— Сейчас посмотрю… Себастьян отмечен красным — мы же в красной команде. А, точно! Недавно пробегал человечек из твоей — он был белым. Почему ты спрашиваешь?

Пришлось остановиться, пропуская ползущую перед ногами маленькую змею.

— Я видела несколько точек, не отмеченных цветом. У них был только контур, а внутри ничего.

— Может, животные?

Змея принялась обвиваться вокруг лежащего на земле полусгнившего фрукта, и я через неё перешагнула.

— Возможно, только крифф его знает, какие тут водятся.

Небо, виднеющееся сквозь кроны экзотических деревьев, начинало постепенно мрачнеть, затягиваясь серыми тучами, пришедшими с моря. Прошло уже много времени, приближались сумерки, а на моих часах было всего десять тридцать.

— Мне кажется, есть вероятность, что мы тут не одни.

— Думаешь? Было бы странно, если бы нас отправили на непроверенную территорию.

Где-то сверху прохлопали большие крылья, и я увернулась от широких падающих листьев.

— Ты права. Но у меня плохое предчувствие.

Внезапно сигнал на голографе стал пропадать: изображение заморгало.

— Крифф…

Я подняла руку вверх и привстала на цыпочки. Не помогает.

— Где вы сейчас?

— Примерно на середине карты. Ты пропадаешь, — Криста забеспокоилась.

Впереди показался большой валун, и я решила залезть на него.

— Да, у меня тут что-то со связью. С ума сойти: такая техника и сбоит в каком-то лесу.

Ноги в ботинках то и дело проскальзывали по камню, но мне всё-таки удалось взобраться: теперь я была на высоте примерно трёх метров от земли. Голограмма пошла помехами.

— Да что же это такое.

Я снова задрала руку как можно выше.

— Я почти на границе… Кажется, что-то глушит сигнал. Криста, ты слышишь?

Ответом была тишина: связь окончательно прервалась.

— Вот дерьмо.

Я решила ещё немного покрутиться на этом камне и, если сигнал не вернётся, возвращаться в ту сторону, откуда пришла. Недовольно вздохнув, я развернулась к высоким растениям, которые всё это время находились за моей спиной. Перед моим лицом оказался огроменный паук.

Я вскрикнула, отшатнулась и, не удержав равновесие, навзничь рухнула вниз, распластавшись по земле на манер тряпичной куклы. Мне почудился звук треснувшего стекла. Основной удар пришёлся на спину: лёгкие болезненно сдавило, и вдохнуть получилось далеко не с первого раза.

Продышавшись и повертев головой по сторонам, убедившись, что ничего страшного не произошло, я успокоилась и посмотрела на левую руку. Мне поплохело.

На камне возле себя я увидела осколки.

Идентификатор был полностью разбит.

Прошло где-то полчаса от момента, как я пошла наугад, пытаясь восстановить в памяти направление пунктира. Ко всему прочему выяснялось, что я оставила свою сумку на пятачке возле родника, лишившись сигнальной ракеты.

Местное светило окончательно скрылось за тучами: небо стало тёмным и готовилось вот-вот разразиться бурей. Единственным плюсом была спавшая жара. Где-то рядом шумело море.

Мне было страшно. Нет, не так. Я была в ужасе. Но от усталости моё самообладание незначительно превосходило панику: на суету банально не было сил.

Выбравшись из очередных зарослей, я оказалась на поляне, по периметру окружённой деревьями. Стоило выйти на открытое пространство, в лицо сразу же ударил свежий ветер.

Впереди возвышалось заброшенное двухэтажное здание, вернее то, во что оно превратилось: крыша практически отсутствовала, серые каменные стены поросли плющом; не осталось ни дверей, ни окон. Слабо смахивает на бункер, но на всякий случай стоит убедиться. Если ситуация пойдёт по худшему сценарию — пережду здесь ночь.

Внутри было пусто. Сквозь проёмы в стенах в дом задувал ветер. Я поднялась по полуразрушенным ступеням на второй этаж. Вокруг было тихо.

Лестница оканчивалась небольшой площадкой, а на ней был единственный проход, открывавший обзор на большое помещение, занимающее весь этаж. Я уже хотела было пройти туда, как вдруг до меня донеслись голоса. Я тут же пригнулась, прислушиваясь.

— Это вся информация, которую я могу вам предоставить.

— Ваши отчёты ухудшаются. Не потрудитесь объяснить, чем это обусловлено?

Эхо мешало мне отчётливо расслышать говорящих, и я крадучись прошмыгнула к стене, разделявшей комнату и лестничную клетку. Так-то лучше.

— Уменьшением… веры.

Голос явно был пропущен через вокодер.

— Веры? Я слишком долго с вами работаю, чтобы знать наверняка: никакой веры у вас и в помине нет.

А этот нет. Видимо, второй собеседник более самоуверен.

— Думаю, на этом наши с вами пути расходятся. Я искренне ратую за ваше дело, но спешу огорчить — больше в нём не участвую.

— Вот как? Это предательство.

Эти высокопарные властные нотки мне что-то напоминают…

— Для меня помощь вам является предательством, не забывайте. Я буду ждать вашей победы. Но больше не приложу к ней свою руку.

— Ваши руки по локоть в крови. У вас впервые была возможность отмыть их. — Я узнаю этот голос. Или мне мерещится…

— А ваши по плечи. Уже достаточно людей сложили головы для достижения вашей цели. Хороших людей. Я знал их.

— Значит вы забыли.

Слишком похоже…

— Илай Рен. Вы жалки.

РЕН?! Боги храните! Я попыталась ступить в сторону лестницы, но поняла, что ботинки слишком шумят: по всему полу рассыпаны мелкие камни. Придётся остаться. Как же они сразу меня не услышали — ума не приложу!

— Ваше право считать так. Желаю вам удачи. И будьте осторожны… Вестник.

Я подавила рвущийся из груди стон, прижимаясь к стене, впиваясь в неё ногтями. Сперва послышались удаляющиеся шаги, а затем другие направились в мою сторону.

Из-за угла вышел генерал Хакс.

Он замер, увидев меня. На его лице отразилось смятение, он молча посмотрел мне в глаза и, не сказав ни слова, направился к лестнице. Я вышла за ним.

Ветер крепчал.

В небе сверкнула молния. Генерал шёл быстро, и мне приходилось ускоряться, чтобы не отставать. Он всё так же молчал, сохраняя дистанцию. Когда мы вышли на середину поляны, я одним рывком догнала его, бесцеремонно хватая за руку. Хакс обернулся, и я почувствовала, как он раздражён.

— Ничего не хотите мне рассказать?

— Я не обязан перед вами отчитываться.

Моё негодование росло. Мужчина попытался выдернуть руку, но моя хватка усилилась.

— Тогда скажу я. Мой брат — Арий О’Деро. Вы же знали его? Он работал на вашем корабле. Мы получили известие о его смерти… А через месяц мне пришло от него сообщение, запись. Тот человек, — я указала в сторону здания, — назвал вас Вестником. В послании брат просил меня найти вас! Найти Вестника.

Я мягко отпустила руку, ожидая, что генерал уйдёт, но он остался стоять рядом. Мужчина по-прежнему был зол, но его взгляд смягчился.

— Он сказал, что вы сможете всё изменить.

Оглушительный раскат грома прокатился над головой, и я вздрогнула. Становилось прохладно.

— Сейчас не время и не место говорить об этом, — к Хаксу вернулось самообладание, и он ответил мне уже спокойно. Теперь я снова узнавала его.

— А когда будет время? — тихо произнесла я, снова вглядываясь в его глаза. Он не ответил.

С противоположной стороны от нас, за двухэтажкой, послышался шум. Мы синхронно обернулись в ту сторону: звук быстро приближался. Хакс активировал голограмму местности: на ней в нашу сторону приближалось около пятнадцати не закрашенных точек с пустыми контурами.

— Я уже видела такие сегодня, — я указала на карту, — должно быть, животные?

За деревьями прозвучали выстрелы. Я рефлекторно сделала шаг назад.

— Нет, — генерал достал бластер из кобуры. — Это точно не животные. Уходим, живо!

Мужчина потянул меня в сторону джунглей, заслоняя собой. Если там пятнадцать вооруженных человек, а у нас один бластер на двоих, не остаётся другого выбора, кроме как бежать. Я пробиралась сквозь заросли и оглядывалась назад, слыша, как Хакс отдаёт указания по комлинку. Гомон голосов приближался: они знали где мы, и разорвать дистанцию не получалось. За моей спиной раздалось несколько выстрелов и сдавленный крик — генерал кого-то застрелил. Меня охватила паника. Я бежала не глядя под ноги, только оборачиваясь, чтобы удостовериться, что Хакс по-прежнему рядом со мной.