— Ну не надо всех молодых под одну гребёнку-то! — Улыбнулся Руслан. — Я так не считаю. Столкнулись две, как сейчас говорят, тоталитарные идеологии, и зачем искать, какая из них лучше?

— Ну, вот… — Евгения Иосифовна кивнула. — Меня тут сейчас многие чуть ли не коммунисткой считают. А я ею и при Союзе не была. А сбором материалов о том, что у нас в области немцы натворили всего за несколько лет, и тогда занималась. Вас ведь, Руслан, это интересует? Иначе зачем бы вы хотели встретиться с таким… устаревшим человеком?

— Ну, это вы зря! — Руслан продолжал улыбаться. — Вы ещё и книгу можете написать. Материала, я смотрю, у вас хватает. Спонсоров найти, наверное, можно, хоть в Израиле. Но вы же не только Холокостом занимаетесь?

— Нет, конечно. Преступлениями в отношении всех, независимо от национальности, — Сказала хозяйка. — Нам, евреям, и так всё понятно. И всегда будет понятно. А вот украинцам, — да и русским, и всем остальным, — нужно рассказывать и напоминать…

— Так вот, меня интересует один человек. О нём известно немного — имя и фамилия, правда, редкая, ещё то, что угнан на работу в Германию. И не вернулся. Ещё приблизительное место не то рождения, не то откуда немцы его забрали.

— Что ж, посмотрим, — Сказала Евгения Иосифовна, включая компьютер. Как ни странно, пользовалась она им очень умело. — Давайте свою редкую фамилию.

— Заголь, — Ответил Руслан.

— Действительно, это не Петренко, — Отметила хозяйка, стуча по клавишам. Печатала она десятью пальцами. — Вот, есть, Заголь Николай Иванович. Подходит?

— Вероятно, да.

— Сейчас посмотрим на него. Если поможете мне снять папку с верхней полки. Во-он ту. Только аккуратно…

С ростом Руслана это не составляло проблемы. Папка была толстая, и в ней явно были материалы не на одного человека. Вот если бы человек был, например, академиком… В другом случае столько просто не набралось бы. Биография «простого» человека не занимает столько места. Особенно человека советского.

Так и оказалось. Перелистав бумаги, хозяйка открыла её где-то на середине.

— Вот ваш Николай. — Она назвала его родное село. — Так… Двадцатого года рождения. Интересно, почему был не в армии. Ага, была тяжёлая травма головы. Советский военкомат счёл непригодным, а немцам подошёл… Из Германии не вернулся. Судьба неизвестна. Практически всё, что есть на карточке.

— А фотографии там, случайно, нету? — Спросил Руслан.

— Есть. Даже две.

— А переснять можно?

— Конечно, если у вас есть чем.

— В наше время, — Снова улыбнулся Руслан, — Даже обычный телефон творит чудеса. Вот им я снимки и сделаю… Спасибо. Ещё вопрос: а в каких условиях остарбайтеры жили в Германии?

— В разных. Зависело от хозяина, у которого они работали. Сейчас пишут много историй, как они жили душа в душу. Такое бывало, но бывало и наоборот. Некоторые хозяева были похлеще эсэсовцев…

— Но в любом случае, это было лучше, чем в концлагере? — Уточнил Руслан.

— Конечно, несравненно. Ничего общего.

— А если в той местности был концлагерь, остарбайтеры с заключёнными могли пересекаться?

Евгения Иосифовна задумалась.

— В каких-то случаях — наверное. Эпизодически. Если заключённых выводили на какие-то работы за пределами лагеря. Возможно, они могли вместе работать. Но тесные контакты — вряд ли: какая охрана это допустит?

— Спасибо. Вы мне очень помогли.

— А почему вы интересуетесь этим Заголем? — Спросила хозяйка. Руслан не мог применить к ней слово «старушка», несмотря на возраст. Обманывать её не хотелось, но допускать, чтобы она, или кто-то с её подачи, начали копаться в этой истории, было нельзя. Поэтому он ответил:

— Есть вероятность, что он — родственник моих знакомых. Вы же знаете, как это бывает… Иногда возникает желание, или необходимость, найти родственные связи.

— Да, и знаю, как ведутся поиски. — Она кивнула. — Ко мне периодически обращаются… Тут сказано, что близких родственников у него не было. Но не исключено, что были не самые близкие. А может, здесь и ошибка. Архивы частью сгорели тогда же, а часть из уцелевшего была вывезена в Москву после девяносто первого года… Так что эти сведения — не истина в последней инстанции.

— И на том спасибо. Вы мне очень помогли, — Сказал Руслан.

— Уже уезжаете? — Хозяйка явно любила поговорить.

— Да, у меня ещё встреча в Ровно. Тоже пришлось углубиться в историю. Обещали помочь в двух архивах.

— В Ровно? — Удивилась Евгения Иосифовна. — Но как вы поедете? Сейчас ведь сплошные дожди!

— Хорошему мотоциклисту дождь — не помеха!

Когда Руслан спускался по лестнице, в кармане завибрировал телефон. Надо будет не забыть отключить перед тем, как поеду, подумал он: телефон очень раздражал, когда нет возможности ответить на звонок во время езды. Лучше уж потом перезвонить всем, кто дозванивался. Но сейчас он вытащил айфон из кармана, и с удивлением увидел, что звонит Дана.

— Привет. Ты не дома, случайно? — Спросила она. О том, что Руслан взял короткий отпуск после аварии, Дана знала.

— Нет, я в Житомире. И сейчас поеду дальше. А что? — Удивился Руслан. Дана никогда не беспокоила без причины, и ни разу не пыталась напроситься в гости.

— Я сегодня выезжала утром с твоей стороны. И возле твоего дома пара каких-то подозрительных типов крутилась. На зелёном «Ланосе» с польскими номерами. Похоже, прикидывали, как в дом залезть, — Сообщила Дана. — Особенно если тебя нет сейчас…

Руслан сразу понял, к чему всё это.

— А ты не заметила, не было среди них молодого парня, чернявого, небольшого роста?

— Был похожий, какого он роста, правда, не знаю: он в машине сидел. А ты, кажется, что-то знаешь… — Проницательно заметила Дана.

— Я много чего знаю! — Рассмеялся Руслан. — А давай мы вот что сделаем. Я тебе сброшу фотографию одного не очень хорошего человека. Когда получишь, — ты мне не звони, я буду в дороге, а ответь, его ты видела или не его. Ладно? И в полицию не звони. Кстати, а второй как выглядел?

— Лет пятидесяти, обычный мужчина. Как говорится, без особых примет. Я бы, конечно, в полицию сообщила на всякий случай. Но — как хочешь, хозяин — барин.

— Насчёт фотографии — договорились?

— Конечно!

Закончив разговор и отправив фотографию со своего планшета, Руслан завёл мотоцикл и тронулся в путь. За рулём лучше всего думалось, — из головы, как он говорил, на ходу выдувало всё лишнее, даже если ездить в шлеме, но где-то на периферии сосредоточившийся на вождении мозг продолжал работать, и выдавал результат. Когда Руслан подъезжал к Ровно, он уже знал, что сделает и как.

— Ну как, сможете залезть? — Спросил Денис. Напарник критическим взором окинул верхний этаж дома.

— Смогу. Я не в худшей форме, чем ты! Только ночью видеть что-то надо. И в доме тоже.

— Это не проблема. Ночным зрением я вас обеспечу. Это технический вопрос, а значит — мой. Время есть… Только это должно выглядеть, как обычный разбой.

— Так и будет. — Напарник кивнул. — Дом вверх дном перевернуть — дело не хитрое. А когда..?

— Как вернётся — через день где-то. Чтобы естественно всё выглядело…

Правда, ждать им пришлось дольше, чем они думали.

На мотоциклах ездят самые разные люди, и знакомство с ними открывает многие двери. А если у тебя не оказывается нужных знакомых, то оказывается, что с тем, кто тебе нужен, кто-то знаком, лишь бы все эти люди ездили на мотоциклах…

Оказавшись в Ровно, Руслан, прежде всего, разместился в гостинице в центре города. А потом пошёл по музеям, как он назвал это для себя. Полтора дня провёл в музее, где далеко не все документы и материалы нашли своё место в открытой экспозиции. А в это время в архиве местной СБУ другой человек, — конечно же, ещё один мотоциклист, — искал для него документы, давно рассекреченные, но которыми с тех пор не интересовался никто, даже профессиональные историки. Поскольку документы не были секретными, и касались событий более чем семидесятилетней давности, ему даже разрешили снять копии.