Два десятка парней стояли перед ним, слушали его инструктаж. Это и их первое задание, и его первое испытание как командира. Он должен доказать всем, что тоже умеет командовать, что не только храбр, но и умен. Он лично провел разведку расположения городка, определил места, откуда лучше вести автоматный огонь по окнам казарм, по вышкам с часовыми. Пять минут интенсивного огня – и они, отойдя в еще темный предутренний лес, знакомыми тропами вернулись к себе.

Затем он поведет к иным объектам вторую группу, третью, и из каждой выберет самых достойных. Именно этот отряд отправится в Мосул, доставит туда ядерный заряд и останется воевать с неверными. Если все пройдет как надо, то, вполне возможно, Учитель доверит именно ему, старому воину Омару Дешериеву, стать во главе этого отряда.

Без четверти четыре. Пора занимать огневые позиции. В четыре он лично даст первую очередь по военному городку – и это послужит сигналом для других. Время он выбрал удачное: солдаты как раз дрыхнут, и от свиста путь запаникуют, полезут под кровати…

Ровно в четыре Дешериев выпустил сразу полрожка в направлении КПП. Вслед за ним ударили автоматы его боевиков.

Но тут произошло то, чего он ждал меньше всего. Последовал ответный огонь. И на этот раз пули не пролетели мимо Омара…

На место боестолкновения генерал-майор Громов, начальник УФСБ по Северному Кавказу, прибыл, когда майор Веретенников допрашивал последнего из захваченных бандитов. На вид тому было лет восемнадцать. Тусклый взгляд, тихий голос, бледное, до зелени, лицо. Испуганный пацан. На вопросы отвечал заученно, словно читал шпаргалку. Говорил по-русски с сильным акцентом, но и Веретенников разговорный чеченский язык уже сносно освоил, и Громову переводчик был не нужен, все тут понятно. Аллах велит сражаться с неверными, потому он, Башир Дениев, взял в руки оружие и встал в ряды тех, кто пожелал быть шахидом вечной жизни. Когда он погибнет, в загробном мире его будут считать мучеником и героем, и здесь, на земле, родные будут гордиться им.

Олегу Веретенникову двадцать семь. В этом регионе он вырос, выучился, чувствовал себя своим в каждом городке или ауле. Знал местные традиции, был сведущ в вопросах религий и культур. Полгода назад его хотели было перевести с небольшим повышением в срединную полосу России, но Громов, новый здесь человек, упросил на время попридержать парня, понимая, как трудно ему будет, если на такой тяжелый участок поставят человека со стороны.

Олег звезд с неба, может быть, хватать и не будет, но в делах обстоятелен, усерден, рассудителен. Прекрасные качества для его профессии.

– Ты плохо знаешь ислам, – похлопал ладонью по Корану, изъятому у задержанного, Веретенников. – Читал бы эту умную книгу внимательно, нашел бы строчки о том, что убийство одного невинного человека перед Аллахом равняется убийству всего человечества. Ты знаешь, Дениев, что означает в переводе твое имя? Если не знаешь, скажу: несущий радость. А ты подло, из укрытия, стрелял по солдатам, тяжело ранил часового, которому тоже восемнадцать лет и который ничего плохого не сделал мусульманам.

– Он неверный, – опять завел свою пластинку Дениев. – А с неверными надо сражаться до полной победы, так велит наша религия…

– Где это сказано в Священном Коране? Найди! – Майор пододвинул к Дениеву книгу, но тот отвел взгляд в сторону. – Неверные, что по-вашему, что по-нашему, просто подлецы, они независимы от национальности. И мусульманство никогда не считает неверными ни христиан, ни иудеев. Они считают их людьми Писания, братьями по единобожию. Здесь все об этом написано, так что лучше бы сам Коран читал, а не слушал проходимцев типа вашего Дешериева!

Дениева увели, и Веретенников, глядя на генерала, тяжело вздохнул:

– С удовольствием бы в морду ему дал, а приходится ликбезом заниматься. Ничего не соображает, так у него мозги засра… Простите, товарищ генерал-майор, замусорены. И у него, и у других. Не хотят думать самостоятельно. Пятого допрашиваю, и все слово в слово тараторят об одном и том же: священная война, джихад… Ну, вы сами слышали.

– Слышал, майор. Ты вот что, Олег, коротенько обрисуй мне общую картину, что тут, когда точно и как произошло.

– Добавить к тому, что я вам доложил по телефону, почти нечего… В общем, так…

В четыре утра банда со стороны гор обстреляла военный городок бригады российских войск, расположенный на окраине дагестанского селения. Был тяжело ранен часовой вещевого склада. Бед, наверное, было бы значительно больше, но мобильная тревожная группа сработала четко и оперативно, вступила в бой с первых же минут нападения. Шесть участников банды были взяты в плен, трое убиты, остальные – по предварительным данным, их осталось тринадцать – рассеялись по горам. С большой долей вероятности можно предполагать, что нападавшие проходили проверку боем, перед тем как их зашлют в ряды ИГИЛ в Ирак или Сирию. Так бандиты поступали уже неоднократно, это их фирменный почерк. Захватить военный городок они, конечно, и не помышляли, просто дали очередную возможность своим новобранцам понюхать, так сказать, пороху. Они не рассчитывали, что наши бойцы так быстро вступят с ними в бой, потому понесли существенные потери.

Среди захваченных оказался даже их предводитель, Омар Дешериев, сорока восьми лет. Огромный, под два метра, с черной неопрятной бородой. Веретенников допрашивал его первым в больничной палате: Дешериев был тяжело ранен, скорее всего не жилец, хотя врачи, конечно, напрямую это не говорят. Но Олег уже насмотрелся на раны такого характера и мог делать свои выводы: долго Омар не протянет.

– Дешериев – матерый зверь, – заметил Громов. – Я уже наслышан о его делах.

– Да, товарищ генерал-майор. В свое время он входил в банду Руслана Гелаева, лично расстреливал тех, кто был в оппозиции к Дудаеву. Вот он-то и ляпнул мне утром про то, что скоро нас ждет ад. Скотина! Может, бред, может, перед кончиной хорохорился, но я счел нужным сразу позвонить вам.

– Правильно сделал. Ну-ка, еще раз сообщи, что поведал этот бандит.

– Довольно интересные вещи я услышал…

Олег открыл папку, быстро нашел нужные страницы.

– Вот, я тут дословно все записал… «Ничего, вам всем осталось немного, Аллах покарает вас, отправит в ад, какой вы и представить себе не можете. Не веришь, майор? Тогда запоминай: „Р-Я шесть“. Раз я это знаю, то не блефую. Это мало кто знает. Это не для посторонних глаз. А я знаю. Она у нас! Она проснется, когда нам это будет нужно, когда мы захотим». А дальше он потерял сознание…

Громов встал, подошел к окну, задернутому шторами, но раздвигать их не стал и задумчиво проговорил:

– «Она проснется… когда захотим»… Можно, конечно, и на бред списать, да не все туда списывается. Больше бандит ничего не сказал? Пусть непонятное, пусть бессвязное?…

– Товарищ генерал-майор, я ж не первый год замужем, – слегка улыбнулся Веретенников. – Я, конечно, на все обратил бы внимание и шепот бы не пропустил. После слов «когда захотим…» Дешериев просто вырубился.

Громов снял очки, начал, по дурной привычке, покусывать дужку:

– Бред… Может быть. Но – «Р-Я шесть». Знаешь, майор, что это такое?

– В общих чертах. Под такой модификацией в Советском Союзе выпускались ядерные мины. Но их давно сняли с производства – уничтожили. Э… Вроде бы…

– «В общих чертах»… – с тем же задумчивым видом повторил Громов. – Даже мы, военные люди, допущенные к большим секретам, во многом сведущие, и то в свои талмуды заглядываем, чтобы вспомнить об этих минах. Признаюсь, я заглянул в секретную часть, проверил документацию после твоего звонка, на память полагаться не стал, – добавил он в ответ на быстрый взгляд майора.

– Я думал, вы обо мне так, – усмехнулся Олег. – Еще и удивился: откуда могли узнать, что я конспекты свои листал. Правда, в моих записях никакой конкретики о минах – это же было совершенно секретно!

Генерал сел за стол, подвинул к себе телефон: