— Тише, тише, это я, — успокаивающе сказала Дарси.

— Замечательно, — Джейн откашлялась, — и что там камеры? — она протёрла глаза и с недоумением осмотрелась. — Сколько времени?

— Одиннадцатый час, — отрапортовала Дарси. — Когда я вернулась вчера, ты уже уснула, и я решила тебя не будить.

Она не была готова рассказывать подробно о своих злоключениях. Отчего-то хотелось сначала хоть самую малость разобраться в произошедшем.

— Кошмар, я всё проспала…

— Да нет никаких новостей, Джейн. До камер я не добралась из-за поднявшейся бури, еле нашла дорогу назад.

— Что? Я же установила их совсем близко!

— Знаю, знаю. Но ты просто не видела, что там была за адская метель. А я говорила, что Карелия — не лучшее место для каникул.

Оставив Джейн возмущаться, Дарси прошла к чемоданам. Она бесцеремонно открыла чемодан Фостер.

— У тебя есть запасная куртка?

— Прости, что?

— Даже не спрашивай, — кому интересны подробности про суп? — Я испортила свою, и мне не в чем ходить.

— Есть, — обречённо сказала Джейн.

Пожалуй, этот синий аккуратненький пуховик сидел на Дарси тесновато, но выбора не было. Дублёнку Эдгара она вернула на место, а амулет так и остался в кармане штанов. Прошло немного времени, и вернулся сам Эдгар — полный энтузиазма и решимости поставить Дарси на лыжи.

— Мисс Фостер чувствует себя паршиво, — сообщила она и не погрешила против правды. — Нам надо сгонять за лекарствами.

Ей действительно хотелось помочь Джейн, но если это ещё и отсрочит час свидания с лыжнёй — тем лучше. Эдгар не стал спорить и повёз Дарси в посёлок, попутно разглагольствуя о том, как он любит водить машину и готов совершить хоть сто поездок в день. «Боже, неужто я тоже столько болтаю?» — с тоской подумала Дарси.

— Как вы без меня, справились? — внезапно сменил он тему.

— Всё пучком, — отозвалась она. — Еда очень вкусная и всё такое. На улицу мы особо не высовывались, началась метель. Ну, а если бы к нам забрёл какой-нибудь зверь… Наверное, за тем, чтобы такого не случилось, следит какой-нибудь лесник, да?

Она надеялась, что вопрос прозвучал абсолютно естественно.

— На территории моего отеля я и есть лесник, — не без гордости ответил Эдгар.

— Но лес-то большой… Кто-то же ещё наверняка есть, кроме вас?

— В пешей доступности — точно нет, — слегка подумав, сказал он. — Я как-нибудь возьму вас в лес, обязательно — увидите, какие глухие здесь места. Тут живут только фанатики своего дела.

Он хохотнул, явно намекая на себя.

Отлично. Эдгар ничего не знает о человеке, живущем в лесу. Значит, ей придётся разбираться самой.

Комментарий к II

Скетч и трек к главе: https://vk.com/wall-117499328_695

========== III ==========

Локи коснулся лба пальцами. Голова, непривычно тяжёлая, в первый миг отозвалась на прикосновение вспышкой боли, которая тут же уменьшилась. Неприятно было осознавать, что попытка проникнуть в мысли какой-то мидгардской девчонки так его утомила, а главное — ни к чему не привела.

Он чуть сильнее сжал лоб и сглотнул, призывая себя успокоиться. Если бы не воля Одина, разум смертной уже давно открылся бы ему, словно жаждущая читателя книга: вот она я, как на ладони, без единого секрета в потаённых уголках. Но Один рассудил, что это умение сына — сына, как же! — несёт опасность для жителей Мидгарда.

«Ты не сможешь пользоваться магией так, как делал это прежде».

И Всеотец поставил блок на любые проявления магической силы, которые могли быть использованы во вред. Локи не уставал язвить, что проще в таком случае лишить его магии полностью, ведь всё, что он ни делает, вредно. Одина эти речи ни капли не тронули. Разумеется, от Локи, вовсе не способного колдовать, проку никакого, поэтому ему оставили часть возможностей. И отправили в Мидгард.

«Ослушаешься — получишь худшее наказание».

— Как же мне не ослушаться? — едко усмехнулся Локи, зная, что никто ему не ответит. Он один в этой мидгардской глуши. — Ведь нужно выяснить, почему девчонка увидела то, что сокрыто от глаз смертных.

Один повелел ему оставаться невидимым для всех, и он выполнял этот приказ. Ни один человек не должен был увидеть Локи и его временного пристанища. Он не сомневался в своих чарах: уж что-что, а затуманить чужой взгляд и отвести его от себя умел превосходно. Однако разгадать, почему эта Дарси обнаружила его, не получалось — ни прямыми расспросами, ни попыткой пробраться в её мысли, ни даже ночным бдением. Ни одного её сна не удалось украсть. Не похоже и на то, что кто-то с тайным умыслом подослал девушку: она слишком бесхитростно и топорно себя вела.

Локи помедлил, дожидаясь, пока боль окончательно отступит, а затем отнял руку ото лба и соединил пальцы, зашептав под нос заклинание. Напротив появилось небольшое зеленоватое свечение, которое постепенно разрасталось, пока не заняло пространство от пола до потолка.

«Пока ты не выполнишь задания — не возвращайся».

Он был слишком горд, чтобы признаться в том, что ему хотелось бы вернуться, но возможности выйти на связь не собирался упускать. Время от времени Локи создавал своего рода магическое зеркало, позволявшее ему говорить с Хеймдаллем, не покидая Мидгард, и на этот раз счёл появление смертной достаточной веским поводом для аудиенции.

Но внезапно по ту сторону зеркала прорисовались черты того, кого Локи с недавних пор возненавидел всей душой — по крайней мере, он старательно взращивал в себе это чувство, узнав о предательстве.

— Ты снова побеспокоил нас, — отрешённо произнёс Один. — Я позволил тебе выходить на связь с Хеймдаллем для того, чтобы ты мог обратиться за советом в трудную минуту, но не для того, чтобы ты дёргал стража по пустякам.

— Я полагал, тебе даже на руку моё стремление видеться чаще, — Локи растянул губы в ядовитой улыбке. — Ведь так можно удостовериться в том, что я не скрылся и продолжаю искать ответы на поставленные вопросы.

— От Хеймдалля не скроешься, — сказал Один всё с тем же бесстрастием в голосе.

Локи ограничился едва заметным движением бровей и лёгким наклоном головы, хотя мысленно недоумевал: неужели Всеотцу неведомо, что даже стражу Асгарда случалось быть обведённым вокруг пальца? Искусному магу под силу отвести от себя даже всепроникающий взгляд. Конечно, не теперь, когда от прежних способностей мало что осталось.

— Так зачем ты явился?

— Смертная дева узрела меня, — нарочито высокопарно проронил Локи. — Не иначе как здесь, в Мидгарде, тоже есть всевидящие стражи.

Ему хотелось, чтобы Один нахмурился, хоть малейшим движением на лице выказал раздражение, но тот больше походил на каменное изваяние, нежели на создание из плоти и крови.

— Найди причину случившемуся.

— Всю ночь пытался, да обойти твои блоки непросто, — дерзко сказал Локи, даже не подумав замалчивать своё неповиновение. Он словно играл с огнём, провоцируя и дразня, но все его выпады разбивались о непреклонное спокойствие Одина.

— Да, чужие мысли тебе сейчас не прочесть. Ищи другой путь.

— Чего ради? Пусть смертная смотрит на меня, если уж ей так вздумалось.

— Ты не вернёшься домой, пока не раскроешь тайны этого места.

«Почему именно я?» — вертелось на уме, но озвучивать вопрос Локи не стал.

— Таково твоё наказание, — от осознания, что Одину по-прежнему подвластно то, в чём теперь отказано ему, и мысли, не защищённые магией, перед Всеотцом как на ладони, Локи передёрнуло. — Принеси пользу миру, который ты мнишь ничтожным.

Изображение начало терять чёткость, и Один почти растворился в дымке, когда Локи вдруг услышал свой собственный голос.

— Я хочу увидеть Фригг.

Зеркало вновь прояснилось, Всеотец будто даже подошёл ближе. Он оставался холоден, но на мгновение во взгляде мелькнуло что-то, отдалённо напоминающее сожаление.

— Нет.

Локи выждал, пока Один окончательно исчезнет в ослабевающем мерцании, и только тогда в бессильной ярости ударил кулаком по столу. Что бы ни задумал царь Асгарда, отправляя его в изгнание — а именно изгнанием это и было, — от него никто не добьётся раскаяния и признания вины. Он выполнит требование Одина лишь потому, что способен справиться с любой задачей, а вовсе не потому, что мидгардцы должны находиться в безопасности. И этот мир — действительно ничтожнейший из девяти, и никто не изменит мнения Локи насчёт населяющих Мидгард людишек.