— Энакин! Ни в коем случае! Я запрещаю тебе даже думать об этом! — твёрдо произнесла Тано, не отводя от него внимательных сердитых глаз.
— А почему ты так настроена, ты же знаешь, мы оба умеем летать и непременно победим — Энакин был уязвлён такой отповедью и даже успел пожалеть о своём порыве.
— Потому, что их устраивают преступники, это во-первых — сказала она, как отрубила — И от того, что трасса этих гонок проходит через заброшенный завод, где очень много заражённых отходов, это во-вторых.
С каждым словом Тано, Скайуокер чувствовал, как холодная вода, которой его сейчас окатила наставница, течёт ему за шиворот и раздражающе щекочет спину потоками. Чувство уязвлённого самолюбия и горького разочарования в самом себе полилось в душу горьким ядом, он даже пожалел, что струйки отравы мениконов вчера не попали в него. Сейчас было бы не так горько.
«А я-то думал, она наконец-то в меня поверила! Эх! Всё было напрасно!» — подумал Скайуокер, отворачиваясь от Асоки. Последние её слова, те самые, которые были во-вторых, сменили его настроение с горько-обиженого на злорадное. Появилось желание отыграться, сделать так же больно в ответ. И стиснув в кармане браслет, рискуя сломать его, уничтожив весь свой ночной труд, Энакин снова резко повернулся и выкрикнул ей прямо в лицо:
— Да ты просто сама испугалась! Думаешь, что ты Избранная! Крутая! Ничего не боишься, а теперь-то я всё знаю! Ты просто обычная трусиха! Дутая величина, продвинутая канцлером! Вот иди сейчас и поплачься ему, я уверен, он сможет тебя утешить!
— Энакин! Это просто возмутительно! — сказала тогрута тоже начав закипать — Я не позволю говорить со мной в таком тоне.
— А что не так? Не нравится, когда тебе говорят правду? — продолжал Энакин, понимая, что должен остановиться, но никак не мог — Вот, а мне не по душе, когда ты топчешь моё сердце! Играешь мною как хочешь! То хвалишь меня, но опускаешь, как какого-то мальчишку! А я уже не маленький, я вырос и готов дать тебе всё то, что тебе нужно. За, что же ты так со мной обращаешься, ведь я же...Асока, я люблю тебя!
Последние слова вырвались помимо воли, даже из горла, а из самой души, исстрадавшейся от нераздельного чувства, росток которого секунду назад с резким мстительным удовольствием выстрелил вверх зеленой острой стрелой. Кончик её вытянутся вверх и остриём дотронулся до сердца, заставляя Энакина враз протрезветь и понять, что он только, что сказал, но не успел, глаза уже закрылись стыдом и Скайуокер, махнув рукой, повернулся и исчез в коридоре, спасаясь от самого себя, от своих слов, своих чувств и мыслей, чтобы не думать о том, что он скажет Асоке, когда они снова встретятся вечером. Ведь на гонки Энакин всё равно отправится, неважно, что об этом скажет Асока, и если после этого она откажется от него как от ученика и как от друга, то так тому и быть, даже лучше будет, они перестанут встречаться так часто. Так размышлял Скайуокер, а Тано об этом и не думала, она шла на Совет, ей предстояло задание, которое началось со слов:
— Разберись, как ты умеешь!
====== Глава 60. Новая ссора ======
В Зале Совета собрались уже все двенадцать Магистров, слово сегодня взял Мастер Пло. Асока стояла посередине большого Зала, а все старшие видели её и внимательно следили за каждым вздохом тогруты. Раньше её это смущало, хотелось невольно куда-то спрятаться или просто закрыть лицо руками, чтобы только избавиться от этого ужасного ощущения, когда эти пытливые взоры забираются к тебе под кожу, видя, казалось бы, любую твою мысль. Теперь же Асока привыкла к этому и даже, стесняясь, смотрела в ответ на каждого Магистра, а некоторым даже улыбалась. Кому-то ласково, другому насмешливо, третьему и вовсе почти дружески. Этому приёму её шутя научил канцлер, с которым она по-прежнему оставалась в самых дружеских отношениях, он же и служил ей чаще всего тем человеком, с которым она могла быть откровенной и ничего не стесняться. Даже в большей степени, чем Мастер Пло. Он, при всех своих достоинствах, был всё же джедаем и ему было не рассказать многое из того, что Тано думала и чувствовала, ведь это часто претило Кодексу, а вот канцлеру могла запросто, тот слушал и понимал, никогда не ругался и не читал нотаций. Почти так же, как покойный отец Асоки, мысли о котором до сих пор разрывали её сердце тяжёлой болью, которая немного утихала, стоило ей поговорить с Палпатином. Тогда, увидев его внимательные, но совсем не пытливые глаза, услышав его ровный мягкий голос, Асока вспоминала отца, не того беднягу, умиравшего на её руках от побоев, а прежнего, с которым она жила в маленьком домике на окраине Мос-Эспа и на душе становилось тепло и спокойно. Вот и сейчас, вспомнив о нем, тогрута улыбнулась, ссора с Энакином ушла на второй план и выспрямившись в полный рост, девушка приготовилось выслушать бывшего учителя. Пло тем временем начал рассказывать о том, что она с одной стороны знала и так, с другой, только сейчас могла познакомиться поближе. Речь шла об анклаве джедаев, расположенном на Дантуине, там, как и на Корусанте, юные ученики постигали пути Силы. Анклав имел свой Совет и свои правила, являясь как бы правительственной организацией планеты, населяемой в основном фермерами и сельскими жителями. Планета считалась наполовину заброшенной и потому не представляла интереса для военных действий, за то для желающих отдохнуть место было самым подходящим. Вот только в последнее время о Дантуине нельзя было сказать ничего подобного, там начались вечные междоусобицы, анклав уже не справлялся с ними. Руководитель его, умудрённый опытом пожилой Магистр Роузи заподозрил, что все они являются не более, чем нарочно спровоцированными конфликтами, необходимыми, чтобы ввести планету в кризис, подорвав доверие местных жителей к Анклаву. Кому же это может быть нужно? Спросил бы неискушенный слушатель, но Асока Тано уверенно ответила бы ему, что такое выгодно сейчас только одним, вернее двоим — сепаратистам и Торговой Федерации. Для неё не было даже вопроса, зачем им понадобился Дантуин? Да затем, что там плодородные земли и большие территории, занятые одними только полями, на которых так и просят построить их заводы по производству дроидов и оружия. Анклав пришёл в отчаяние и попросил помощи у Ордена, тот откликнулся и согласился выдать им для проведения расследования троих джедаев, двоих Магистров и одного Рыцаря, не афишируя этого в массах, а представив всё так, словно семейная пара привезла для обучения свою чувствительную к Силе дочь. В качестве этой самой пары отправятся Магистры Винду и Шаак Ти, а роль их покорной и смиренной дочери, страстно желавшей сделаться джедаем, отводится Асоке. Тогрута, до этого момента не возражавшая, так как очень любила расследования, как только услышала последнее, от души возмутилась:
— Вы точно уверены, что именно я должна изображать ученицу? Товарищи Магистры, если вы помните, мне двадцать лет и у меня у самой уже есть ученик.
— Уверены, Асока — ответил тотчас же Винду, вытерев лысину платком — Ты как раз подходишь, внешне ты смотришься как одна из падаванов, да и сама ещё хорошо помнишь, каково это быть ученицей, и потом, тебе будет не лишне ещё раз повторить Кодекс!
Асока молча вздохнула и отвернулась, переведя взгляд к окну, за которым виднелась поднимавшееся солнце и следя за ним взглядом, размышляла о том, что отвертеться не получиться и придётся хотя и на время сделаться дочерью Мейса. Дело тут было даже не в неприязни Тано к нему, как к человеку, а в том, что придётся звать его отцом, хотя и ради пользы дела. Она любила и считала таковым только одного человека и никому другому это место уступать не собиралась, сложно ей будет сыграть, но она справится, не зря же считается Избранной.
— Вылет через час, попрошу быстрее собраться и непременно поесть перед вылетом. Жду на взлётной площадке — сказал Пло, когда речь была закончена. Магистры начали расходиться, в Зале остались лишь сам Мастер и Асока, не спешившая на выход, думая о своём.
— Ты волнуешься? — поинтересовался Пло, останавливаясь с ней рядом — Не ожидала, что именно тебя отправят на такую почётную миссию?
