— Я не бешусь, Хазз, — Луи опирается спиной о фальшборт, наблюдает, как пираты проверяют такелаж. «Леди Энн» идет по полному бакштагу. Возможно, к вечеру появится и остров. — Просто думаю, что сегодня мы здесь и без тебя обойдемся, — он ухмыляется. — Англичане нас не преследуют, в конце концов.

-…а ты всё устроишь, — заканчивает за него Гарри, и они оба смеются. — Я женился, Луи, а не умер, и кольцо на моем пальце не значит, что я не способен следить за порядком на «Леди Энн».

— Стремишься быть полезным сегодня — заполни судовой журнал, — хмыкает Луи. — Твоя, между прочим, работа. Но я тебе честно говорю, Хазз, иди к жене, — он смотрит на Гарри, будто знает что-то, чего тот не знает, и от этого взгляда всегда неуютно, даром, что глаза у Луи — как вода, холодные. — Мы не знаем, что нас ждет на острове. К черту, мы не знаем, что будет через несколько часов. Провел бы ты их с женщиной, которую любишь, а не отсвечивал счастливой рожей на всю палубу, а? Ты заслужил отдых. И перестань так улыбаться, — но сам расплывается в улыбке едва ли не более глупой.

— Не могу, — отвечает Гарри. Он и правда не может, губы сами разъезжаются в стороны. — Завидуй теперь, — добавляет ехидно, и они оба смеются. И, кажется, обоих отпускает, потому что Гарри теперь знает, что всё получилось как нельзя лучше, а он чертовски счастлив. — Старая карга-то была права, — припоминает сморщенное, смуглое лицо гадалки. — Как думаешь?

— Тебе лучше знать, — жмёт плечами Луи. — Пойду проверю, как там справляется Мидлтон.

Гарри подмечает, что Луи перестал звать Барта по имени, но думает, что это не его дело. С виду их отношения не испортились, ну или испортились, но не настолько. Вероятно, Барт просто натворил что-то, не пришедшееся Луи по душе, а это с ним бывает. Гарри не уверен, что стоит вмешиваться — сами разберутся, Луи атмосферу в команде чувствует не хуже, чем он сам, а пока что капитан думает, что, беспокоиться не о чем.

Он возвращается в каюту и застает Эйвери, сидящей на рундуке. Она старательно заплетает волосы в косу, а, услышав звук открывающейся двери, вскидывает голову.

— Доброе утро, — Гарри закрывает дверь за собой и прислоняется к ней спиной, склоняет голову набок и закусывает нижнюю губу. — Как ты?

Он с удовольствием наблюдает, как щеки у Эйвери розовеют от вполне невинного вопроса, но она улыбается в ответ:

— Выспалась. А как ты?

Разговор, в своей неловкости просто потрясающий. Гарри хочется просто сгрести её в объятия и целовать, пока они оба не начнут задыхаться.

— Счастлив, — просто отвечает он, пересекает каюту и садится рядом, утыкается носом ей в волосы.

Они молчат, не замечая ни отдаленного шума с палубы, ни плеска волн, ни килевой качки. Гарри притягивает Эйвери к себе, думает, что не соврал: он и правда никогда и ни с кем еще не был так безрассудно счастлив, и это счастье где-то внутри плющом путается вокруг сердца.

— Гарри, — Эйвери теребит в пальцах цепочку от своего медальона, нервничает, и он успокаивающе фырчит ей в ухо: говори, любовь моя, я слушаю, я всегда буду слушать тебя. — Гарри, я… — она набирает в грудь побольше воздуха. — Я скопировала карту. Прости, я не сказала тебе раньше, испугалась, — она отстраняется. — И если ты сейчас на меня разозлишься и захочешь выкинуть за борт или ещё что-нибудь, — нервно улыбается, — я пойму. Я просто боялась, что кто-нибудь предложит её забрать у меня, и…

Гарри чуть хмурится, вслушиваясь в её сбивчивую речь, и понимает: Эйвери нарисовала оставшуюся часть карты, но боялась ему показать потому, что думала, что это что-то изменит. И он понимал её страхи и недоверие, хотя в горле это недоверие царапалось нехорошим зверьком. Оно шипело: не могло быть всё так хорошо, не могло! А, с другой стороны, пока он не предложил ей пожениться, чтобы спасти ей жизнь, могла ли она доверять ему до конца?

У Эйвери — напуганный взгляд, но она смотрит ему прямо в глаза и явно ждет то ли приговора, то ли его какого-то решения. И ещё недавно Гарри бы разозлился, что ему не верят и не доверяют. Посчитал бы предательством. Что-то изменилось, и всё иначе. Луи кое-что объяснил, спасибо ему за это, и храни его морские боги. Теперь Гарри понимает, как выглядел в глазах своей жены, и сколько сил ей стоило ему поверить.

Гарри обхватывает её лицо ладонями, прижимается носом к её носу:

— Ты доверяешь мне? — срывается с его губ прежде, чем он успевает остановить себя.

Эйвери тихо отвечает:

— Если бы не доверяла, разве стала бы признаваться?

Или разве отдала бы ему свою невинность? Гарри не нужно другого ответа. Не важно, что было «до», пошло оно к черту. Важно, что происходит в её сердце теперь.

Она отодвигается, вытягивает из волос шпильку и уже привычным движением открывает медальон, вытаскивает сложенную во множество раз карту. Гораздо более новую, чем была раньше, на бумаге, пропахшей рыбой. И протягивает Гарри.

— Делай с ней, что хочешь, — Эйвери опускает взгляд. — Как и со мной.

Гарри смотрит то на неё, то на карту, а потом улыбается. Неприятный зуд за грудной клеткой, вызванный её былым недоверием, уходит: он понимает, скольких сил Эйвери стоило это признание. Его глупая, смелая девочка.

— Так уж и всё? — он вскидывает бровь. — Ты уверена?

Эйвери кивает, и в этом жесте столько покорности, что у него внутренности в узел скручиваются: любовь моя, знала бы ты, сколько всего я хочу сделать с тобой! Но он ищет взглядом лампу, а, найдя её горящей на столе, поднимается на ноги.

Карта горит так же, как и прошлая, ярко и быстро, и пепел сыплется на столешницу. Эйвери ахает:

— Зачем?

Гарри садится перед ней на карточки и берет её руки в свои.

— К черту всё, — он улыбается и с удовольствием наблюдает, как светлеет её обеспокоенное лицо. — Я сделал с картой то, что хотел сделать. Если остров есть — мы придем к нему к вечеру. Если нет — мне плевать. Иди ко мне, — он тянет её на пол, в свои объятия, и Эйвери льнет к нему, прячет лицо у него на плече. — Я не злюсь, — говорит Гарри чистую правду. — Мне было обидно, что ты не верила мне, но я понимаю, почему. Правда, это не значит, что я не сделаю с тобой всё, что захочу, — его шепот на ухо звучит почти дьявольски. — Раз уж я — хитрый и развратный пират, которым вас пугают в салонах. Надеюсь, на тебе нет этого инквизиционного орудия пытки?

Эйвери облегченно смеется ему в шею.

— Я не смогла бы затянуть его сама на себе, капитан.

И Гарри кажется, что всё хорошо теперь, а между ними падают последние стены.

========== Прощение. Бетти ==========

Комментарий к Прощение. Бетти

Aesthetic:

https://pp.userapi.com/c847016/v847016562/1e2c2a/f8y4CFkr13Q.jpg

https://pp.userapi.com/c850724/v850724785/f8980/xSEcjQepHZ0.jpg

https://pp.userapi.com/c846420/v846420090/1ed14a/37BTfEublXw.jpg - Билли, Джон и Тео, да-да :)

Остров, который Бетти в первый раз увидела на следующий день после свадьбы капитана, лежал чуть в стороне от их курса. Наверное, координаты на карте не очень точны, но совсем без карты в этой пустынной части океана найти маленький клочок суши было бы вовсе невозможно. Безымянный остров, до которого корабль добрался к вечеру, оказался небольшим, густо поросшим лесом и совсем пустынным; никто так и не выглянул из джунглей, пока галеон обходил берег, выискивая место для стоянки.

Они бросили якорь в небольшой бухте уже на закате и быстро спустили шлюпки. Было неожиданно приятно почувствовать твёрдую почву под ногами и убедиться, что карта не врала. Далеко в лес углубляться не стали, там не было ни тропинки, а кое-где лианы сплетались так туго, что их можно было только разрубить, поэтому ограничились тем, что убедились в том, что ближайшее к месту стоянки пространство безлюдно, нашли ручей и подстрелили пару птиц. Заодно Джон обратил внимание на кокосы, которые тут же всем понадобились, но висели слишком высоко и не падали даже с трясущейся пальмы.

— Джон, уймись, — просит Бетти, — хочешь их расколотить или пальму из земли выворотить?