Я заворожено прислушивалась к своему телу. Это были незнакомые ему ощущения сладкой истомы. Между ног никогда не бурлил такой жар, а соски никогда не были такими упругими и чувствительными. Каждое прикосновение к ним дарило наслаждение. И когда Эрик приник губами и быстро провел языком снизу вверх, я натянулась до предела и, не сдерживая себя, громко застонала.

Он улыбнулся. Я услышала это, почувствовала. Он улыбнулся довольно, одобряюще. Ухватил сосок зубами и начал играться с ним кончиком языка, отчего мне захотелось одновременно вырваться, закричать и раствориться в Эрике, лишь бы эта сладкая пытка не прекращалась.

Он игрался. Отпустил, провел рукой, прикусил второй сосок, раздразнил и снова отстранился. Эрик заводил меня еще больше, заставлял хотеть его еще сильнее, хоть это уже казалось невозможным. Теперь я не просто страстно желала, чтобы он не останавливался. Я закипала до готовности наброситься на него самой.

Этого не может быть, пронеслось у меня в голове. Это не может быть Лидер, это не он.

Я открыла глаза и посмотрела вниз. Те же уложенные набок русые волосы, те же выбритые виски и затылок. Черные лабиринты татуировок на предплечьях. Черная серьга над бровью.

Это было невозможно, это была одна из множества вероятностей, которые не могли стать реальностью, но именно это и произошло. Это был он: его тело, его запах.

Эрик.

Я снова запрокинула голову и, пробираемая волной наслаждения, выгнулась, сдвинув ноги и крепко зажав между ними его торс, снова застонала.

Его губы щекотали и посасывали, пока руки снова опустились. Пальцы забрались под пояс штанов, продвинулись вдоль него к застежке. Мгновенье, скрип молнии, и вот Эрик подхватил меня одной рукой за спину, а второй стянул штаны вниз, оставив их свисать над ботинками.

Я снова мелко задрожала, а густой жар внизу живота забурлил.

— Холодно? — едва слышно спросил Эрик, поднимая на меня затуманенный взгляд черных глаз.

Я помотала головой. Его губы дрогнули в преддверии улыбки. Не сводя с меня глаз, он подхватил мою правую ногу, второй рукой взялся за пятку ботинка и с силой потянул. Военные берцы упрямились с секунду, а затем — всё еще не расшнурованные — стянулись с расслабленной стопы. Левый ботинок поддался так же быстро. Не сдерживаемые больше ничем, с шелестом соскользнули на пол штаны.

Эрик остановился, опустившись на пятки, окруженный моей разбросанной одеждой, и внимательным взглядом осмотрел меня. Я неуверенно поежилась, стесняясь своей наготы. Из одежды осталась пара носков да небольшой клочок черной ткани, именуемый трусиками. Эрик оставался несправедливо одетым.

Его взгляд был вязким и прожигающим насквозь, лицо бесстрастным. И на какой-то момент мне привиделся повседневный злобный Эрик, ненавидящий недалеких новичков и презирающий подчиненных. Но у этого Эрика были другие глаза, почти черные из-за непомерно больших зрачков. Его руки не были сжаты в привычные кулаки за спиной, они скользнули по моим ногам вверх, щекоча своим жаром.

Он наклонился вперед, роняя невесомый поцелуй на мое колено. Волна дрожи сильным приливом прокатилась от головы до пят. Внизу живота тяжелыми широкими кругами вращалось желание. Оно концентрировалось с каждым его прикосновением, с каждым поцелуем. Чем ближе его губы придвигались к черным трусикам, тем жарче мне в них становилось. Но он тщательно огибал их. Закончив с ногами, он прикоснулся губами к животу у самой резинки и начал постепенно продвигаться вверх. Он проложил дорожку из поцелуев между грудей и направился к шее. Достигнув уха, он несильно потянул мочку губами и прошептал:

— Ложись.

Я послушно откинулась назад, отзываясь на движение его рук и расставляя ноги шире.

Давай, взмолилась я мысленно. Пожалуйста, ну давай же.

На ткань — оказавшуюся влажной — мягко опустился палец. Он неторопливо и невесомо поглаживал, не пробираясь внутрь. Затем присоединился второй, теперь они двигались снизу вверх и обратно, легонько надавливая, зажимая между собой половые губы.

Я замерла, затаила дыхание, чутко прислушиваясь к движениям Эрика и неконтролируемо подаваясь бедрами вперед, словно призывая его действовать решительнее. Но он не торопился. Он долго игрался, проводя пальцем по коже у самой резинки, заставляя меня изгибаться, но не пробираясь внутрь. Затем опустился и невесомо поцеловал поверх ткани, ущипнул губами и даже легонько укусил.

И когда я уже отчаялась почувствовать его без черного эластичного препятствия, резинка вдруг съехала в сторону и в горячую влагу проникла ладонь. Он уперся ею в половые губы, с силой надавив, а пальцы легли на лобок и стали массажировать по кругу. Волос там не было, я избавилась от них сразу после того, как сделала татуировку. Заметила вывеску о работе специального лазерного аппарата и не прошла мимо. Так что теперь пальцы Эрика легко скользили по коже, излучая приятный ток. Он продолжал поглаживать по кругу, отведя вниз большой палец и уперев его в клитор.

Это прикосновение прошибло меня зарядом насквозь, я вздрогнула и выгнулась, наполняемая наслаждением.

Пальцы Эрика двигались всё энергичнее, давили несильно, но точно. А затем скользнули вниз и проникли между складками кожи.

Я громко застонала и резко села. Открыв глаза, я наткнулась на взгляд Эрика. Он смотрел исподлобья, темные глаза были наполнены возбуждением и едва сдерживаемым порывом. Рот приоткрыт, а грудь и плечи часто вздымаются и опадают в такт тяжелому дыханию.

Не отводя взгляда от моего лица, он остановился, а затем медленно, но неотступно ввел палец внутрь. Я задохнулась от неведомого прежде ощущения, сглотнула и быстро задышала. Эрик медленно вытянул палец и снова, слегка прокручивая, ввел. Он вошел внутрь с тихим влажным звуком «хлюп».

Я подалась вперед, двигая бедрами навстречу Эрику, но он опустил руку мне на плечо и надавил, заставляя снова лечь.

К пальцу присоединились губы, пробуждая во мне вулкан ощущений. Затем горячей плоти коснулся язык, и я, сильно прикусив нижнюю губу, замычала. Когда со знакомым хлюпающим звуком вошел второй палец, создавая легкое давление внутри и пробуждая неведомое прежде сильное чувство удовольствия, я закричала. Громко и протяжно.

Эрик быстро навис надо мной, не прекращая ввинчивать пальцы.

— Тише, Рыжая, — прошептал он, опустил голову и коротко поцеловал, оставляя на моих губах незнакомый вязкий вкус.

Его рука проникла под мою спину, и, приподняв, Эрик подтянул меня вверх на кровати. Я заворожено следила за ним, не в силах сдержать глупую улыбку. Он сел надо мной, упершись на колени и осев на пятки ботинок, в которых забрался на кровать. Стянул футболку — я жадно уперлась взглядом в уже знакомую грудь, заросшую темными волосами, которые спускались по рельефному прессу вниз и тонкой дорожкой манили внутрь штанов.

Я привстала и потянулась к его ширинке, почти не отдавая отчета в том, что делаю, но Эрик поймал мои руки. Он крепко сжал запястья и посмотрел мне прямо в глаза.

Его голос звучал очень хрипло:

— Назад дороги не будет. Ты уверена, Рыжая?

Я сглотнула, кивая.

— Да, — ответила я. Мой голос оказался тоже слабым и охрипшим. — У меня билет в один конец.

Эрик с секунду внимательно всматривался в мое лицо, а затем улыбнулся и отпустил руки. Мои онемевшие пальцы упали на его пояс. Я нащупала пуговицу и потянула ее из петли. Затем натолкнулась на еще одну, расстегнула и ее, а затем ухватилась за собачку на молнии.

Назад дороги не будет, Рыжая.

Я с силой потянула вниз, отрезая все пути к отступлению, которого не хочу. Расстегнув молнию, я взялась за пояс и потянула вниз.

Ты уверена?

Эрик перехватил мои руки, отвел в стороны и упал сверху. Волосы защекотали кожу, теплая упругость его тела придавила меня к кровати. Его тяжесть была волнующей и приятной. Его запах, сильный как никогда прежде, ударил в голову и вышиб оттуда последние страхи. Я приподняла голову и осторожно поцеловала его в шею. Эрик весь напрягся и надавил бедрами. В лобок, обостренно чувствующий шероховатость его штанов даже через ткань трусиков, уперлось что-то твердое.