— Посмотри, я поймал для тебя бабочку! — радостно воскликнул он, разжимая ладонь. — Она такая красивая, будет летать в нашей детской!

— Ох, Томас, — отвечала Люсиль, с горечью смотря на насекомое, беспомощно трепыхавшееся в тонких пальцах брата. — Если ты потрогаешь крылья бабочки, она не сможет больше летать…

— Как же так! — в глазах у мальчика показались слезинки, и он поднёс свою пленницу к лицу. — Я не знал… Прости меня, маленькая бабочка, я не знал! *

Сейчас, вспомнив об этом случае, Шарп вновь ощущает, как на глаза просятся слёзы, касается переносицы пальцем, но не чувствует собственного прикосновения. Окинув взглядом комнату, он приближается к старинному зеркалу, которое с незапамятных времён украшает одну из стен. Томас видит своё отражение — призрачную, молочно-бежеватую тень.

Он столько не успел рассказать Эдит — и никогда больше не сможет этого сделать.

Он может только попрощаться.