— Надеюсь, ты не ошибся с выбором, — задумчиво говорит она, глядя из окна гостиницы на оживлённую улицу. — Слишком неожиданная смена решения…

— Поверь, с Эдит всё будет намного проще, — уверяет Томас, и Люсиль морщится — ещё со времён первой женитьбы брата её задевает, когда он называет по имени других женщин. Шарпу же, напротив, невольно хочется повторять имя мисс Кушинг, словно пробуя его на вкус. Однако он мастерски скрывает свои чувства от сестры, которая, несмотря на свой изощрённый нездоровый ум, в каких-то случаях оказывается крайне доверчивой.

И вот очередным погожим днём Томас приглашает Эдит на прогулку по парку Делавер — разумеется, не её одну, что считалось бы недопустимым. Они прогуливаются в компании Люсиль и Алана МакМайкла. Мисс Шарп по предварительной договорённости с братом занимает доктора разговорами, прося рассказать ей о местной флоре и фауне, и Алан учтиво начинает повествование, хотя и чувствует себя не в своей тарелке рядом с Люсиль. Томас будто невзначай замедляет шаг, и они с Эдит оказываются позади. Подведя девушку к небольшому деревцу, чтобы укрыться в его тени, Шарп одаривает её неотразимой улыбкой.

— Вы так и не сдержали своё обещание помочь мне с языком, мисс Кушинг, — говорит он.

— Право, не знаю, чем я могу вам помочь, — отвечает она, борясь с непривычной для себя застенчивостью. — По моему мнению, вы изъясняетесь прекрасно, и все жители нашего города, которые имели честь познакомиться с вами, не испытывают сложностей в том, чтобы понять вашу речь.

— Возможно, мисс Кушинг, однако я уже ухитрился попасть в неловкое положение из-за разницы в языках, — Томас изящно разводит руками, словно признаваясь в собственной уязвимости, и этот жест очаровывает Эдит. — Я искал здание, в котором находится контора вашего отца, а местный житель отправил меня в другом направлении.

Мисс Кушинг тихонько смеётся, она понимает, почему произошла такая путаница, ведь английское слово «здание» в американском варианте языка означает «квартал», а квартал, называющийся так же, как и контора мистера Кушинга, по иронии судьбы находится вовсе не рядом с ней. Эдит объясняет Томасу, отчего возникла ошибка, и он смеётся вместе с ней.

— Вот видите, как я нуждаюсь в вашей помощи, — настаивает Шарп. — Кроме того, дело не только в различном толковании слов, меня с головой выдаёт мой акцент, так что над произношением также необходимо поработать…

Эдит чувствует, как её щёки заливаются краской. Она не может вслух произнести, что акцент мистера Шарпа звучит очень мелодично и волнующе, но исправлять его произношение ей совсем не хочется.

— Боюсь, что наставница из меня никудышная, — говорит наконец она. — Я даже не знаю, с чего можно было бы начать.

— Вы ведь писательница, а, значит, мастерски владеете словом, — возражает Томас, и внезапно его осеняет. — Я мог бы пересказывать вам ваш роман, а вы бы поправляли все неточности.

— Но вы ведь прочли всего несколько строк, — бормочет Эдит, никак не ожидавшая такого поворота событий.

— Если вы позволите, я одолжил бы у вас текст, — просительно произносит Шарп. — Книга очень заинтересовала меня, не скрою, так почему бы не совместить приятное с полезным — прочесть ваше творение целиком и освоить американский вариант языка.

Мисс Кушинг скромно опускает взгляд, продолжая краснеть, а Томас не может оторвать от неё глаз. Он не сомневается в том, что в итоге она согласится, и уже представляет себе их совместное времяпрепровождение, отчего по его телу разливается приятное тепло. Вдруг над их головами раздаётся щебетание какой-то пичужки, сидящей в ветвях дерева, и Эдит, улыбнувшись, достаёт небольшой тряпичный кулёк. Томас зачарованно следит, как она высыпает оттуда на ладонь несколько зёрнышек и протягивает её к птице. Шарпу почему-то не верится в то, что птичка не побоится принять угощение из человеческих рук, но всё же он замирает в ожидании.

Люсиль Шарп видит эту картину, хотя они с МакМайклом уже оказались на приличном расстоянии от Томаса и Эдит. Доктор стоит к ним спиной и что-то рассказывает, мучительно подбирая слова, чтобы заполнить постоянно возникающие паузы, а Люсиль, с трудом заставляя себя вслушиваться, пристально наблюдает за братом. Однако сейчас её взор прикован не к нему, а к Эдит, лицо которой озаряется улыбкой, когда пичужка слетает к её руке и, уцепившись лапками за большой палец, принимается спокойно склёвывать зёрнышки. Это нехитрое зрелище отчего-то завораживает Люсиль, равно как и Томаса, и оба Шарпа следят за ним, затаив дыхание. Первой приходит в себя Люсиль — и ей совершенно не нравится, что она попала под влияние исходящего от Эдит магнетизма, а уж тем более не нравится то, что Томас тоже выглядит завороженным. Не в силах сдержать нарастающее смятение, она невежливо прерывает МакМайкла.

— Посмотрите, вот как раз представитель здешней фауны, — отрывисто говорит ему Люсиль, указывая на птицу. — Пойдёмте, взглянем, кого кормит мисс Кушинг.

Она решительно направляется в сторону Эдит и Томаса, и доктору ничего не остаётся, как последовать за ней.

— Поразительно, — тихо произносит Томас, не желая спугнуть пичужку. — Она ничуть вас не боится!

— О, в этом нет ничего особенного, я часто кормлю здешних птичек, они давно уже привыкли к посетителям, — с беспечной улыбкой отвечает Эдит, но баронет с ней совершенно не согласен. Для него такое зрелище в диковинку, и он беззастенчиво любуется происходящим. Шарп даже не замечает приближения Люсиль, но птица вдруг резко взлетает ввысь, хотя на ладони мисс Кушинг ещё остаются зёрна.

— Кажется, я помешала ей закончить трапезу, — холодно замечает Люсиль. Томас растеряно оборачивается к ней — у него такое ощущение, будто его поймали на месте преступления, хотя ничего предосудительного он не сделал.

— Ничего страшного, она, скорее всего, прилетит снова, — говорит Эдит, стремясь загладить ситуацию. Люсиль лишь молча глядит на мисс Кушинг, пытаясь разгадать, что она из себя представляет. Что в первую очередь бросается в глаза — от Эдит веет юностью и свежестью, чем она разительно отличается от предыдущих жён Шарпа. «Особенно от Маргарет», — саркастично думает про себя Люсиль, вспоминая пожилую шотландку. Маргарет в этом отношении уж точно было до Эдит далеко…

========== III. Вторая партия ==========

Комментарий к III. Вторая партия

Soundtrack - Led Zeppelin, “The Battle Of Evermore”; Roger Taylor, “You Had To Be There”

Люсиль считает, что денег Памелы им хватит надолго, но Томас не согласен с сестрой, его пугает то, как быстро тает наследство, доставшееся от мисс Аптон. Совсем недавно Шарп нанимал работников, чтобы переложить пол в парадном холле, но прошло всего несколько недель, и доски опять просели, а в щелях снова показалась мерзкая глина багрового цвета. Когда-то эта глина была гордостью семьи Шарпов, но теперь, когда шахты заброшены…

— Люсиль! — Томас врывается в комнату сестры, его глаза горят лихорадочным блеском. Мисс Шарп сидит за секретером, выдвинув один из ящичков, в её руке — мертвая бабочка, новый экземпляр в коллекции насекомых. Несмотря на то, что ей очевидно воодушевление Томаса, она не поворачивается к нему, продолжая разглядывать бабочку.

— Люсиль, я придумал, как нам наладить постоянный источник дохода! — Шарп говорит прерывисто, пытаясь отдышаться, он явно очень спешил.

Люсиль оборачивается в полголовы и изгибает рот в лёгкой улыбке.

— У нас уже есть прекрасный источник дохода, милый мой, — отвечает она, охлаждая пыл Томаса. — После того, как бедняжка Памела умерла, мы…

— Эти деньги закончатся, не успеем мы и глазом моргнуть, — перебивает сестру Шарп, стараясь не обращать внимания на то, как дико звучат слова «бедняжка Памела» в устах её убийцы. — Нам нужно что-то, что будет приносить доход регулярно. И я знаю, как нам быть — надо возобновить добычу глины!