— Заслуженный лейтенант Коларон Артем Ло Банник, «Честь Кортейна», «Гибельный клинок», Седьмая Парагонская рота сверхтяжелых танков. — Банник отдал честь.

— Верно, кузен Ионы. Я надеялся тебя увидеть.

— Это проблема, сэр?

— Могла бы быть, не расскажи он мне недавно, что ты оказался и вполовину не таким басдаком, как он считал. Но это не важно. Кем бы ты ни был, мне нужна твоя помощь. Будь ты хоть сам ужасный Хорус, я бы принял ее.

Он указал Баннику на стол и постучал по распечатанной на пластеке карте, развернутой на столешнице.

— Вот тут, на этой гряде, окопалась когорта Желтой Стражи Хюраталь — их там сотни, а за ними артиллерия. В этом секторе недоступна поддержка с воздуха, флот также слишком далеко по прямой для бомбардировки, а моя артиллерийская рота попала под обстрел два дня назад и сейчас лежит где-то под Матуа. Они наобум обстреливают дорогу из тяжелых пушек, и мои люди просачиваются на север к точке сбора. Видел идущих назад раненых?

— Да, сэр.

— Дело рук этих желтых басдаков. Мы не можем обойти их, иначе оголим фланг. Пока они там сидят, продвижение фронта тормозится. Вот эта дорога, — он ткнул в лист возле их местоположения, — ведет к главному шоссе Дравы и дает доступ к юго-западным районам Очага Магора. Наша задача — взять его под контроль и позволить остальному нашему полку при поддержке Тринадцатого Савларского выйти к столице вот здесь и здесь, встретившись в центре.

Банник кивнул. Их роте приказали усилить южный прорыв.

— Сейчас мои люди из пяти полков пытаются пройти мимо окопанной артиллерии, где они как утки сидячие. Я перебрасываю их по дороге, у меня заканчивается пространство для маневра, и дождь этот все не прекращается. — Он кивнул помощнику, который нажал кнопку на массивном сборном автописце.

Пять манипуляторов опустили свои перья во встроенные чернильницы, взметнулись вперед, словно кинжалы, и принялись выводить копию карты на шероховатой бумаге.

— В этих точках расположены мои люди. Мы трижды пытались взять гряду, но каждый раз нас отбрасывали. Дважды мы пробовали штурмовать ее бронетехникой. В первый раз я остался без всех своих бронетранспортеров.

— Для «Гибельного клинка» задача не составит труда, сэр, — произнес Банник.

— Я надеялся на всю вашу роту или хотя б на пару сверхтяжелых. — Сантеллиген достал мятую пачку палочек лхо, редкий выбор курильщика. Сантеллиген предложил одну Баннику, но тот лишь покачал головой. — Вот и хорошо, а то они убийственно дорогие. Когда-то давно распробовал их. После того как покуришь лхо, сигары уже совсем не идут.

— Лазпушки, автопушки, они не сильно навредят «Чести Кортейна».

— Не будь так уверен. У них там есть кое-что побольше. Что-то действительно мощное. Пока мы не узнали что, но ты лучше держись от него подальше. — Помощник Сантеллигена прикурил ему палочку. Капитан затянулся, пока не затлел кончик, его голову окутало облако густого дыма. — Во вторую атаку мы отправились с половиной взвода «Леманов Руссов». Они все тоже погибли.

— Нам следует быть осторожнее, — вставил помощник Сантеллигена. — Если «Честь Кортейна» погибнет в ходе операции, у нас будут проблемы с Департаменто и Адептус Механикус.

— Считаешь, что мне стоит позволить им разбомбить своих ребят, да, Маздаран? — спросил Сантеллиген.

— Никак нет, сэр. Просто мысли вслух. Может, нам лучше дождаться остальную роту заслуженного лейтенанта?

— Мы можем подождать? — Сантеллиген перевел взгляд на Банника.

— Другие починятся минимум за три дня, сэр. «Возрождение Остракана» заехал в яму-ловушку. У «Люкс Императора» серьезные технические неисправности, «Артемен Ультрус» лишился правой гусеницы и получил повреждения опорных катков, которые не так просто заменить.

— Если мы подождем… — начал Маздаран.

Сантеллиген резко поднял голову.

— Воздух! — закричал он сквозь свист снарядов.

Все бросились на пол, прямо в грязь, накрыв головы руками. Снаружи грохотнуло три плотных взрыва. Банник поднялся на ноги и увидел, что главное здание агриколума объято огнем, с ним сгинула и его семья. Кто-то звал на помощь.

— Вот и решили, — сказал Сантеллиген. — Они взяли нас на прицел. Времени нет. Вы атакуете немедленно.

Дождь лил все сильнее, пока гусеницы «Чести Кортейна» с рокотанием прокладывали себе путь к гряде в трех милях от передового штаба 477-го полка. Вечерело. На дороге творился полнейший хаос. Парагонские миротворцы в дождевиках сгоняли движение с размытой дороги в сторону, куда ехал «Гибельный клинок». Свет фар прочерчивали капли, словно трассирующий огонь. Банник раздраженно взглянул на толпу солдат, преграждавших ему путь. Массивный двенадцатиколесный тяжелый грузовик наполовину скатился с дороги, его платформа была заставлена ящиками с припасами.

— Уберите машину с дороги! — крикнул Банник из командирской башенки.

— Эй, ты! Отгони свою «Химеру» в сторону! — рявкнул Мегген из люка наводчика.

— Мы и так стараемся, сэр! Она застряла.

— Расчистьте путь, иначе мы не доедем к гряде! — сказал Банник, и так пребывавший в скверном расположении духа. Он промок, огромные капли Гератомро преодолели защитный слой одежды.

От движущейся колонны поднимался теплый, неприятный пар. Мгла пропахла выхлопными газами, болотом и мокрыми немытыми людьми. Миротворцы яростно сигналили в свистки и размахивали сигнальными жезлами, направляя эскадрон «Химер» прочь с дороги и разделяя потоки солдат. Гусеничные машины справлялись лучше, но грузовик решительно отказывался двигаться. Массивные колеса крутились, забрызгивая людей грязью. Грузовик поднялся вперед на пару футов, а затем погрузился по самую ось.

— Зубы Императора! — раздраженно воскликнул Банник.

— Попробуйте с другой стороны, сэр! — произнес миротворец. — Объезжайте и идите тем путем.

— Вас понял, — сказал Банник. Он прижал вокс-микрофон ко рту. — Шоам, девяносто градусов вправо. Осторожнее, тут кругом люди.

В работу двигателей «Чести Кортейна» закрались нотки нетерпеливости, когда машина натужно свернула для объезда. Миротворцы закричали и засвистели. Люди устало нырнули между деревьев вдоль дороги, расчищая пространство.

— Шоам! Вперед!

«Гибельный клинок» зарокотал, подобно недовольному богу, и стал заезжать на дорогу. Древесные стволы раскалывались в щепки под его массивным корпусом.

Раздалось четыре отдаленных хлопка. В небе над грядой вспыхнули огни.

— Воздух! Воздух! — Люди, наталкиваясь друг на друга, кинулись кто куда, разбегаясь в стороны или падая в грязь.

Снаряды со свистом упали. Первый поднял фонтан грязной воды высотою в сто футов на девяносто ярдов южнее по дороге, но следующий лег уже ближе. Мегген нырнул вниз и захлопнул за собой люк. Банник как раз собирался последовать за ним, когда увидел людей, лежавших в развороченной земле, укрываясь от снарядов прямо на пути следования танка.

— С дороги! Быстро! Быстро! Шоам, три градуса влево. Люди на земле, люди на земле!

Солдаты, которым хватило мужества, откатились с дороги.

— Прочь! — заорал Банник. — Мы раздавим вас!

Слишком поздно, человек поднял взгляд и встретился с глазами Банника.

— Прочь!

Танк проехал по нему.

— Я… Я… Шоам, будь ты проклят Троном! Осторожнее!

— Ничего не видно, начальник. Дождь слишком сильный, — провоксировал он в ответ, невозмутимо информативно, нисколько не переживая о смерти солдата.

— Прочь! — заорал Банник остальным.

Те услышали его и, пригибая головы, убрались с пути танка.

На гряде орудия выстрелили снова.

Снаряды рухнули на землю, разрывая пехоту. Один упал на кабину грузовика. Машина взорвалась, подскочив на четыре фута и рухнув назад. Банника тряхнуло от взрывной волны. На танк просыпались грязь и кусочки плоти. По башне зазвенели осколки, и он инстинктивно пригнулся.

На дорогу ложились новые снаряды, поднимая грибы огня при попадании в машины. А затем все стихло. Банник поднялся.