– Я знаю, – мягко сказал Клик. – Я слышал эту историю. Это был бы мистер Чарльз Драммонд, не так ли?

– Да. Однако его там не было. Что-то помешало ему прийти.

– Гм! Продолжайте, пожалуйста.

– Прежде чем покинуть дом, мне пришло в голову, что я должна заглянуть в лабораторию и посмотреть, есть ли что-нибудь, что моему дяде может понадобиться на ночь, так как я собиралась сразу же забраться в постель по возвращении со свидания. Я так и сделала. Он сидел за своим столом, сразу под окном, о котором я говорила, спиной ко мне, когда я заглянул внутрь. Он ответил на мой вопрос кратко: «Нет, ничего не надо. Убирайся и не беспокойся обо мне!» Я немедленно закрыла дверь и оставила его, вернулась сюда и поднялась по лестнице, чтобы внести некоторые необходимые изменения в мое платье для прогулки к старому мосту. Когда я спустилась, готовая к прогулке, я посмотрела на часы на камине. Оставалось ровно семнадцать минут до восьми. Я одевалась чуть дольше, чем предполагала. И чтобы сэкономить время в пути к месту встречи, я решила срезать путь, выйдя через заднюю дверь, по диагонали пересечь нашу территорию вместо того, чтобы идти по шоссе, как обычно. Едва я переступила порог, как натолкнулась на констебля Горхэма. Поскольку он очень дружен с мисс Армройд, мне показалось, что он наносил ей визит и просто возвращается с кухни. Вместо этого он поразил меня, заявив, что видел что-то, что, по его мнению, надо расследовать. Короче говоря, он, патрулируя шоссе, видел, как со стены нашей территории спрыгнул человек и, пригнувшись, исчез из виду, убегая как заяц. Констебль был почти уверен, что этим человеком был сэр Ральф Дрогер. Конечно, это напугало меня почти до безумия.

– Почему?

– Между моим дядей и сэром Ральфом Дрогером была кровная вражда – горькая, дурная вражда. Как вы, наверное, знаете, мой дядя держал эту землю в пожизненной аренде в поместье Дрогер. Иными словами, до тех пор, пока он жил или отказывался освободить эту аренду, ни один Дрогер не мог его выгнать или даже выкопать у него лопату земли.

– Сэр Ральф хотел денег?

– Он хотел. Тайно проделанные бурильные работы выявили тот факт, что и барнслиский каменный уголь, и железная руда залегают здесь. Сэр Ральф хотел снести Круглый дом и это здание и начать добычу полезных ископаемых. Мой дядя, которому предлагали полную стоимость каждой палки и камня, всегда упрямо отказывался сдвинуться на дюйм или сократить аренду на полчаса. «Пока я жив, все останется как есть!» – говорил он.

– Ого! – воскликнул Клик. И затем сморщил губы, как будто собираясь свистнуть.

– При таких обстоятельствах, – продолжила мисс Ренфрю, – вполне естественно, что я ужасно испугалась и была готова действовать по желанию констебля. Мы сразу же поспешили в Круглый дом, посмотреть, все ли в порядке с моими дядей.

– Почему констебль предложил это?

– Вся округа знает о давней вражде между моим дядей и сэром Ральфом. Так что, конечно, это естественно.

– Хм-м! Да! Именно так. Вы, значит, действовали по предложению констебля Горхэма?

– Да. Мы прошли сюда, а затем по крытому проходу в лабораторию, и я открыла дверь. Мой дядя сидел точно так же, как раньше – спиной ко мне и лицом к окну, но хотя он не повернулся ко мне, было очевидно, что он раздражен тем, что я помешала ему, потому что он сердито зарычал: «Зачем, черт возьми, ты пришла сюда и беспокоишь меня, Джейн? Убирайся и оставь меня в покое».

– Хм-м-м! – сказал Клик, хмуря брови и сжимая подбородок. – Есть ли зеркала в Круглом доме?

– Зеркала? Нет, конечно, нет, мистер Хэдленд. Зачем?

– Ничего… Но мне интересно… Если, как вы говорите, он не повернулся к вам и не вы начали разговор, откуда он узнал, что это действительно вы? Вот и все.

– Понимаю, что вы имеете в виду, – протянула мисс Ренфрю, хмурясь. – Странно… Я никогда не думала об этом раньше. Я не могу объяснить, мистер Хэдленд… Полагаю, он принимал это как должное. И обычно он не ошибался. Кроме того, как вы помните, я побеспокоила его совсем недавно.

– Совершенно верно. Это то, что делает происшедшее все более странным. При таких обстоятельствах можно было бы ожидать, что он скажет не «Зачем, черт возьми, ты пришла сюда и беспокоишь меня?», а «Зачем ты пришла снова?» Тем не менее, конечно, нет никаких объяснений для таких маленьких ошибок… Продолжайте, пожалуйста, что было дальше?

– Я, конечно, сразу же рассказала о том, что видел констебль Горхэм и почему я заглянула к нему вновь. На что мой дядя ответил: «Этот человек – осел. Убирайся!» Я закрыла дверь. Констебль и я сразу же ушли.

– Констебль был с вами во время всего этого разговора?

– Да, конечно. Он стоял в крытом проходе у меня за спиной. Он видел и слышал все. Хотя, конечно, никто из нас не входил в саму лабораторию. Понимаете, в действительности входить не было необходимости, когда мы знали, что мой дядя в целости и сохранности.

– Совершенно верно, – согласился Клик. – Значит, вы закрыли дверь и ушли… И что потом?

– Констебль Горхэм вернулся к своим обязанностям, а я полетела со всех ног, так быстро, как только могла, на встречу с мистером Драммондом. Отправившись к старому мосту короткой дорогой, через наш участок, я оказалась там менее чем за десять минут. А в половине девятого я снова оказалась здесь, испуганнная еще больше, чем раньше.

– И почему? Вы были так встревожены тем, что мистер Драммонд не пришел на свидание?

– Нет. Это меня совсем не беспокоило. Он часто не может встретиться со мной. Он занимает должность личного секретаря промоутера крупной компании, и его время ему не принадлежит. Что меня напугало, так это то, что после нескольких минут ожидания я услышала, как кто-то бежит по дороге, а через несколько мгновений сэр Ральф Дрогер пролетел мимо меня, как будто его преследовали. При обычных обстоятельствах мне следовало подумать, что он готовится к осенним состязаниям. Он, если вы не знаете, очень увлекается легкой атлетикой и держит кубок уездного клуба по бегу и прыжкам. Только вот, увидев его, я вспомнила, что рассказал констебль Горхэм. В общем, когда я увидела, как сэр Ральф мчится со стороны Круглого дома, все мои мысли смешались. Я впала в панику, чуть не рухнула в обморок.

– И все потому, что какой-то мужчина бежал со стороны Круглого дома?

– Не только из-за этого, – ответила она с содроганием. – Я сказала, что в обычных обстоятельствах могла бы подумать, что он просто тренируется для осенних видов спорта. Видите ли, он был в спортивном костюме из белого хлопка, и его ноги были обнажены до колен, но когда он пролетел мимо меня в лунном свете, я увидел нечто, похожее на огромное пятно крови на его одежде, и, связав это с остальным, я чуть не сошла с ума. Вскоре после этого я вспомнила, что значком уездного клуба является крылатая сандалия Меркурия, выполненная блестящей алой вышивкой. Мне тогда именно эта красная вышивка и показалась кровью… Кровью моего дяди… И я бежала, и бежала, и бежала, пока не вернулась сюда к дому, не взлетела по крытому проходу и не ворвалась в Круглый дом. Дядя сидел, как и раньше. Но он не окликнул меня на этот раз… не упрекнул меня за беспокойство; не сделал ни одного движения, не издал ни единого звука. И когда я подошла к нему… Не знаю, почему я так поступила. Он был мертв, как камень мертв! Его лицо и горло были разорваны, как будто какое-то разъяренное животное растерзало его, и на его одежде были странные желтые пятна… Вот и все, мистер Хэдленд… Я не знаю, что я делала и куда пошла, с того момента, как вылетела, визжа, из лаборатории, и пока я не пришла в себя и не оказалась в этой комнате с дорогой, доброй миссис Армройд, которая наклонилась ко мне и сделала все, что в ее силах, чтобы успокоить и утешить меня.

– Все так и есть, дорогая, ты не должна больше волноваться. Это слишком много для бедной женщины, чтобы выдержать… – вклинилась в беседу миссис Арм-ройд, наклонясь над диваном и мягко разглаживая волосы девушки. – Лучше ей немного успокоиться, не так ли, месье?