Все это время Валентин внимательно слушал историю товарища, задумчиво глядя в пол, пытаясь воспроизвести все услышанное в своей голове. Рассказ, несомненно, заставил его поразмыслить над тем, что он делает со своей жизнью, и во что она может превратиться. Несколько секунд они молча простояли, Валентин витая в раздумьях, а здоровяк в ожидании того, что его собеседник что-нибудь скажет.
– Послушай, – прервал тишину товарищ, тяжело вздохнув, – каждой выпитой бутылкой ты роешь себе могилу. Ни одному нормальному человеку не нужен алкаш, ни в качестве друга, ни в качестве любовника, ни, уж тем более, мужа. Твоим уделом будут только такие же алкаши, как и ты. Помнится, когда ты только пришел к нам на работу, ты выглядел как нормальный мужик. Сейчас же ты прямо на наших глазах превращаешься в такое же чудовище, которым был когда-то и я. Мы все это видим, поверь мне. Ты еще слишком молод, чтобы так гробить себя. Верю, что твой настоящий уровень куда выше упивающегося с горя грузчика. Вижу, тебе нечего сказать мне в ответ. Понимаю. Возможно, я полез не в свое дело, если так, то прости. Но, надеюсь, я дал тебе немного пищи для размышления. Пойду-ка я работать дальше, пока никто не наорал на нас.
С этими словами, здоровяк нагнулся за ящиком, поднял его с земли и, со свистом вздыхая, понес его дальше по складу к фуре. Валентин проводил его взглядом, а затем опустил голову, все еще находясь в глубоких раздумьях. Все это время он держал свой ящик с бутылками спиртного, но был настолько отвлечен происходящим, что даже не замечал его тяжести. Простояв еще вот так мгновение, он, будто вернувшись к жизни, поднял глаза и зашагал дальше, в ту же сторону, куда ранее направился его товарищ. И если бы он опустил голову и вновь взглянул на отбрасываемые им тени, он увидел бы только одну, свою.
Кое-как доработав оставшееся время рабочего дня, Валентин, с легкостью на душе, не спеша покинул склады, предвкушая предстоящие ненормированные выходные дни и, конечно же, время, которое попросту нельзя не любить – вечер пятницы. Он шел по узким улочкам среди многоэтажных домов и грезил о том, как захватит по пути домой в магазине бутылочку пива, возьмет к нему какой-нибудь сытной закуски и развалится на диване перед телевизором. Слова товарища все еще звучали в его голове и заставляли задуматься о том, стоило ли ему вообще выпивать сегодня. Поучения малознакомого человека послужили Валентину своеобразным пинком, подталкивающим его к тому, что он намеревался сделать уже долгое время, но все никак не мог взять старт. Но он уже был по-настоящему зависим от алкоголя, и вот так просто в один прекрасный момент отказаться от него было невозможно. Желание наполнить страдающее тело «целебной» жидкостью, особенно после долгого и напряженного дня активной физической работы, было практически непреодолимым. Валентин прекрасно осознавал, что сразу отречься от того, что было его зависимостью, нельзя, что нужно было просто постепенно уменьшать дозы, пока не настанет тот момент, когда необходимая доза будет настолько маленькой, что на самом деле можно будет обойтись и без нее. Желание напиться вполне можно было усмирить парочкой бутылок пива, но эмоциональные проблемы и стресс, скопившийся в организме Валентина, так просто не прогонишь. Они требовали куда более крепкой дозы алкоголя, чем две-три бутылочки пива. Обычно легкая выпивка только усугубляет эмоциональное положение человека. Оставляя разум в функциональном состоянии, она расслабляет тело, но придает энергии мысли, раскрепощает эмоции и наполняет желанием совершать не самые рациональные поступки. А именно этого Валентину сейчас и не нужно было. Ему необходимо заливать себя до такой степени, чтоб возможность функционировать, думать и чувствовать намертво отпадала. Одна-другая бутылочка пива только разожжет желание вернуть Лизу, также начнут всплывать наружу его старые теплые воспоминания о доме и давно позабывших его друзей, начнут всплывать и горестные сожаления и постыдные поступки, которые хотелось бы навсегда забыть. Ему не нужно было, чтобы они «всплывали», ему нужно было их «утопить».
И вот опять Валентин оказывался там же, где он был и всегда – на крючке у собственных размышлений, выуживавших также и все его переживания, которые он так старался подавить. Желание напиться и утопить их возрастало с каждой секундой, с каждым шагом, неосознанно сделанном в направлении излюбленного бара, где он посиживал каждый день после работы, заказывая одну рюмку спиртного за другой. Он брел по серым улицам, скоропостижно погружавшимся в холодный позднеосенний мрак, неизбежно, будто бы на автопилоте, приближаясь к заведению, где ждало его столь желанное «лекарство». Одна лишь мимолетная мысль об этом заставила Валентина сглотнуть слюну, неприятно пробившуюся по иссохшей от жажды глотке.
Через некоторое время он уже стоял перед баром у его входа, подняв взор на сверкавшую в сгущающемся мраке раннего осеннего вечера вывеску. Гавань Души. Ее огни горели яркими приятными цветами, а само заведение внешне выглядело очень прилично и аккуратно. За широкими стеклами было видно уютное внутреннее помещение, где за столиками сидели люди и мирно попивали всевозможные напитки. Валентин уже очень давно ни с кем не контактировал и не общался, но каждый раз, находясь в стенах Гавани среди людей, наслаждавшихся теми же прелестями жизни, что и он, создавалось впечатление того, что он находился в чьем-то обществе, что он все еще являлся его частью, а не отбросом. За стеклами здания он видел жизнь, и именно отчаянное желание влиться в ее поток побудило его отбросить все задние мысли и переступить порог.
Гавань Души, по мнению некоторых, было очень эксцентричным и пафосным названием для бара, но его интерьер и общая атмосфера, тем не менее, полностью ему соответствовали. Выполненная в темных тонах мебель, покрытая блистающим на свету лаком деревянная барная стойка, нежный оттенок декоративной кирпичной кладки стен, обрамленных элегантными панелями, легкое освещение, приятная музыка, душевный антураж и, конечно же, ряды красочных бутылок со всевозможными напитками не оставили бы равнодушным даже самого придирчивого клиента. Валентин чувствовал себя в стенах этого заведения как дома. Шагая по направлению к барной стойке, он оглядывался вокруг, бегло рассматривая людей, сидевших за столиками. Большинство из них отдыхали в компаниях из нескольких человек, не спеша потягивая напитки и поддерживая теплую дружескую беседу, и были также и одиночки, витавшие где-то в своих размышлениях, держа в руках бокал с вином или кружку с пивом. Интерьер Гавани и ее атмосфера, словом, были превосходны, это место люди покидали с явной неохотой, а возвращались с ярым энтузиазмом. Валентин никогда не заговаривал ни с одним из посетителей бара, не зависимо от того, насколько сильно напивался, и ни с кем, кроме бармена, не был знаком, но ему казалось, что здесь он всегда находился будто бы в компании друзей. Здесь он не чувствовал себя одиноким. Слушая смесь идущих со всех сторон приглушенных голосов и игравшую на фоне еле приметную инструментальную музыку, показавшуюся не сильно разбиравшемуся в музыкальных жанрах Валентину джазом, он присел на высокий стул у барной стойки и пробежался глазами по рядам красочных бутылок с выпивкой. Их элегантные различные формы, одни со строгими углами, другие с идеальными изгибами, их тона, их сияние, их этикетки были будто произведением искусства, стоявшие на выставке в музее, они манили, поигрывая блеском на свету, вызывая непреодолимое желание как следует распробовать их все. Глаза Валентина, что называется, разбегались в разные стороны при виде столь соблазнительного и яркого ассортимента. Гоняя загоревшиеся желанием глаза по рядам с напитками, он заметил, как к нему не спеша подходит бармен.
– Приветствую, – радушно сказал он, – что сегодня будете пить?
И хотя Валентин прекрасно знал, что он будет заказывать, ответ последовал не сразу. Его глаза медленно бежали по рядам с выставленным на показ «лекарством», но внимание постепенно от них отдалялось. В своей голове Валентин все еще слышал слова, сказанные ему сегодня седеющим здоровяком на работе. Эти слова заглушали почти все остальные мысли в его сознании, они монотонно раздавались, повторяясь, будто предупреждая и пытаясь отвергнуть его от пагубных желаний. Извечно приветливый бармен с неестественно широкой улыбкой терпеливо ждал ответа, стереотипно протирая пустой стакан белоснежной тряпочкой, и не сводя глаз с лица Валентина. «Если хочешь в будущем обзавестись нормальной, здоровой семьей – не пей, – гласил голос товарища в голове Валентина, пытаясь донести до него очень простую, но бесконечно верную истину. – Если тебя волнует твое будущее, то завязывай».
