— Для устранения этого захвата я считаю нужным направить Магистра Пло Куна с его падаваном Асокой Тано, и Магистра Луминару Ундулли и её падавана Барисс Оффи.

Именно так всегда и говорилось, не Магистр Пло и его падаван, а Магистр Пло с падаваном. Это у всех получалось непроизвольно, так как любой видел их тёплые отношения и даже в мыслях не решался их разделить. Это и сейчас заставило Асоку улыбнуться, а после нахмуриться и сжать кулаки. Мало того, что ей отдохнуть не дали как следует, так ещё и отправили вместе с этой Оффи. Дело в том, что из всех падаванов Ордена, именно с Баррис отношения у Асоки складывались хуже и труднее всего. Оффи была на два года младше Асоки, однако, в отличие от неё, успела побывать на разного рода миссиях. Это усиливало дух тайного соперничества, да ещё и Баррис нисколько не уступала Тано в своих претензиях на лидерство. Только в отличии от тогруты, никогда не скрывавшей свои чувства, и бывшей всегда и со всеми такой, какая она есть, Баррис, принадлежавшая к расе мириалан, в присутствии учителя и других, старших по званию, была тише воды, ниже травы, даже голоса лишний раз не поднимала, внимательно слушая каждого их слово. Но стоило ей остаться в обществе ровесников, как с ней происходила разительная перемена. Откуда ни возьмись появлялось высокомерие, пренебрежение, хвастовство и стремление превознестись над всеми. Насмешки и обиды так и лились из неё, особенно почему-то доставалось Асоке, в которой Оффи видела главную соперницу. И неудивительно, ведь та за свои пятнадцать успела узнать так много интересного, да ещё, к тому же, была яркой и привлекательной внешне, в то время как Баррис в свои тринадцать, оставалась по-прежнему лишь серой посредственностью. Это злило и задевало натуру мириаланки. Даже то, что Асоку и её учителя никто уже давно не восренимал отдельно друг от друга отозвалось в ней завистливой горечью и видя, что Тано отправилась в столовую, Оффи пошла за ней и когда та уже шла к столику с подносом, где стояла чашка чая и тарелка зерновой каши, будто случайно прошла прямо перед ней, отчего Асока врезалась прямо в мириаланку. Поднос покачнулся и чашка с чаем, накренившись, поползла вниз, выплеснув изрядную часть содержимого на тунику Асоки, несколько капель уронив и на Баррис.

— Ты, что это, совсем не смотришь, куда идёшь?! — возмущённо взвизгнула Оффи, подскакивая на месте. До этого она осмотрела зал столовой и убедилась, что никого старших там нет.

— А нечего мне под ноги прыгать! — тут же взвилась Асока — Или ты платок слишком низко надвинула и он тебе глаза закрывает.

— Что-то я извинений не слышу — вновь взъелась Баррис — Или этот чай тебе на рога пролился и ты слышать перестала?

— А нечего платком заматываться! Или боишься, что Мастер Йода от красоты твоей в обморок упадёт? Так не волнуйся, падать там не с чего! — уколола Баррис тогрута, зная о том как трясётся она о своей внешности.

— Тогда пусть на твоего учителя посмотрит, есть от чего в обморок упасть — ответила ещё более явной колкостью Баррис, да ещё и добавила — Не знаю каков там твой отец, но, судя по всему, такой же старый уродливый хряк, иначе с чего ты так в учителя своего вцепилась?

Этого Асока уже не выдержала, если оскорбления в свой адрес она могла ещё перенести, то в адрес дорогих ей людей терпеть их не собиралась. Да как она может вообще, это нелепое замотанное в платок чудище так говорить про тех, за кого Асока готова была умереть. Или убить.

— Забери слова обратно! Сейчас же! — выкрикнула тогрута и схватив Баррис одной рукой за шею, другой начала макать её лицом в кашу на подносе. Оффи отчаянно вырывалась и хрипела от крика. Вскоре вокруг дерущихся собрались все другие, находившиеся в столовой и кинулись разнимать их. Это получилось с великим трудом. Баррис рыдала в три ручья и размазывала по лицу кашу, Асока же сверкала глазами и задыхалась от ярости, краснея лицом. Естественно большинство оказалось на стороне Баррис, и только один из них всех считал иное, но пока не подходил, а лишь, стоя в дверях столовой, одобрительно покачивал головой, думая, что его расчёт оказался верен. Но до того ли сейчас Асоке?

====== Глава 13. Заступник из сената ======

Когда Баррис увели умываться, а к Асоке подступили с упреками, в столовой неожиданно появилось новое лицо. Да ещё какое — высокий мужчина с гладко уложенными, совершенно седыми волосами, одетый в чёрную мантию с республиканским символом. Он подошёл к эпицентру конфликта и мигом вмешался в него:

— Отойдите от неё, она не виновата. Не всегда стоит судить по тому, что вы увидели — сказал он громко, заставив всех обернуться. Асока тут же узнала его, это был верховный канцлер. С первого дня появления девочки в Храме, она пользовалась исключительным расположением этого человека, он постоянно наблюдал за ней время от времени подходя и спрашивая о том, как идёт обучение. Асоке льстило внимание такой важной персоны к её, такой маленькой и скромной, что она чистосердечно рассказывала ему о том, что ей тяжело даётся теория, но за то в практике ей уже сейчас нет равных. Эти беседы были нечастыми, ведь канцлер почти всегда занят политикой и лишь примерно раз в месяц находил время, чтобы прийти в храм. А однажды, когда Асоке исполнялось двенадцать лет, он не только отпросил её на весь день у учителя, но ещё и показал свой кабинет в сенате. Девочке понравилось это немного мрачноватое помещение с высоким деревянным столом и широким шкафом из красного дерева с большими застекленными витринами. За ними стояло столько интересных вещей: фигурки из дерева и камня, изображавшие животных, людей и забавных существ, а так же разные геометрические фигуры. Особенно запомнился ей большой фиолетовый шар, на поверхности которого светились многочисленные точки, похожие на звёзды. Позже канцлер объяснил Асоке, что это очень редкий минерал с планеты Набу, который лишь раз в год даёт возможность себя обнаружить. Асока тогда ещё спросила, нельзя ли в следующем году и ей найти такой же. Канцлер пообещал, что как только сможет, подарит ей точно такой же. А потом они пошли гулять и до вечера бродили по освещённой аллее Верхнего уровня, разговаривая о прошлом Асоки и о том, перекликается ли оно с настоящим. Тано уже в который раз без утайки рассказала канцлеру о своей тоске по отцу, о том, что даже сейчас ей не хватает его общества. О нескладывающихся отношениях с товарищами. О Магистрах Совета, всегда, как ей казалось, считавших её лишь бесполезном маленькой девочкой. Палпатин слушал её внимательно и словно старался уловить каждое слово и интонацию, с которой то или иное было произнесено. Асока с первой минуты заметила, что этот человек обладает странной способностью располагать к себе. Ничего не делая для этого умышленно, он словно заставлял рассказывать то, что на душе. Тогрута смела даже сказать, что он стал ей в каком-то смысле даже более близким, чем любой из Ордена. Нет, она очень любила своего учителя и готова была порвать любого, кто посмеет хотя бы просто посмотреть в его сторону косо, но при всём при этом ему, как и другим джедаям, всегда следовало во всем соответствовать. И каждый день Асока неустанно доказывала то, что достойна похвалы любого из Мастеров и того, чтобы называться Джедаем. С канцлером такого не было, казалось, он понимал все мысли девочки и принимал её такой какая она есть, не говоря о том, что она должна говорить и думать, а что нет. Асока просто душу отводила во время этих бесед, сожалея только о том, что они были не такими уж частыми. Вот, например, сейчас, он пришёл к ней впервые за два месяца. Асока так обрадовалась ему, что даже почти забыла свои горести и выступила на шаг вперёд.

— Здравствуйте, верховный канцлер — сказала она с улыбкой, которая так не вязалась с неприглядной ситуацией, в которую попала тогрута.

— Приветствую, падаван Тано, рад снова с тобой увидеться — ответил Палпатин, вставая с ней рядом.

— Зачем вы с ней говорите, канцлер? — вплёлся в их приветствие голос какого-то падавана — Вы же видели, что она только, что сделала с Баррис? Это совершенно невозможная девочка, зачем только её сюда взяли.