========== Призраки прошлого. Гарри ==========

Комментарий к Призраки прошлого. Гарри

Aesthetic:

https://pp.userapi.com/c850728/v850728252/f96d4/3GqK6gas9I0.jpg

— Десятка! — Лиам победно вскидывает кулак. — С тебя десять дублонов, ирландец! — он тычет Найла в бок локтем. — Раскошеливайся, нечего строить из себя самого бедного!

Тот кривится, чешет в светлом затылке.

— Уже решил меня ограбить? Мы ещё драгоценности в полновесные монеты не сменяли, а ты друзей начал обирать заранее!

Лиам довольно хохочет.

— Да не переживай, на выкуп невесты у её чудесной тетушки с нюхом на золото тебе и без этих десяти дублонов денег хватит.

Найл закатывает глаза, и Гарри кажется, что этот разговор о тетушках, женитьбе и выкупах невесты у них уже далеко не первый.

— Ну и фантазия у тебя.

За последнее время, кажется, это самая его любимая фраза, обращенная к Лиаму.

Гарри вытягивает ноги, сидя на рундуке, усмехается, наблюдая за друзьями. Сам он сегодня участия в игре в кости не принимает, настроение у него не то. Сокровища они давно перетащили в трюм, и теперь «Леди Энн» готовится к отплытию с острова в сторону Тортуги. Эйвери, любимая и желанная, спит в каюте, и ему бы вернуться к ней, но ей нужен отдых, а Гарри нужно подумать. И он думает, глядя, как друзья проигрывают друг другу ещё не полученные деньги, а в голове у него — каша и путаница.

Луи, который всегда знал Гарри лучше всех, непонимающе вскидывает брови. В руках он вертит свою неизменную трубку, и обычно Гарри раздражается, когда в его присутствии кто-то дымит, но на палубе можно. Да он бы и сам закурил, если бы ему нравился запах этих дрянных листьев, которые Мануил исправно поставляет.

Первая эйфория после приобретения бесхозных сокровищ прошла, и Гарри снова думает о Джемме. Особенно теперь, когда возвращение на Тортугу маячит на горизонте. Гарри вроде как заполучил то, что хотел, — и сокровище, о котором не думал, и богатство, и он вроде как может бросать бороздить моря и обкрадывать торговцев, но что-то за грудиной свищет тоскливым ветром, не позволяя просто успокоиться и порадоваться приобретенному. Кассандра сказала ему правду, эта сумасшедшая старуха, но забыла предупредить, что желание видеть Анвара Мендеса мертвым никуда не денется.

Сложно мстить за смерть родных, если ты — пират, а твой враг не высовывается в открытое море. Гарри понимает, что нужно возвращаться на Тортугу, пережидать сезон штормов и идти в Порт-Ройал. Кинжал в бок после возвращения из игорного дома или борделя — вот чего заслуживает Анвар. Его даже сравнить с собакой — значит, опозорить преданное хозяевам животное. Собаки никого ради удовольствия не убивают.

Гарри поднимается, хлопает по плечу Лиама, в очередной раз надувшего бедного Найла, и спускается с квартердека. Подходит к борту, дотрагивается ладонью до планшира. Иногда ему хочется заговорить с «Леди Энн», как он заговорил бы с матерью, будь она жива. Он понятия не имеет, есть ли Рай и Ад, о которых твердят священники, а если есть, то, значит, матери он не увидит, — пиратам в Раю не место. Слишком много крови у них на руках. Но Гарри точно знает, что мама бы хотела отмщения за Джемму. Но как это сделать?

Волны мягко плещутся о борт галеона.

— Шёл бы ты к жене, а? — Луи подходит неслышно, опирается локтями о планшир. — Мысли, что приходят ночью, до добра не доводят.

— И поэтому ты с трубкой на палубу всегда вечером выходишь? — Гарри подталкивает его плечом. — Всё в порядке.

Луи хмыкает.

— Ты даже в кости ни разу за вечер не перекинулся. Что не так? У тебя есть богатство и умная жена, которая чует золото не хуже какой-нибудь шарлатанки-гадалки, а, может, и лучше.

Томлинсон лукавит, Гарри это понимает. Луи отлично известно, что его грызёт, что не дает спокойно жить и наслаждаться удачей и заполученными сокровищами. Гарри почти не делится с друзьями своей болью, предпочитая хранить её внутри и справляться с ней сам, но годы идут, а она не утихает, лишь из острой и мучительной превращается в застарелую, ноющую. Однако не исчезает совсем.

Гарри вспоминает сон, который видел на днях: Джемма намывает подоконник и поёт, она всегда прекрасно пела. Гарри видит, как открывается дверь за её спиной, и Анвар входит в спальню. Джемма оборачивается, коротко вскрикивает от неожиданности, а в следующее мгновение Анвар сжимает ладони у неё на шее. Джемма пытается вырваться, но что может сделать хрупкая девушка против мужчины? Анвар сворачивает ей шею и выбрасывает в окно. Её худощавое тело с хрустом приземляется на брусчатку, которой выложен задний двор особняка. Широко распахнутые, мертвые глаза смотрят в небо.

Проснувшись, Гарри коротко выдыхает, упираясь взглядом в знакомые стены собственной каюты. Тёмные вьющиеся волосы прилипают ко лбу и щекам, влажным от пота, и ему кажется, что даже простыня под ним от пота мокрая. Эйвери, уставшая после похода к древним индейским поселениям, крепко спит, уткнувшись носом в подушку. Гарри обваливается обратно, задыхаясь от прихвативших за глотку эмоций, и, черти морские, сейчас он отвратителен сам себе. Он должен был отомстить за смерть Джеммы уже давно, да только тянет, выжидая подходящий момент, который может не наступить. Он тянет, а Анвар Мендес ходит по земле, и, кто знает, не убил ли он снова?

Гарри не уверен, что может и должен грузить своими переживаниями Луи. Месть за Джемму — это его проблема и его решение, остальных-то зачем втягивать? Шерил ему точно не простит, если он втащит в это Лиама, да и милая маленькая Паула вряд ли будет рада, если с её другом Найлом что-то случится. Гарри усмехается краешками губ — нет, он с этим должен справиться сам.

— Да вот, — он пожимает плечами, видя, что Луи продолжает выжидательно смотреть на него. — Думаю, могу ли я теперь, как дядя, вручить Найлу руку и сердце Паулы?

— Зачем же ему отдельные части тела? — деланно удивляется Луи, хотя прекрасно понимает, о чём речь. — Ты ему целую Паулу вручи.

Гарри смеется, но его не отпускает. Последние несколько недель он был слишком занят, чтобы думать о сестре, но теперь свободного времени у него полно, и мысли возвращаются. Он должен что-то сделать, чтобы не давило на плечи это чувство вины: не защитил, не спас, не уберег. Что сказала бы мама?

«На всё воля Божья»? Иногда Гарри кажется, что человеческая.

Луи закуривает, и дым поднимается от зажженной трубки. Гарри морщится, когда горький запах забивается в ноздри.

— Шёл бы ты сам отсюда со своим зельем. Вон, — поискав Барта взглядом, он обнаруживает мелкого матроса, где и всегда, с Эрколе, Джоном и Тео. — Иди, Барта дымом своим трави, он обычно не против, а даже рад.

Луи вдруг давится и как-то странно кашляет, будто впервые трубку набил табаком. Тоже смотрит на весело хохочущего Барта и опять отворачивается к океану.

— Зачем малявку травить, — пожимает плечами Луи. — Пригодится ещё. По крайней мере, в пути на Тортугу, а там…

Гарри хмурится. Ему чудится, что Луи что-то недоговаривает, и мало того, что его бесит не знать на собственном корабле того, чего не знают другие, это ещё и отличный способ увести разговор от его истинных мыслей. Он за этот шанс хватается так же крепко, как в своей жизни хватался за любые шансы, что предоставляет ему судьба.

— А что потом?

Луи вздыхает, смотрит на свою трубку, будто в дыме индейского зелья можно обнаружить какие-то ответы.

— Да ничего. Мидлтон жаждет отплыть в сторону Антигуа, навестить… кого-то из родственников. Дать знать, что всё в порядке.

Гарри ещё сильнее сдвигает брови. Смышленый мальчишка ему нравится. Барт схватывает любые задания на лету, раны штопает мастерски, крови не боится, а доверить ему можно всё, что угодно. Почти всё, кроме абордажа, там он по причине роста бесполезен. И терять Мидлтона ему не хочется.

— Ты отговаривал? — спрашивает в надежде, что Луи сделал хоть что-то, чтобы сохранить матроса.

Луи качает головой.

— Нет. Хорошо, когда есть, кого навещать. Если захочет, потом вернется, — и что-то в его тоне подсказывает Гарри, что нет, Барт не вернется.