Не станем отрицать, рассказы о Крае Времени имеют общую тематическую направленность, почерпнутую автором из сообщений путешественников во времени и взятую им за основу повествования. Автор посчитал интересным рассмотреть философские и социологические взгляды обитателей Края Времени, которым не откажешь в своеобразном мышлении. В то же время нельзя не учитывать, что легенды (как прошлого, так и будущего) доводят до нас рассказчики, не лишенные субъективных оценок.

Нижеизложенная история дана в интерпретации автора, который, впрочем, не изменил сути рассказа, услышанного им из уст путешественницы во времени Миссис Уны Персон.

– Он действительно удивляет всех, – согласно кивнув головой, сказал Герцог Квинский, переступая через слона. – В то же время мы оправдываем его поступки свойственным ему идиосинкразическим чувством юмора. – Герцог снял украшенную перьями шляпу и вытер платком пот со лба.

– И все же некоторые его выходки трудно понять, – заметила Железная Орхидея, с нескрываемым отвращением взглянув на вцепившегося в ее левую ногу зеленого крокодила. – Хотя он вроде бы доволен собой. Вы не считаете? – Она стряхнула с ноги надоедливую рептилию.

– Видимо, так. Я тоже не понимаю его до конца.

Герцог Квинский и Железная Орхидея, оставив за спиной Южную Африку, вошли в конголезский лес с деревьями по колено. Железная Орхидея мило заулыбалась, приметив крохотных, ярко раскрашенных птиц, беззаботно порхавших у ее ног и даже доверчиво залетевших в складки ее пергаментной юбки. Этот уголок «Африки» Герцога, питавшего особую склонность к воспроизведению природы далекого прошлого, ей особенно нравился.

Разговор шел о Лорде Джеггеде Канари, который сначала тайно отправился в Лондон девятнадцатого столетия вслед за сыном Железной Орхидеи Джереком Карнелианом, космическими пришельцами и выходцами из Лондона, а затем, вернувшись, снова исчез, не предупредив, как и в первый раз, никого из друзей.

– Впрочем, хватит о Лорде Джеггеде, – сказал Герцог Квинский. – Вас не заботит, что время становится нестабильным? Так утверждает Браннарт Морфейл. Тому причиной, вроде, те разрушения во Вселенной, о которых все понаслышаны.

– Все это довольно прискорбно, – заметила Железная Орхидея. – Остается питать надежду, что Конец Света будет обставлен достаточно занимательно. – Она обернулась. – Герцог! – Того нигде не было. Наконец он появился, весь мокрый.

– Озеро Танганьика, – виновато пояснил Герцог. – Забыл, что оно где-то здесь. – Он дотронулся до одного из многочисленных Колец Власти, нанизанных на его пальцы, чтобы удалить воду с одежды.

– Пошли высокие деревья, – недовольно сказала Железная Орхидея, ступая меж пальмами, доходящими до пояса. – Боюсь, я раздавила одну из ваших деревень, Герцог.

– Не беспокойтесь об этом, прошу вас. Здесь таких деревень без счета. Я, верно, переусердствовал. – Герцог огляделся по сторонам, стараясь отыскать удобный проход. – Становится жарко.

– Это не потому, что ваше солнце расположено слишком близко? – предположила Железная Орхидея.

– Пожалуй, так. – Герцог повернул рубиновое Кольцо Власти.

Карликовое солнце чуть поднялось, пошло влево и закатилось за небольшой холм, который Герцог выдавал за Килиманджаро. Наступили приятные сумерки. Герцог удовлетворенно кивнул, подал руку своей очаровательной спутнице и повел ее в Кению. Здесь Железную Орхидею окружила стая миниатюрных фламинго, похожая на рой мошек. Вскоре стаю отнесло поднявшимся ветерком.

– Эти сумерки восхитительны, – заметил Герцог. – Я бы их так и оставил, но, боюсь, они наскучат со временем.

– Им можно придавать разный оттенок, – рассудительно сказала Железная Орхидея, весьма довольная тем, что вкус Герцога наконец-то претерпел изменение в лучшую сторону.

– Ив самом деле, – согласно ответил Герцог, помогая даме ступить на мост, перекинутый через воды Индийского океана. Он обернулся. Его глаза наполнились меланхолией. – До свидания, Африка! До встречи Кейптаун, пески Египта, долины Чада.

Вскоре Герцог и Железная Орхидея взобрались в оказавшийся поблизости моноплан. Высоко над их головами в желтом небе, подернутом легкой дымкой, теперь сияло отливавшее бронзой солнце. На горизонте виднелись горы с мягкими контурами холмов и пологими склонами – судя по виду, естественные, что было и объяснимо: в этой местности обитатели Края Времени бывали нечасто.

– Что-то лязгает, – озабоченно заметила Железная Орхидея.

– Я еще не запустил двигатель. – Герцог Квинский развел руками.

– Да не здесь. Справа от нас, вдалеке. Там, кажется, кто-то есть. Вы не видите?

Герцог проследил взглядом за движением руки своей спутницы.

– Какая-то пыль… – он поморщился. – Впрочем, вы правы – там двое.

– Полюбопытствуем?

– Раз вы хотите… – конец фразы Герцога потонул в шуме двигателя. Пропеллер вздрогнул, нехотя завертелся, набрал обороты, а затем внезапно соскочил с носа машины, ударился о землю, подпрыгнул и упал в воду.

– Нам лучше пройтись, – невозмутимо предложил Герцог, заглушив двигатель.

Идти пришлось по пересохшей, иссеченной трещинами земле.

– Местность требует преобразования, – деловито сказала Железная Орхидея. – Кто присматривает за ней?

– Сейчас мы его увидим, – ответил Герцог, успевший признать в одной из фигур своего знакомого.

Знакомый Герцога держал в руках металлический прут, которым, похоже, пытался проткнуть своего противника, вооруженного таким же прутом. Когда прутья скрещивались, раздавался тот самый лязг, который услышала Железная Орхидея, сидя с Герцогом в моноплане. Однако зрелище ее не смутило: нечто подобное она видела два-три века назад.

– Лорд Кархародон! – позвал Герцог.

Один из двух сражавшихся обернулся, и зря! Прут противника вонзился ему в плечо. Лорд Кархародон вскрикнул и упал на колено. Его красные глаза гневно сверкнули в прорезях маски акулы, с которой, как поговаривали, он сроду не расставался.

Не подымаясь с колена, Лорд Кархародон вытянул перед собой руку, орошая землю темно-красными каплями.

– Что это? – спросила Железная Орхидея.

– Это кровь, мадам! – Лорд Кархародон со стоном поднялся на ноги. – Моя кровь!

– Вам следует немедленно заняться собой.

– Это не в моих правилах, – ответил раненый, бросив свирепый взгляд на противника, неторопливо вытиравшего кровь с оружия.

– Надо полагать, вы сражались на шпагах, – проявила осведомленность Железная Орхидея, – правда, мне казалось, они длиннее и не лишены украшений на рукоятке.

– Вы говорите о старинных шпагах, мадам. – Лорд Кархародон размотал обмотанный вокруг шеи шарф и приложил его к ране. – А эти, – он поднял шпагу, – я сделал сам. Главное, они прекрасно закалены. – Лорд Кархародон повертел шпагу в руке и добавил: – Мы дрались на дуэли. Я и мой автомат.

Автомат Лорда Кархародона был его точной копией.

– Он мог убить вас, – предположила Железная Орхидея. – Вы позаботились о том, чтобы автомат сумел воскресить вас?