Белла и не собиралась ничего сообщать миссис Клементс — к черту старую кошёлку, она мечтает порадоваться смерти соперницы в одиночестве, не выслушивая чужих причитаний! Она прижимает ладонь к груди, где под корсажем взволнованно бьется сердце. Нет, она не сомневалась, что Анвар принадлежит лишь ей, они всегда это знали, с самого детства были суждены друг другу, но осознавать, что ещё какое-то время отец не решится соединить её близнеца с другой женщиной было отрадно. Что касается её собственной свадьбы…

Они что-нибудь решат. Пусть только Анвар возвратится домой скорее, возвратится домой живым!

— Разумеется, мой брат сможет поймать этих пиратов и привезти их на Ямайку, — Белла усилием воли возвращается в реальный мир, хотя сердце её поёт. — Я уверена в нём, папочка.

— Не сомневаюсь, — откликается отец, и что-то в его тоне заставляет Беллу думать: неужели он знает? Неужели отцу всё известно? — Можешь идти, Белла.

Нет, ему ничего не известно. Если бы отец знал, он бы уже рвал и метал, и выдал бы её замуж за первого попавшегося придворного, лишь бы пятно позора не легло на семью. Но его беспокоят лишь слухи, которые могут вызвать несчастья, свалившиеся на их головы. Люди ведь так суеверны, что могут решить, будто на род Мендесов пало проклятье.

Белле хочется танцевать. Она улыбается миссис Клементс, которую встречает на лестнице, и поднимается в свою спальню. Хочется раскинуть руки и упасть на постель — Анвар жив, он жив! Ей хочется петь, и улыбка всё ещё играет на её губах, когда она открывает дверь в спальню.

Но, кажется, сюрпризы ещё не закончились. За окном её дожидается голубь, к его лапке привязана записка. Белла берет ручную птицу в руки, осторожно освобождает письмо и разворачивает, пока птица отдыхает на подоконнике, спрятав голову под крыло. Всего несколько строчек, написанных рукой брата.

«Мы ждем пиратов на Тортуге. Зейн Малик в тюрьме за пособничество Гарри Стайлсу, не говори Джелене пока что. Эйвери Клементс и её малявка-племянница обе мертвы. Просто жди меня домой. Анвар»

В его письме нет ничего, что могло бы скомпрометировать их: мало ли, к кому в руки записка могла попасть по пути? Белла перечитывает её, слово за словом — подтверждение слов отца, что с Анваром действительно всё в порядке, — и прячет в ящик своего будуара, где хранит косметику и дневник, в котором ничего так и не написала. Доверять свою тайну бумаге? Вот ещё.

Белла гладит задремавшего голубя пальцем по белоснежной макушке.

— Ты принёс мне хорошие новости.

========== Прощания. Бетти ==========

Комментарий к Прощания. Бетти

Aesthetic:

https://pp.userapi.com/c850528/v850528785/f8f3a/KW5hA4r_NPg.jpg

Бетти стучит в дверь, дожидается нелюбезного приглашения проходить и входит в обитель Нейта, корабельного врача. Нейт полуоборачивается, не отвлекаясь от своих занятий, хмыкает.

— Твои дебильные дружки опять себе что-нибудь почти сломали? Шею наконец-то?

Бетти закатывает глаза в спину «гостеприимному» Нейту и подходит ближе. Вся комната заставлена шкафами со склянками, засушенными листьями, порошками, отрезами ткани и нескончаемыми запасами корпии, которая, впрочем, всегда пригождается.

— Не моя вина, что Билли и Джона подводят собственные ноги. Прошу заметить, миссис Стайлс рядом с ними не было.

Нейт бурчит что-то неразборчивое, копается в ящике с мелкими пакетами. Ну ещё бы он возразил, столько золота на корабле, и всё исключительно благодаря карте Эйвери!

— Так чего пришёл? — Нейт всучает Бетти ящик и тычет в сторону шкафа. — Поставь туда. Сам-то ничего не сломал?

— Соскучился по тебе, знаешь, — хмыкает Бетти, забирая ящик. Ну, в целом ей нравился Нейт, он всегда ворчал, но всегда рассказывал что-нибудь интересное, научил кое-чему, пока латал пиратов. Возможно, она даже будет скучать без его ворчания. — Кроме этого у меня ещё вроде как задание на корабле, разобрать всякое ненужное, так что могу помочь, если есть с чем. Пользуйся сейчас, а то скоро меня здесь не будет.

— Поверить не могу, что ты нас всех бросаешь и мне придётся заниматься корпией самому.

Забавно слышать это от Нейта, ведь она вообще-то женщина и оскверняет воздух на корабле просто по факту своего пола, а Нейт крайне серьёзно относится ко всем приметам. Бетти иногда кажется, что некоторые он сам и придумал.

— Придётся смириться.

— Всё хорошее когда-то заканчивается, Барт. Это неизбежно.

И это шутка, но Бетти задумывается. Потому что заканчивается что-то, что ей очень нравится, и она знает, что сойти на Тортуге будет правильно, и ей даже хочется уже снова быть Бетти Мидлтон, но она определённо будет скучать. По кораблю в целом, а по некоторым людям — в особенности.

— Но это неправильно. Несправедливо. Почему всё хорошее заканчивается, а всё дурное длится и длится?

— Такова жизнь, — меланхолически пожимает плечами Нейт.

— Или мы сами? Иногда в наших силах что-то сделать, правильно?

Нейт хмыкает, а Бетти понимает, что сама себя запутала. Ну да, что-то можно сделать, но это не всегда легко. А иногда невозможно.

— Мне кажется, ты слишком молод, чтобы рассуждать о счастье, — отмахивается от неё Нейт. — Вот поплаваешь с моё, повидаешь всякое, тогда поговорим. Пока подай-ка мне соседний ящик. О, и слазь на верхнюю полку, вытри пыль, перебери склянки. Уважь, в общем, старика раз ты тут.

Ага, старик. Нейту, дай Бог, сорок лет, но он уж очень любит свою рано поседевшую бороду и истории о том, как много он видел в жизни, так что никто не возражает, когда он зовёт себя стариком. Бетти послушно лезет на стремянку, смахивает пыль с полки и перебирает банки с полустёртыми надписями. Почти ностальгически вспоминает время, когда Нейту впервые понадобилась её помощь с перевязками и он разрывался между желанием завалить её работой и желанием выпроводить подальше, чтобы чего-нибудь не разбила.

— Если ты рассчитывал на эту банку хинина, то зря, тут уже почти ничего нет, — в доказательство Бетти трясёт почти пустой баночкой и ставит её обратно. Видит непонятную склянку без надписи в самом углу, тоже демонстрирует Нейту. — А это что?

— Снотворное, очень сильное. И очень ценное, так что положи на место. Один знакомый из Китая привёз, годится только для очень тяжёлых раненых, потому что вырубает сразу на много часов.

Когда Бетти выходит от Нейта, она знает целую кучу новых историй и получила прямое обещание скучать по ней от самого ворчливого пирата на корабле. И это вполне повод для хорошего настроения, особенно когда она натыкается на Луи возле трапа.

— Нейт выдал мне список того, что ему нужно. То ли ему лень говорить самому, то ли думает, что от меня ты это лучше примешь.

Луи спускается со ступеньки, на которую успел подняться, без особого восторга пробегается взглядом по строчкам. Ему повезло, что писала под диктовку Бетти, иначе каракульки Нейта он разбирал бы вечность.

— И то, и другое верно, — коротко улыбается Луи.

— Знаешь, странно понимать, что я уйду совсем скоро, а я только что обнаружила у Нейта склянки, о которых ничего не знала, — зачем-то говорит Бетти. Её все пытаются переубедить и уговорить остаться, кроме Луи. И это настолько же обидно, насколько очевидно. Бетти просто не хочется думать, что ему бы хотелось, чтобы она уже оказалась на берегу и избавила его от лишних хлопот из-за ответственности за неё, которую он на себя взял. Нейт, очевидно, прав, что она слишком молода для размышлений о счастье. — Я, между прочим, почти закончила с уборкой. Осталась кладовка на канонирской палубе.

— Ох, конечно, — Луи ощутимо мрачнеет, касается брови. — Смею надеяться, принимать работу не нужно?

— Эй! Плохой день? — Бетти кладёт ему руку на грудь ещё прежде, чем соображает, что это странно, но Луи великодушно её прощает.

— Вроде того.

— Этому можно как-то помочь?

Луи вскидывает бровь, неопределённо хмыкает.

— А ты знаешь, как исправить плохой день?

— Конечно, — она задумывается буквально на секунду. — Если лечь спать прямо сейчас и проспать до утра, то плохой день просто закончится.