— Ваш первый чип повредился, — мягко сообщает врач, — нам пришлось заменить его. Просто чудо, что он никак не задел ваш мозг.

— Да, — кивает Джуд, — вы говорили.

— Ладно, Джуд, — после короткой паузы говорит Уиллоу, — продолжим наши ассоциации.

Она вздыхает:

— Доктор Уиллоу, мы оба знаем, что вы ничего нового не откроете, если будете показывать мне людей, чудеса света, и прочие вещи, которые знает каждый. Мы уже поняли, что я всё это помню, даже если не могу вспомнить названия. Я, вообще-то, хотела с вами о другом поговорить.

— Я весь в вашем расположении — он натягивает дежурную, фальшивую улыбку, — слушаю вас.

— Вы не гипнотизировали меня. Почему?

— Не было нужды, Джуд. Вы отлично справляетесь.

— Гипноз помогает выведать то, что человек носит на подсознательном уровне, — Джуд даже не думает отступать, — у меня амнезия. Отличный повод узнать, какие секреты хранит моя потерянная память. Но вы не гипнотизировали меня ни разу. Почему?

Доктор Уиллоу сдаётся. Вздыхает.

— Я пытался, Джуд. И не раз. Но вы очень плохо поддаётесь гипнозу. Только раз мне удалось ненадолго загипнотизировать вас. И то, никакой новой информации, больше, чем я уже знал о вас на тот момент, мне узнать не удалось. Вы быстро вышли из-под гипноза.

— Разве так бывает? — с сомнением спрашивает она. — В смысле, я думала, люди всегда без проблем поддаются гипнозу.

— Большинство — да. Есть исключения. Очень сильные защитные барьеры психики. У вас, в том числе.

— Я должна этим гордиться?

— В определенной степени — да. У вас высокий уровень психологической устойчивости.

— Ясно, — она кивает, — а что скажете об этом Докторе? У меня синдром множественной личности?

Доктор Уиллоу улыбается:

— Вы хорошо подготовились, Джуд.

— Я знала, куда иду. Так что?

— Ни я, ни Доктор Харрис, так не думаем. Скорее, у вас признаки деперсонализации. Такое возможно в случае амнезии. Мы могли бы справиться с этой проблемой быстрее, если бы гипноз действовал на вас более эффективно. Но, поскольку такой возможности нет, мы просто пойдём более сложным путём.

Деперсонализация. Чёрт возьми.

— То есть, этот Доктор пытается завладеть моей личностью?

— Не совсем. Просто вы сейчас в представлении о самой себе как чистый лист. Ваша личность размыта. Вы — и мы, соответственно, — только начинаем знакомиться с ней. На этом этапе выдуманные персонажи, вроде Доктора либо Теты, вполне возможны. Это всего лишь этап.

— Сколько времени должен длиться этот этап?

— Обычно до полугода. Больше или меньше — зависит от многих факторов. В том числе, и от степени повреждения психики. У вас сложный случай, Джуд. Но вы очень быстро восстанавливаетесь. Это безусловный плюс. Думаю, в течении пяти-шести месяцев признаки деперсонализации пройдут, и вы вернётесь к себе полностью.

Доктор Уиллоу улыбается, стараясь её ободрить. Джуд вовсе не чувствует радости. Скорее, растерянность. Она должна сражаться за себя яростнее, если хочет, чтобы память вернулась, и всякие подделки оставили её в покое.

— А что Тета? — спрашивает врач. — Он вас беспокоит?

— Сейчас он приходит чаще, чем Доктор, — прикусив губу, отвечает Джуд, — но не беспокоит меня. Я думаю, он мне немного нравится.

— Чем же?

— Он наивный мечтательный ребёнок. И любопытный — Джуд улыбается.

Доктор Уиллоу снова задумчив. Она, немного волнуясь, спрашивает, что может значить этот детский образ мальчишки, называющего себя Тетой. Уточняет, что Тета не злой, а вот Доктор… она не уверена.

— Я думаю, мисс Тайлер, — маленькие глаза невролога бегают, он, кажется, нервничает, — это некий образ вашего детства, в целом. Широкая ассоциация.

— Если это так, почему я вижу себя мальчишкой?

— Я считаю, что вам присущ мужской психотип поведения, Джуд. Это многое объясняет в образе Теты.

— Я не грубая, доктор Уиллоу, — упрямо мотает Джуд головой, — и, вроде, ничего мужского во мне нет.

Он, кажется, был готов к этому вопросу.

— Я не говорил, что вы грубая, мисс Тайлер, — улыбается, — вполне возможно, вы были сорванцом. Хулиганкой. Вроде Разбойницы из сказки Андерсена, помните такую? Или Пеппи Длинный Чулок, о которой мы уже сегодня вспоминали. Это называется мужским психотипом. И вовсе не означает, что девочка вырастет грубой или неженственной.

— Ясно.

Он спокойно смотрит на неё.

— В любом случае, Джуд, я хочу, чтобы вы знали, что лечение проходит успешно. Процесс восстановления вашей памяти идёт хорошо, и даже быстрее, чем мы думали. При повреждении чипа ваш мозг никак не пострадал, к счастью. И даже ваше тело восстанавливается куда быстрее, чем у многих людей, которых мне довелось наблюдать. Но об этом вам подробнее скажет доктор Миллисент. Вы отлично справляетесь, Джуд, и скоро всё встанет на свои места. Пока же, пожалуйста, принимайте лекарства, вовремя и систематично, и регулярно посещайте наши сеансы. Это всё, что от вас требуется. Ну, и ещё не перенапрягаться.

— Мне всё ясно, доктор Уиллоу, — кивает она, — спасибо.

Он встаёт и они пожимают друг другу руки.

Через полчаса Джуд выходит из кабинета психотерапевта. Доктор Харрис снова проводил тест Роршаха (уже в четвертый раз), и, как и его коллега, заверял её, что всё точно, абсолютно точно, будет в порядке. Нужно лишь время. Нужно просто подождать.

Ещё через полчаса Джуд вышла из кабинета доктор Миллисент, и та была приятно удивлена, что искалеченная в аварии нога почти восстановилась. Восхищённо болтала, что за очень короткий период, и, похлопав Джуд по плечу, снова (кажется, в третий раз) с гордостью сообщила, что на ней всё, похоже, заживает как на кошке.

Когда Джуд, наконец, добралась до столовой больницы, и заказала себе гречку с молоком, чай и немного персиков (все врачи постоянно говорят, как будто это повод для гордости, что она крайне неприхотлива в еде), она чувствовала себя ещё более растерянной. Но не потому, что врачи что-то от неё скрывали (ей перестало так казаться, наконец), а потому, что упорно виделось, как она скрывает что-то от себя самой. Какие секреты, чёрт возьми, хранит её память, плохо и в спешке залатанная? Придётся разбираться, и, лучше, чтобы это случилось как можно быстрее.

Порывшись в сумочке, Джуд достала оранжевый фломастер. Но вовсе не для того, чтобы рисовать. Пока ждала заказа, в сознание опять пробился этот назойливый, ворчливый Доктор. И опять — ах, какая неожиданность! — он потребовал от неё стать рыжей.

«Я хочу стать рыжим! Рыжим, рыжим! Рыжим как котёнок!»

Джуд вздохнула, сдаваясь:

— Да перестань ты! Трещишь как попугай. Будет тебе рыжий. Только успокойся уже, наконец.

И она стала проводить фломастером по волосам. И страшно расстроилась, что ничего не получается. Кажется, она только фломастеры зря портит.

— Джуди! — услышала она голос Донны, и подняла глаза.

Её будущая соседка стояла у входа в столовую, замерев на месте, и пялилась на неё, словно на инопланетянку. Джуд улыбнулась и помахала рукой.

— Что ты делаешь? — воскликнула Донна, садясь.

— Крашу волосы. Хочу быть рыжей.

Джуд смотрела на Донну, не понимая, что в этом такого. Донна всё ещё изумленно глядела на неё в ответ.

— Фломастером, Джуд? — спросила она.

Джуд посмотрела на оранжевую палочку в своих руках. Разве не этим люди красят волосы? Разве она что-то сделала не так?

— Для этого есть специальная краска — мягко объяснила Донна.

— Акварельная? — воодушевленно спросила Джуд. — Здесь рядом магазин для художников есть, я, пожалуй, зайду туда сегодня, выберу.

— Нет, — мотает головой Донна, — краска для волос. Косметическая.