Палыч не знал, что совсем скоро ему придётся изменить своё мнение.

А Руслан, приехав домой, открыл сейф в кабинете, достал оттуда пистолет, проверил его, почистил и смазал. Он привык следовать мудрым советам.

Александр Левчук был опытным следователем. Его было трудно чему-то удивить, да и эмоции притуплялись после десятка с лишним лет на этой работе. У обычного человека фотографии с места убийства, с трупом, у которого был распорот живот, вызвали бы ужас. Многие потеряли бы сознание. У него давно был иммунитет. Но и сочувствие к жертвам за годы работы у него тоже притупилось. Каждое дело, которое попадало к нему на стол, он рассматривал, или как возможность «заработка», или как загадку, которую нужно было разрешить. Да так, чтобы оно «устояло» в суде. Глядя на фотографию тела Яны Лесневич, следователь понимал, что это дело — из второй категории.

Изучение фотографий прервал звонок телефона. Ответив на вызов, Левчук закрыл папку с материалами и поднялся из-за стола. Посетителя нужно было встретить на входе: иначе его не пропустят в здание. Эти хождения по коридорам и лестницам (он редко пользовался лифтом) отнимали много рабочего времени, но изменить это было не в силах обычного следователя, пусть формально и по особо важным делам.

Посетителем был дипломат из консульского отдела посольства Российской Федерации. Левчука, как и многих, удивляло, что одновременно с войной на востоке в столице действует российское посольство, но сейчас избежать общения было невозможно.

Оказавшись в кабинете, он внимательно рассмотрел сидящего перед ним человека. Дипломату было лет тридцать пять. Как и положено дипломату, в хорошем костюме. Судя по всему, не дурак. Интересно, действительно дипломат, или это только прикрытие?

— А потерпевшая — точно российская гражданка? Идентификация подтверждена? — Уточнил дипломат. — Я так понимаю, на опознание тело предъявить здесь некому.

— Некому, — Подтвердил Левчук. — Но идентификация — на сто процентов. По отпечаткам пальцев. Вы, наверное, в курсе, что сейчас сканируют отпечатки пальцев у ваших граждан на границе?

— В курсе. — Дипломат кивнул. — Тогда остаётся только аплодировать, что вы догадались проверить.

— Не я, — Поправил Левчук. — Следователь на месте, в районе. От которого дело срочно передали мне.

— А почему? — Удивился россиянин. — Только потому, что потерпевшая — иностранка?

— Не просто иностранка. Вам разве не сказали? Она — журналистка. Причём «криминального» издания. Вот дело и передали в главк, решили, что на «земле» с ним не справятся.

— Во-о-н оно что… — Протянул дипломат. И тут же понял, что будет дальше. — Теперь пресса атакует и вас, и нас. И все будут трубить, что это связано с профессиональной деятельностью…

— Конечно. А вы считаете иначе? Что она за несколько дней в стране ревнивым любовником обзавелась? — Развёл руками Левчук. — Конечно, мы будем и остальные версии проверять. Вроде разбойного нападения. Но при таких обстоятельствах… — И он описал их.

— Понятно. Что вы хотите от меня? Помимо обычных консульских действий, — Уточнил гость. И цинично добавил: — Вы вообще хотите это дело раскрыть или закрыть? — Он явно был человеком опытным в общении с правоохранителями.

— Раскрыть, конечно. — Левчук удивлённо смотрел на дипломата. — Или вы думаете, мне нравится, что по улицам ходит тот, кто… может сделать такое? Что мне нужно от вас? Контакты её начальника. Как он там у них называется. Чтобы понять, над чем наша потерпевшая работала, и зачем её вообще в Украину принесло. Будем от этого плясать дальше. И родственники её нужны, которых можно признать потерпевшими по делу.

— Понятно. Попробую… — Вздохнул дипломат. — Я, если концы найду, вас свяжу, передавать информацию не буду. Оставьте мне свой мобильный, пожалуйста.

— Записывайте…

Дипломат ушёл, а Левчук стал составлять поручение оперативникам — установить, где останавливалась в Киеве гражданка Российской Федерации Лесневич Янина Викторовна. Хорошо, если в гостинице, подумал он, а если снимала квартиру посуточно, как сейчас делают многие, — на проверку всех вариантов уйдут недели. А вдруг повезёт…

— Хорошая машинка. Рабочая, — Сказал Денис Легодаев.

— А вам для чего? — Поинтересовался продавец.

— Грузы возить, — Ответил напарник Дениса. — Оборудование. Бизнес у нас такой.

— Да, для этого подходит.

Через несколько минут сделка была завершена. Они стали обладателями большого американского пикапа «Форд» с двойной кабиной и на литовских номерах. Нет, скорее огромного полноприводного далеко не нового пикапа. Который мог прекрасно передвигаться, но продавец, скорее всего, принял покупателей за типичных «лохов», не проверивших как следует состояние машины. Он и не подозревал, что те и не думали эксплуатировать покупку долго.

— У нас такого и не найдёшь, — Сказал Денис. — В Москве разве что. Есть любители.

— А тут есть что угодно, — Ответил напарник. — Особенно на еврономерах.

— Да это вообще шикарно. Для любого дела… Ладно, поехали загружаться.

Загрузить пикап почти тонной мешков со строительным мусором не было проблемой. Кузов пикапа был с будкой, поэтому посторонним не было видно, что там лежит. Они поставили «Форд» на платную стоянку на левом берегу на несколько дней и уехали на зелёном «Ланосе», который только и видел продавец пикапа. Те, кто ездят на еврономерах, не вызовут подозрений, покупая ещё одну машину на еврономерах, и к тому же, даже если эти номера кто-то запомнит, это для них не помеха.

А потом Денис с напарником разъехались по домам…

Александр Левчук набирал на компьютере очередной документ, — не по делу об убийстве Яны Лесневич, дел у него в производстве было много, и основную часть времени забирала как раз писанина, — когда зазвонил его мобильный. Впрочем, правильнее было бы сказать: «заверещал», такой у него был установлен рингтон. Сначала он хотел сбросить звонок, — времени на разговоры не было. Но, взглянув на экран, увидел, что номер звонящего начинается на +7, - это был международный телефонный код России. В последние годы он не общался ни с кем из этой страны, и звонок мог быть связан только с одним. А потому Левчук нажал на зелёный значок в виде телефонной трубки и ответил:

— Слушаю.

— Здравствуйте. Мне нужно поговорить с Александром Левчуком, — Донеслось из трубки.

— Уже говорите.

— Меня зовут Борис Гель, я главный редактор газеты «Тайное и явное», Санкт-Петербург. Ваш номер мне дали в консульском отделе российского посольства в Киеве. Они сказали, что вы расследуете дело об убийстве Яны Лесневич.

— Я не могу комментировать ход дела, — Ответил Левчук. Мало ли, кто это звонит и зачем… Тем более — главный редактор… А в посольстве сработали быстро…

Но собеседник сразу понял его сомнения.

— Я и не спрашиваю. Я звоню не как репортёр. Яна работала у меня. Вам всё равно придётся через меня решать все вопросы, включая… отправку тела. У неё из всех родственников — только мать, очень больная. И живёт с мужем в каком-то маленьком городке на Урале. У неё и денег-то нет… Всё придётся делать мне. Кроме того… — Он сделал паузу. — Знаете, я уже двадцать с лишним лет этим занимаюсь. Но у меня ещё ни разу не убивали журналистов…

— Я и сам хотел с вами поговорить. Мне нужно понять, чем она занималась. И может ли убийство быть связано с её работой. Особенно учитывая… направление деятельности вашей газеты, — Сказал следователь.

— Да, конечно… Я хотел спросить… Давайте откровенно: вы хотите раскрыть это дело? Или… вам там сейчас всё равно, когда убивают россиян?

Левчуку некогда было думать, провокация это или нет (всё возможно). Ему не нужно было лгать.

— Да, я хочу раскрыть это дело. Это не политика, это криминал. Я не хочу, чтобы по улицам ходили те, кто может такое сделать. И мне всё равно, кого убили. Что бы там у вас ни говорили, — раз вы задаёте такие вопросы, — не надо делать из нас монстров. А убийц надо выявлять и наказывать независимо от личности жертвы. Я ясно выразился?