– Плесните-ка мне рюмку водочки, будьте добры.

Бармен, легко кивнув, достал с полки бутылку, на которую указал ему рукой Валентин, и с превеликой радостью на лице быстренько оформил заказ клиента. Валентин будто зачарованный смотрел на то, как бармен наклоняет над рюмкой гладкий сосуд мягкого сероватого оттенка, украшенный синей этикеткой, и наполняет ее игриво подмигивающей серебряными бликами жгучей «целебной» жидкостью, а потом, не стирая с лица безумную улыбку, любезно протягивает ему ее. Без каких-либо колебаний Валентин схватил рюмку и одним махом осушил ее. Затем, слегка скривившись, он поставил ее на стойку и протянул обратно бармену, чтоб тот плеснул ему еще. Горечь «лекарства» жгла его горло, но помимо этого он также чувствовал, как оно исцеляющим пламенным потоком растекается по его телу и начинает выжигать из него усталость, стресс и тоску. Поиграв мгновение рюмкой, наблюдая за тем, как прозрачная жидкость плескается в ней, подмигивая ему на свету, Валентин преподнес ее к губам и, закрыв глаза, с неземным чувством блаженства, будто наркоман, принимавший столь желанную дозу, быстро выпил и ее.

После еще нескольких подходов Валентин, тем не менее, вспомнил, что буквально меньше часа назад он планировал сбавлять обороты с выпивкой. Слова товарища с работы все еще отдавались эхом в его пьянеющем рассудке и, видимо, закрепились они там довольно-таки удачно. Посидев некоторое время в интернете через телефон, Валентин сумел побороть жажду напиться и, с относительной решительностью, поднялся со стула, кивнул на прощание бармену и спокойно побрел к выходу из Гавани.

Домой он направился привычной дорогой через ближайшую станцию метро. Он был доволен тем, что смог сдержаться и не напиться сегодня в дребезги, что вполне справлялся с удержанием равновесия и понимал, куда держит путь, воспринимая при этом большинство из его окружения. Шагая по тротуару погруженных в сумерки улиц, освещенных множественными фонарями, Валентин был даже в коей-то мере счастлив, что сейчас его не терзали сожаления и воспоминания о прошлых неудачах, что его тело достойно держалось после долгой и тяжелой рабочей недели. Сейчас ему хотелось только одного: спокойно добраться до дома, отпереть двери, сбросить с себя одежду и упасть на диван. И с этим чувством умеренного покоя на душе и в теле, он в скором времени попал домой и, без особых промедлений, отправился спать. В квартире стояла абсолютная тишина, лишь в голове гудело после выпитого и отработанного, но ничего страшного, ведь с минуты на минуту все канет в ласковых объятиях долгожданного сна, в ярких фантастических мирах которого Валентину вновь удастся побыть тем полноценным человеком, которым он слыл в казавшимся уже далеким прошлом.

Наутро Валентин чувствовал себя более-менее нормально, если сравнивать со всеми предыдущими днями, когда он упивался до беспамятства. Он понял это в ту же самую секунду, как без особого труда открыл глаза и не скривился от раскалывавшейся надвое головы. Он смог довольно быстро и, в коей-то мере, энергично подняться на ноги, что уже являлось до удивления непривычным в его повседневной жизни. Стоя у дивана, Валентин с изумлением смаковал этот дивный момент ощущения бодрости и легкости, которые после стольких месяцев непрерывного похмелья казались ему чем-то уже давно утраченным в прошлой нормальной жизни. Он вдохнул полной грудью, его лицо осветила редкая легкая улыбка. Потянувшись, и при этом зевнув, он затем по уже давно устоявшейся привычке не спеша зашагал в сторону ванной комнаты. Следуя все тому же ежедневному ритуалу, он остановился напротив зеркала и взглянул в него. Внешне он все еще выглядел не самым лучшим образом, но эмоционально он ощущал себя вполне здоро́во и был переполнен от этого в большинстве позитивными эмоциями. Сегодня он даже и не подумал о лезвиях, а просто постоял минутку у зеркала, любуясь собой, потом умылся холодной водой и, сделав все остальные дела, отправился на кухню.

На кухне из съедобного ему удалось найти только зачерствелый хлеб и остатки колбасы, которые он быстро превратил в бутерброды и уселся жевать их за столом. Все его мысли были направлены на то, как бы ему провести сегодняшний день. Конечно же, в его планы твердо входила выпивка, но главный вопрос состоял в ее количестве и том месте, где он будет пить. Из вариантов пока что были дом или Гавань. Выбор предстоял между сидением на диване перед телевизором с бутылочкой прохладного пива в руках или освежающей прогулкой по городу до Гавани Души, где, помимо уютной атмосферы и качественной выпивки Валентина ждет еще мнимое ощущение контакта с обществом. Как бы там ни было, у него еще было достаточно времени для того, чтобы все хорошенько обдумать, ведь принятие «лекарства» – это дело вечернее, а до этой поры ему бы тоже не помешало придумать себе какое-нибудь занятие. Ввиду хорошего настроения это субботнее утро Валентин намеревался провести с пользой. Вчера он смог сделать хоть и маленький, но все же шаг на пути к возврату к нормальной жизни, и сегодня, даже несмотря на то, что наступили выходные, он не собирался останавливаться. На груды давно немытой посуды и мебель, сплошь усыпанную серым слоем пыли, на трезвую голову Валентину было необычайно болезненно смотреть. Картина сваленных в раковину тарелок, вилок и ложек, носившая далеко не самые приятные цвета и оттенки, только напоминала ему то, в какую свинью он превратился за все это длительное время беспросветного пьянства. Теперь, когда у него появилась энергия сделать что-то, кроме как поднести горлышко бутылки к губам, он решил привести квартиру в порядок и воссоздать некогда позитивную атмосферу, которая, несомненно, сыграет немалую роль в его возврате к человеческой жизни.

Закончив скудный сухой завтрак, Валентин решительно поднялся со стула и принялся за уборку, начав с мозолившей глаза груды немытой посуды.

Работы Валентину предстояло очень и очень много. После длительного времени оттирания от тарелок засохших пятен кетчупа, масла и остатков еды, он направился в ванную комнату, где нашел какую-то тряпочку, а затем вернулся на кухню и начал протирать столы, шкафчики, плиту и прочую мебель и приборы от скопившейся на них пыли и крошек. Закончив с кухней, он пошел в гостиную и принялся приводить в порядок остальную часть дома.

Убираясь возле шкафов и тумбочек, Валентину невольно вспоминались вещи Лизы, которые в них хранились, то, как сладко они пахли, и как уборкой они, зачастую, занимались вместе. Наведение порядка в доме было отнюдь не самым утруждающим занятием для ума, поэтому мысли и воспоминания о светлом прошлом бесцеремонно закрадывались в голову Валентина, и он ничего с этим не мог поделать. Ее голос и ее лицо, всплывавшие сейчас в его рассудке, болезненно напоминали ему о том, почему он начал пить. Как бы ни хотелось ему ее забыть, он просто не мог. Она была слишком хороша. Она была его идеалом. Валентин чувствовал, как при мысли о Лизе его сердце обливалось кровью. В его памяти всплывали моменты их объятий, тепла ее тела, ее нежные прикосновения, ласки и поцелуи, и сердце словно зажимало тисками. Эти воспоминания были ядом, а единственное лекарство от него – алкоголь. Нет, ему нужно было бороться с этим собственными силами, развивать в себе волю подавлять их, вместе с носимыми ими эмоциями.

К несчастью, вещи в доме Валентина напоминали ему не только о Лизе, но и о родителях. Протирая высокий запыленный комод, он вспоминал, как годы назад ему приходилось делать то же самое дома, попутно выслушивая строгие приказы отца. Он жил в очень уютном и комфортном частном доме, где всегда поддерживалась чистота и порядок, и за этими аспектами мать и отец очень тщательно следили. Они любили жить в постоянной чистоте, и часто говорили, что окружающая атмосфера отражает их отношения и частично на них влияет. Валентин мог только позавидовать тому, насколько хорошо все сложилось у его родителей. Он думал, что сможет найти такую же крепкую любовь с Лизой, но реальность далеко не всегда соответствует ожиданиям. Он вспоминал мамино и папино лицо, слышал сейчас их голоса в своей голове. Они твердили ему, что переезжать в этот город – ошибка, что новенькие мегаполисы не смогут гарантировать стабильности и надежности, но Валентин их не послушал. У них очень часто возникали ссоры по этому вопросу, так как родители нередко пытались уговорить его вернуться в родные края, а Валентин всегда отвечал им, что лучше знает, что для него хорошо. А затем, когда у него появилась Лиза, он и вовсе перестал поддерживать с ними регулярную связь. Он был уверен, что прав в своем выборе, прав в суждениях и логичности поступков. И теперь, когда все покатилось к чертям и ему нужна была помощь, Валентину не хватало совести и смелости рассказать обо всем родителям. Ведь случилось именно то, о чем они его предупреждали, а он не слушал их, и старался доказать им, что они не правы. Куда проще было залить все эти чувства и все эти проблемы реками алкоголя, и забыть о них хотя бы на один вечер.