— Мы ещё встретимся, красотка!
Но тут же получив удар под дых, согнулся пополам и закашлялся, а после его затащили в корабль и закрыли вход.
— Куда его теперь? — спросила Асока, когда корабль полицейских уже взлетал.
— Думаю, на Нарр-Шада, там известная тюрьма — предположил Пло, а Асока сказала, глядя в сторону:
— Слушайте, у меня сейчас видение от недосыпа или я правда вижу здесь Энакина?
Пло проследил за её глазами и тоже заметил Скайуокера, стоявшего за крылом.
— Иди к нам, не прячься — подошёл он к нему — Это же и твоя работа тоже, не так ли?
— Магистр Кеноби отправил меня сюда — пояснил Энакин, стараясь не отводить взгляд — Он сам лично меня послал.
Летели обратно молча. Энакин думал о судьбе Фаула, о том, как могло произойти так, что хороший и способный врач, призванный приносить людям пользу, незаметно для себя становится жестоким преступником. Что для этого нужно? Как такое вообще случается и можно ли помешать? Пло жаждал поговорить с Кеноби, чтобы узнать, правду ли сказал мальчишка. Асока же думала над словами Артемиса, обращенными к ней, странным образом они запали ей в душу, она уже знала, что будет часто видеть их во сне. Но по прилету немного отвлеклась, увидев на площадке Кеноби.
— Скажите, Магистр, вы правда отправили Энакина на эту миссию? — спросила Асока, когда он подошёл.
— Видно, что отправил — улыбнулся Кеноби, обняв подростка за плечо, до этого заметив его умоляющий взгляд из-за плеча Пло. После же этого все отправились в Совет, доложить об успехе, а Асока снова задумалась о странной угрозе, так ли уж она беспричинна? Только Сила знала ответ, но сообщит его точно не сейчас.
====== Глава 59. Разберись, как умеешь ======
Поимка опасного преступника долгое время была на слуху у всего Храма. Особенно все восхищались Энакином, сумевшим проявить находчивость и без страха залезть в само логово преступника. Даже Асока, вопреки ожиданиям, не стала его отчитывать, а испытывая явную гордость за ученика, заступилась за него перед Советом и тот, призвав действия Скайуокера правомерными, объявил ему благодарность. Асока стояла с ним рядом и улыбалась ему, когда Магистры зачитывали эту благодарность перед всем Орденом, в присутствии верховного канцлера. Это было самым лучшим подарком для Энакина, даже большим, чем сама награда Совета. И большим, чем возрождённая из пепла рука. Она стоит с ним рядом, так, что он может ощущать её сердцебиение и чувствовать её дыхание на своих волосах, она смотрит на него, а в глазах неподдельная гордость и уважение. Да, именно они, не просто восхищение очередной детской проделкой или лукавая улыбка товарища по играм, а самое настоящее «взрослое» уважение достойным поступком. Это ли не счастье? Не доказательство того, что Энакин своего добился, на несколько шагов приблизился к своей цели? Асока наконец-то смогла оценить его, увидела на что он способен и чего стоит. Осталось ещё немного и Скайуокер увидит в её глазах и нечто большее. Что-то более тёплое, нежное и родное. Такое, что вероятно видит Сатин, когда Магистр Кеноби смотрит на неё. Впрочем, о последнем осталось только догадываться, благо поговорить на данную тему возможности не было. С Сатин он больше не виделся, а Кеноби на все вопросы отвечал уклончиво, ясно давая понять, что сейчас Энакин всё равно ничего не поймёт, такое нужно объяснять людям постарше, с солидным опытом и богатым умом. На самом деле причина была в том, чтобы никто не догадался о тайне Магистра, ведь до сих пор даже Скайуокер думал, что они с герцогиней во время тайных визитов друг к другу просто ведут задушевные беседы.
«Пускай и дальше так думает» — проносилось в мыслях Кеноби, когда Энакин выходил из его кабинета. А юноша думал об этом отнюдь не так много, как часто думали другие в его возрасте, считая, что гораздо важнее для него продолжать в том же духе и побольше совершать таких же великих поступков, чтобы Асока улыбалась, это было лучшей наградой. Чувство к своей наставнице, зародившееся ещё в детстве, так никуда и не ушло, продолжая жить в его сердце. Однажды попав туда маленьким плодородным семенем, оно тихо ждало своего часа, питаясь вниманием Асоки к ученику, их проникновенными беседами, её похвалами, улыбками. Оно выросло уже большим и вот-вот должно было выстрелить вверх тонким, но сильным зелёным ростком, который мог бы прорости прямо сейчас, но как всегда, некто, щедрой рукой плеснул на него нитратным яд вынужденной разлуки, спровоцированной ссорой. Это случилось буквально на следующий день после задержания Фаула. На Нижних уровнях устраивались гонки, учреждённые местным главой, на базе какого-то развлекательного центра, прятавшегося под красивым названием: «Дом культуры работников общепита». На самом же деле ничего культурного в этом заведении не водилось со дня основания, это был самый обычный притон, где любой желающий мог делать то, что хотел. Кто пил, кто играл в азартные игры, а кто и вовсе зажимал в уголке ярко накрашенных красоток, вонявших дешевыми духами. Руководил этим всем не слишком опрятный и всегда слегка пьяноватый иридонский забрак, одетый в красный комбинезон и псевдозолотую корону. Он основал своё заведение потому, что сам являлся большим любителем всего того, что там происходило. Но больше всего этого он обожал гонки, к которым пристрастился ещё живя на Татуине, служа наемным пилотом одного из торговцев, но был выгнан им за излишнюю жадность и частые проигрыши. Не долго он переживал из-за этого, а перебравшись на Корусант, воплотил в реальность свои мечты. Пилотом тот был так себе, поэтому сейчас с удовольствием возмещал свой комплекс неполноценности на других любителях погонять, организуя гонки раз в полгода. Это устраивало всех, кроме жителей Верхов, давно уже мечтавших прикрыть веселое заведение из-за плохой репутации и частого шума, мешало лишь то, что документация была в порядке. И гонки по-прежнему исправно проходили по заданному графику и вот сегодня по всему голонету и радио разлетелись звучные приглашения:
— Только один день! Только сегодня! Только сейчас! Проверьте свою удачу! Раскройте свой потенциал великого гонщика!
Услышали об этом и в Ордене, однако, если мирные жители, вернее, довольно многие из них, откликнулись с энтузиазмом, джедаи отреагировали настороженно и ни под каким видом не соглашались на такое удовольствие, очень уж оно было сомнительным. За то Энакин был абсолютно уверен, что Асока, знавшая много про гонки и бывшая отличным пилотом, непременно будет участвовать и даже не сомневаясь в ответе, предложил ей участвовать вместе. При этом его лицо украшала улыбка, а руки, скрывая волнение, прятались в кармане, ведь юноши был определённый план, который он надеялся выполнить сегодня, сочтя себя уже достаточно взрослым для этого. Мало того, он всю ночь потратил на изготовление совершенно особенного подарка, должного стать символом его любви к Асоке. Едва солнце скрылось за горизонтом, а в Храме объявили отбой, Энакин, не замеченный никем, путями, изведанными с детства, выбрался из здания и спустившись на Низы, направился в сторону знакомой свалки, где часто можно было найти такое, чего не отыщешь ни в каком магазине. Главным было не попасться на глаза, а точнее, под мешки, мениконам — местным мусорщикам, непонятной расы, таскавшими за спинами ранцы и при удобном случае стрелявшими в неугодных струей яда. Их интересовали технические отходы, а вот Скайуокер в этот раз пошёл в ту сторону, куда обычно выбрасывали мусор от жителей Верхов. Те были самыми привередливыми и именно там можно было найти самое интересное, которое обнаружилось в первом же мешке, полностью набитом пустыми тюбиками и баночками от косметики, а так же разломанными украшениями. Меньше минуты потребовалось Энакину, чтобы найти то, что нужно — тонкую цепочку, порванную в одном месте и со сломанным замком, починить который было нетрудно и несколько камней голубого, зеленого, красного и белого цвета. Первые три цвета так или иначе ассоциировались с Асокой, а последний Скайуокер добавил просто потому, что он был красив. Сунув это всё в карман, юноша вернулся обратно в храм, по пути нарвавшись на несколько мусорщиков, не желавших выпускать его со свалки, пока он не порезав мечом их ранцы. И оставшееся до рассвета время Скайуокер провёл в санузле, где тщательно отмывал, отполировывал и совмещал вместе, постепенно превращая всё это из ставшего ненужным хлама в изящный и очень красивый браслет. Чувство прекрасного никогда не было сильной стороной Энакина, но только не сейчас, теперь же само сознание диктовало ему необходимые действия и браслет, рождаемый его чуткими пальцами, выглядел так, что даже сама королева не отказалась бы получить такой в подарок. Тем более Асока. Только вот наградой за эти труды пока ещё были лишь красные глаза и разбитость во всем теле — печать бессонной ночи. Скайуокер предвкушал, как предложит Асоке пойти на гонки и когда кто-то из них победит, а в этом он не сомневался, торжественно подарит тогруте своё творение. Если победит она, то в качестве приза, если он, то в благодарность за переданное мастерство пилота. И думая обо всем об этом Энакин высказал своё предложение. Вот только...
