Серёже, а для Яны — Сергею Ивановичу, оказалось лет пятьдесят пять. Хотя точно определить было трудно — по землистому цвету лица было видно, что он очень болен, а почти полное отсутствие волос говорило о химиотерапии. По квартире он передвигался медленно, было видно, что слаб. Но соображал отлично. Узнав, чем интересуется Яна, он сказал:

— Не думал, что сейчас кому-то это интересно…

— Ну, как минимум, моему редактору. А теперь уже и мне. Непонятно, что с этим делом не так, никто не хочет ничего о нём рассказывать. Даже Денис никого не может найти…

— А Денис — это кто? — Уточнил бывший оперативник.

— Парень, который мне помогает. Ему, кажется, тоже стало интересно, а познакомились мы случайно. По «БлаБлаКару».

Сергей внимательно посмотрел на журналистку.

— А фамилия этого Дениса, случаем, не Легодаев?

— Даже не знаю, не спрашивала… — Растерялась Яна.

— Невысокий, чернявый, ездит на «Ауди А6» с тремя семёрками в номере?

— Да, это Денис.

— Ну тебя и угораздило! — Покачал головой Сергей. — То-то ко мне ребята со службы забегали, говорили, что «Лего» в городе, а чем занимается — непонятно. А оно вот как. «Лего» — это его кличка. Потому что конструктор. — Бывший оперативник коротко объяснил, чем занимается Денис. — А ещё ходят слухи, что он имеет отношение к заказным убийствам. Как посредник. Так что, если он взялся тебе помогать с этим делом, — значит, кто-то заинтересован, чтобы ты ничего не узнала. А если узнаешь — хуже будет только тебе.

Яна побледнела, как мел. Это была грубейшая ошибка с её стороны.

— И… что вы мне посоветуете? И почему кто-то может быть заинтересован в том, чтобы я ничего не узнала?

— Посоветую? Исчезнуть. Немедленно. Как выйдешь от меня — сразу на первую маршрутку до Южанска. Или нет, лучше я таксиста знакомого вызвоню, быстрее будет. А там — на первый поезд куда угодно. Если жить хочешь, конечно. Ключи от квартиры у меня оставишь, я потом Ане отдам. А почему кто-то заинтересован — я тебе сейчас расскажу. Но только при условии, что ты сделаешь, как я сказал. И не под запись. Хотя мне уже всё равно. Говорят, мне жить месяца три осталось. Ничего они мне сделать не успеют. Но если что — не хочу, чтобы ребята знали, что это я их подставил.

И он рассказал. К моменту, когда Сергей Иванович закончил, у подъезда уже стояло такси. Яне пришлось смотаться на арендованную квартиру за вещами, потом, вернувшись к Сергею Ивановичу, девушка оставила у него ключи. Через два с половиной часа она была в Южанске. А через три садилась на междугородный автобус до Белгорода. Была почти ночь, она не решилась беспокоить главного редактора звонком, да и не нужно было, чтобы посторонние слышали разговор, и Яна, поставив сумку под сиденье, отправила сообщение: «Есть прорыв! Будет материал, просто потрясающий. Нужно искать дальше, нужно продлить командировку. Место назначения — Украина. Уже еду, пришлось срочно покинуть Занайск. В дороге могу быть не на связи. И тема не телефонная. Как только смогу, пришлю первую часть.»

Борис Гридасов (он же Борис Гель), получив сообщение утром, ничуть не удивился. В журналистских расследованиях прорывы и внезапное изменение планов — нередкое явление. Его немного обеспокоила фраза: «Пришлось срочно покинуть Занайск», но он истолковал её так, что, когда это было сделано, опасность, в чём бы она ни заключалась, миновала. А Яну он знал как девушку весьма хладнокровную, умеющую быстро принимать решения. А потому звонить ей не стал, зато распорядился скинуть Яне денег на банковскую карту, в качестве командировочных. На всякий случай Борис проверил, нет ли причин у украинских пограничников не пускать Яну в страну. Нет, о политике она не писала, в Крыму после 2014 года не бывала. А после нескольких случаев, когда в процессе написания статьи нужно было срочно собрать материал за границей, в редакции ввели правило: при командировке даже внутри России загранпаспорт у журналиста должен быть с собой. У многих, в том числе у Яны, и шенгенские визы были открыты. Так что проблем с пересечением границы не должно было быть.

Но что же такое она откопала? — Подумал Борис. Узнать это возможности всё равно не было, и по приезде в редакцию он занялся обычными делами. Сегодня на первой полосе должна была быть статья о ДТП пятилетней давности, в котором погибли два человека. Тогда следствие решило, что на встречную выехал «Мерседес» под управлением сотрудника прокуратуры. Так думали все, даже демонстрации под судом кто-то устраивал, чтобы прокурора ни в коем случае не оправдали. Прокуроров никто не любит, а если они ездят на дорогих машинах — тем более. Та авария стоила предполагаемому виновнику и карьеры, и свободы, хотя из колонии он уже вышел. А теперь в распоряжение редакции попала запись видеорегистратора, на которой ясно было видно, что на встречную выехал как раз погибший водитель «Лады».

Борис хотел, чтобы в статье спрашивалось: почему это важнейшее доказательство не попало в дело сразу же? Не хотел ли кто-то устранить прокурора по какой-то весомой причине? И если прокуратура не может защитить даже собственных сотрудников от несправедливых обвинений, то на что могут надеяться обычные граждане?

Денис Легодаев звонил Яне несколько раз. Сначала она не брала трубку, потом телефон оказался вне зоны связи. Сначала он подумал, что журналистка чем-то занята, возможно, с кем-то беседует. Но куда она здесь без него? Яне было очень удобно с таким помощником, который был, к тому же, ещё и на колёсах. Потом Денис забеспокоился: не случилось ли с девушкой чего? Занайск не относился к самым безопасным городам, уж ему-то это было известно. А может, просто стало плохо..? Как ни странно, ему не пришло в голову, что Яна может просто сбежать. Никакого недоверия с её стороны он не замечал, никаких поводов так думать она не давала. Но когда не смог связаться с ней до полудня, поехал на квартиру, которую девушка снимала. И встретился там с Анной Васильевной, которая всегда старалась обеспечивать гостям сервис, как в гостинице. Вот и сейчас пришла делать уборку, и тут же обнаружила, что вещей Яны в квартире нет. Денису легко удалось разговорить женщину, которая приняла его за обычного молодого человека, которому понравилась девушка, — на квартиру он предусмотрительно поехал один, без Алёны.

Когда до Дениса дошёл масштаб катастрофы, он быстро, но вежливо распрощался и вприпрыжку понёсся к машине, на ходу названивая Алёне, чтобы срочно собирала вещи и выходила. Нужно было срочно возвращаться в Южанск, чтобы проинформировать заказчика о фиаско.

Корейцы были не очень довольны, что лететь на переговоры им пришлось не в Амстердам, а в Киев. Господин Пак дал понять, что не совсем понимает, почему решения по столь крупному контракту принимает не головной офис, а филиал в восточноевропейской стране, о которой ещё несколько лет назад в мире мало кто знал.

— Именно мы работаем с этой технологией, — Объяснил Ханс Йонгтс. — Нам делегировано право принимать решения.

— И всё же это очень странно. — Пак покачал головой. — Мы подобные решения принимаем в Сеуле. Даже не в Нью-Йорке.

Ханс мог бы ответить, что господин Пак — тоже далеко не президент своей корпорации. Однако если вся «Зеерат Электрик» стоила около миллиарда евро (это пока, если новая технология найдёт применение, её стоимость резко увеличится), то корейская компания, с которой велись переговоры, была в десятки раз крупнее. Автомобили были лишь одним направлением её бизнеса. А на её верфях на строящиеся суда давно устанавливалось, в том числе, и оборудование «Зеерат».

В то же время, Пак был жёстким переговорщиком и хотел выторговать для своей фирмы более выгодные условия. Показать партнёрам их незначительный статус он считал способом давления.

Это, может быть, и сработало бы, если бы в зале для переговоров присутствовали одни голландцы. Но Руслан не привык спускать пренебрежительного отношения ни к своей работе, ни к своей стране. Виллем, который сидел позади него, в роли личного помощника (как-то само собой получилось, что он стал заниматься именно этим в процессе своей «практики», но считал это ценным опытом, а тем более — участие в таких переговорах: иначе он никогда бы на них не попал), увидел, как у Руслана начала краснеть шея над воротничком белой рубашки. Сегодня он был в костюме, и даже, чтобы не смущать корейцев, приехал на работу на «Тесле», а не на мотоцикле. Но голос его был совершенно спокоен, когда он обратился к господину Паку.