Солдат смотрит на них внимательно, потом возвращается на свой пост.

— Черт меня знает, — Зейн потирает шею. Кажется, его злоба тоже утихла. — По старой памяти я вас спасал, вот что.

И ясно, что он лжет.

Гарри хмыкает, оглядывается на Луи. Тот едва успел вскочить на ноги, — видимо, чтобы остановить их от убийства друг друга, — и теперь трет лоб ладонью, будто смертельно устал. Наверняка так и было. Они все смертельно устали в этой камере, но выход у них будет лишь один — на чертову виселицу, на потеху честной публике. И Гарри никогда больше не увидит Эйвери.

Мысль вызывает новый виток душевной боли.

— Ну, спасибо, — тянет всё-таки Луи, глядя на Зейна. Тот вновь садится к стене, упирается лбом в сложенные на коленях руки. — Вплоть до самой смерти твой героизм не забуду. Ах, да, совсем недолго до неё осталось.

— В этом нет моей вины, — глухо бурчит Зейн. Он всегда быстро вспыхивал и быстро отходил, и теперь как раз пытался успокоиться.

— Я тебя и не виню в этом, — отзывается Луи.

Гарри вновь садится на сухую солому, которая не способна ни греть, ни хотя бы не давать холоду добраться до тела.

— Что у тебя в твоей дурной башке, Зейн? — вдруг спрашивает Луи. Вечно ему нужно докопаться до причины, переосмыслить, понять. Такой уж характер, Гарри знает. Он даже не поднимает головы, просто сидит, закрыв глаза, и каменная кладка стены холодит ему затылок. — Ты нас предал, но теперь спас, подставился сам и явно потерял всё, к чему так стремился. Какого кракена, Малик?

Тот хмыкает.

— Вряд ли ты поймешь. Гарри, может, и доедет, если подумает головой.

На этот вялый выпад Гарри даже огрызаться не хочется. Боже, как он устал, как же он устал, и как же он хочет домой… Теперь он знает, где его дом. И тем страшнее мысль, что Эйвери он больше не увидит, что она осталась одна из-за того, что доверилась ему, а он не смог оправдать это. Даже вернуться к ней — и то не смог.

— А ты попробуй, — Луи явно прислоняется спиной к стене, однако не садится, и его голос доносится чуть сверху. «А ты попробуй» звучит как издевательский ответ на мысли Стайлса. — Вдруг я не совсем дурак?

Зейн молчит буквально несколько мгновений, потом произносит:

— В Порт-Ройале живет женщина, которая никогда не простила бы меня, если бы я оставил друзей в беде.

— А что, предыдущее предательство она бы простила? — у Томлинсона в голосе не любопытство, но горечь. — Ты предал нас из-за женщины?

— Нет. Я сделал это потому, что хотел другой жизни. Хотел жить, не таясь, но мне пришлось скрывать своё прошлое и носить маску, которую мне выдали в обмен на ваши жизни. Так себе цена. Я лишь пытался исправить однажды содеянное.

Тишина, воцарившаяся после его последних слов, давит на плечи. Гарри понимает, что ярость и гнев ушли окончательно, оставив за собой пустоту и выжженную пеплом землю. Пусть Зейн попытался предупредить их и сам подставился, никто из них и никогда больше не сможет ему верить. Друг, отправивший самых близких людей на виселицу из-за офицерского чина и чьих-то красивых глаз, не заслуживает доверия, даже если миллион раз потом спасёт чьи-то жизни.

Но Гарри не хочется больше шипеть, махать кулаками и спорить. Он бесконечно устал. Как и все остальные. И тишина лишь доказывает это.

— Может, хотя бы поспим перед встречей с местным правосудием? — спрашивает Найл. Если у него и есть какие-то соображения или вопросы к Зейну, он оставляет их при себе.

— А это идея, — отзывается Тео, который старался не отсвечивать, понимая, что его слова стали причины случившейся бури.

Гарри кажется, что он никогда уже не заснет, несмотря на усталость. Однако стоит ему улечься на каменный пол, и сон наваливается на него тут же, швыряя в спасительную темноту безо всяких видений.

========== Неожиданные решения. Белла ==========

Комментарий к Неожиданные решения. Белла

Aesthetic:

https://pp.userapi.com/c849536/v849536722/177628/D8UP9490Btc.jpg

В особняке Мендесов больше нет покоя с тех пор, как Анвар возвратился домой вместе с мисс Паулой Рид и мсье Антуаном Ле Вассёром, и Белла чувствует, что ей не хватает воздуха. Её привычный мир пошатнулся ещё в день, когда отец объявил о помолвке Анвара с той англичанкой — слава Богу, что она умерла! — и с тех пор неотвратимо менялся. Да, эта Эйвери Клементс умерла, и её занудная, отвратительная мамаша нацепила траур, но проблем и забот не убавилось.

И первой из этих забот была Джи. Только прознав, что Зейн в тюрьме, она заперлась в комнате и отказывалась выходить даже к ужину. Джелена никого не впускает, даже Беллу или маму, и не выходит сама, и слуги вынуждены оставлять ей ужин у двери. Белла думает, что поведение сестры говорит об излишней её истеричности, но в глубине души, хоть и беспокоится за Джи, всё-таки рада, что не приходится её утешать. Да и как можно утешить женщину, любившую и потерявшую? Белла не представляет, как вела бы себя сама, если бы Анвара убили пираты — вероятно, так же заперлась бы в спальне и предавалась своему горю. Но Анвар возвратился, и Белла эти мысли отбрасывает.

Анвар вновь рядом с ней, и её молитвы возымели своё действие. Быть может, Господь и правда есть любовь, и не важно, какая.

Белле хочется остаться наедине с Анваром, как прежде, но в доме теперь слишком много людей, и одиночество им обоим заказано. Антуан Ле Вассёр, её будущий муж, смотрит на неё влажными телячьими глазами и ходит хвостом за братом, и Белла даже задумывается: ради кого этот француз приплыл на Ямайку, ради неё или ради Анвара? Но её это забавляет, а не раздражает, и, лежа в постели, пока за окном царит душная ямайская ночь, она не может отделаться от мысли, что Антуан Ле Вассёр ей даже нравится. Он пытается быть вежливым и милым и даже прикупил ей тонкую золотую цепочку в местной ювелирной лавке, удивительным образом угадав, что именно это украшение Белле и хотелось. Впрочем, она предполагает, что хозяин лавки просто запомнил, что она разглядывала последним, и подсказал Антуану.

Теперь, когда в доме есть ещё несколько лишних людей, Анвар опасается приходить к Белле ночью, да она и сама осторожничает, и их удел — недолгие разговоры и поцелуи, пока их никто не видит. Белла чувствует, как тонко и болезненно тянет в низу живота, стоит ей поймать взгляд Анвара. Она, Господи, так скучала.!

Мисс Паула Рид, в отличие от Джи, к обеду и ужину выходит, хотя завтракать предпочитает в отведенной ей комнате. Она совсем ребенок, но — и даже Белла это признает — может стать красавицей. У неё длинные тёмные волосы и яркие глаза, а в плену у пиратов она, — вот странно, правда? — не исхудала и побледнела, а загорела. Впрочем, насчет худобы Белла не ручается, ведь она не знает, как выглядела Паула до её похищения. Антуан Ле Вассёр трогательно заботлив с Паулой, и, хотя Белла точно знает, что любит лишь Анвара, в груди у неё просыпается ревность. Её шип остро вонзается в сердце.

И, кажется, это вторая забота.

Почему её будущий муж так внимателен с другой девушкой? Белла точно знает, что так быть не должно, и уже к исходу третьего дня после возвращения брата, — пиратов всё ещё не повесили, но молотки на главной площади города уже стучат, и виселицы строятся, — Белла решает быть к Антуану благосклоннее. Она прогуливается с ним в оранжерее и очаровательно краснеет от его комплиментов, а юный Ле Вассёр и рад обманываться её показной скромностью.

— Глядя на вашего брата, я лишь мог предполагать, что вы на него похожи, но я не мог даже представить, насколько вы прекрасны, — признается он, и Белла опускает глаза. — Мне кажется, у вас есть какая-то тайна, и я бы хотел её разгадать.

О, да, он прав.

Тайна уж точно есть.

Интуитивно Белле кажется, что Антуан чего-то не договаривает, и, возможно, он не может признаться, что Анвар нравится ему так же сильно, как и Белла. Она сама далеко не так наивна, как Джи, и знает, что мужчин порой влечет к мужчинам. В её голове зарождается мысль, которую она обдумывает ещё какое-то время. И чем больше думает, тем сильнее она ей нравится.