– А если без шуточек, Дань… Растолкуй, ты ж психолог…

– К тому же доктор наук, – криво улыбнулся Даниил. – Да всё ясно с этой бабёнкой (он мощно отрыгнул пивные газы). Родила себе игрушку, латентного партнера для секса, чтобы вырастить мужчину, который не страшный. Но и ребенка своего всегда боялась… Знаешь, откуда это наклонность у пацана? Всё просто. Когда он был кроха, у него не было эротического контакта с матерью как у всех…

– Я че-то не понял. Какого контакта?

– Ну… когда мать ласкает чадо, берет на руке, целует, щекочет… и всё подобное, от чего ребенок кайфует… Она поди и пеленала с пинцетом. Вот он и замещает это своими ручками, а на глазах… да потому что… Во, анекдот есть на эту тему, онанизм это тот же секс, просто поговорить не с кем…

– Смешно, – печально выдохнул Евгений.

– А чё ты паришься, братан? Ну, поглядывать будешь, как пацан дрочит. Что такого-то?

– Дань, ну не железный я… Смотреть как мальчишка…

– А! – расхохотался Даниил. – Ты всё же из наших!

– Пошел в задницу, Дань! Ты в детстве с этими приколами доставал…

– Помню-помню! – продолжал смеяться Даня.

– Ты лучше скажи, может быть, пареньку можно помочь…

– Да, всё просто… У пацана не было опыта, когда бы он получал удовольствие от контакта с другими, только с самим с собой. Ему нужно получить такой опыт…

– То есть?

– Ну… подрочи ему, – заржал психолог.

– Не неси хрень! – нервно поежился искусствовед.. – Посоветуй нормальную тему.

– Тебе нужно его познакомить со смелой девчонкой его возраста. Пусть подружатся, потом она его лишит девственности. Не знаю, чё ты сам не додумался до этого… Элементарно же, Ватсон!

Евгений хотел еще что-то сказать, но тут из парной вышли путаны. Две девушки сели возле Евгения, паренёк возле Даниила…

…когда Женька и Денька были молодыми людьми, с ними произошло… что Пирогов-старший не вспоминал тридцать лет. Ни то чтобы он старался забыть, просто для него в том событии юношеской жизни ничего раньше не было, никаких чувств. А сейчас, когда в его жизнь должен был войти необычный мальчик, покровительство над которым он обязался взять, эти воспоминания начали очень часто всплывать…

…на даче у их отца на чердаке была сделана летняя комната. Там был большой диван, телевизор и видеомагнитофон «Электроника». Парни часто смотрели запрещенные тогда американские фильмы, и нередко порно… В это день они лежали голые на диване ничком и глядели фильм «Эммануэль»…

…особых ощущений у Женьки тогда не было. Ему казалось, это просто очередная шалость или прикол…

Женька обернулся, когда Данька уже сидел в углу дивана, обняв ноги как на картине Ипполита Фландрена, и плакал.

– Ты чего? – не понимая, спросил Женька.

– Не говори никому… – всхлипывая, прошептал Данька.

…у Евгения в отличии от Даниила взросление началось поздно. Девочками стал интересоваться только в после института. Поэтому тогда и не отнесся к тому случаю серьёзно. Не считал, что между ними был секс… А вот теперь это воспоминание волновало, заставляло вновь и вновь прокручивать то, что случилось в далекой юности. Возбуждало… но возбуждало как-то странно. Он как бы снова переживал то событие не из себя. Его фантазия требовала, чтобы он был на месте Даниила…

Возможно совпадение… как знать? Тогда Дани было восемнадцать, когда он его… (сделал это), сейчас же он должен быть свидетелем озабоченного паренька, которому тоже восемнадцать. Логика Евгения говорила, что он должен побаиваться самого себя… хотя… Он же не извращенец, и не допустит ничего предосудительного!

А Даниил прав, паренька нужно подружить с девчонкой. Кстати, есть одна такая в школе, они даже дружат… ну, как может дружить сорокадевятилетний мужчина с восемнадцатилетней девчушкой – как наставник и ученик, как отец с дочерью. Она не плохо рисует, создает иллюстрации к мифам Индии, очень любит культуру этой страны. И нет у нее комплексов – однажды Евгений рисовал девушку обнаженной…

Хотя раздеться до гола перед мужчиной, и дружить с парнем-эксгибиционистом – совершенно разные вещи!

Как-то с Цветаной нужно об этом поговорить… но как? Завести речь о субкультуре нудистов? Возможно…

Софья сидела как на иголках. Анечка сидел рядом. Напротив директор школы. Евгений Григорьевич закрыл дверь на замок, чтобы случайно никто не вошел. Сегодня был первый день знакомства. В воздухе было напряжение и… чувствовались гормоны, которые выдыхали эти люди. Как-то нужно было начать разговор, но ни женщина, ни мужчина не знали как…

– Я говорила с Аней о вашем предложении, – наконец решила сказать она.

– Да… – оживился Пирогов и пересел к парню. – Ананий, я вот что тебе скажу, сынок… (директор положил ладонь ему на колено, а он сам мял гульфик). Я понимаю, тебе хочется… заниматься этим… (мама насторожилась, потому что дыхание директора стало сбивчивым). Но… другие студенты за это могут тебя побить, если… если ты здесь будешь учится… Давай, договоримся. Ты не будешь так делать при других студентах. Ты будешь приходить ко мне, когда захочешь…

Аня молчал.

– Может, ты меня боишься? Хочешь снять брюки и трусики?

Мама всем телом вздрогнула, а Аня закивал:

– Ага!

…и взрослые люди сидели и смотрели, как паренёк показывается стриптиз.

– А у тебя большой, – сказал директор, просто не зная, что еще сказать, когда увидел член. Ананий был и правда уникальным, у него был пенис взрослого мужчины и стоял, покрытый раздувшимися венами. У Евгения самого сейчас была эрекция. А Софья косо посмотрела на замечание Пирогова.

Возбуждение витало в кабинете. Юноша казалось и не торопился кончить, его кулачок ритмично скользил по стволу от головки к лобку и от лобка у головки.

Мужчина и женщина дышали приоткрыв рот, не скрывая волнения…

…Софья оцепенела: она не понимала что и зачем это происходит, и почему она ничего не предпринимает… Евгений вдруг поднялся. Снял пиджак, стал расстёгивать пуговицы на рубашке. Сбросил и её… У него была волосатая грудь и живот… Приспустил брюки с трусами…

Евгений нежно постукивал головкой члена по губам парня, когда тот стоял на коленях. «Не бойся, малыш, возьми в рот конфетку»…

Софья очнулась. Оказывается она задремала… По первому каналу шла реклама, женщина говорила «Не бойся, малыш, возьми в рот конфетку», а потом диктор за кадром утверждал «Лекарство в виде конфет, новинка. Ваш ребенок будет счастлив лечится». Она огляделась. Софья в одноместном номере гостиницы, деньги на который выделила школа искусств. Здесь можно было остаться десять суток, пока устраиваешь в школу сына…

Ужасный сон, подумала женщина. Но… впрочем, сон просто материализовал все ее тайные страхи и фантазии. Когда она выходила из кабинета Пирогова, то об этом и думала, что оставшись наедине в мужчиной ее сын… Чем больше она думала об этом, тем больше хотелось кричать. Она порывалась встать и пойти опять в школу, забрать сына и уехать в Осташков.

…Раздался стук в дверь. Софья подошла.

– Кто там? – спросила она. – Обслуживание?

За дверью молчали.

– Кто там? – еще раз спросила она… Подождала немного ответа, затем открыла.

В номер вошли трое мужчин. Они бесцеремонно прошли в комнату.

– Что вам нужно? – перепугалась Софья.

– Ну, что, блядь, развлечёмся? – криво ухмыльнулся один…

… а другой толкнул её на широкую кровать. Женщина закричала.

– Держи ее пасть, чтоб не орала! – скомандовал первый.

Третий мужчина прижал Софью к кровати и встал коленями на руки, его промежность оказалась над лицом её. Правой рукой он зажал ей рот, левой стал мять груди…

Софья брыкалась, мычала, старалась ударить ногами… Двое методично порезали халат, срезали лифчик и трусики…

…её трахали почти три часа. Насильники сменяли друг друга. Меняли позы…

…женщина лежала в позе зародыша, когда мужчины оделись и ушли…