— Вы ему тоже понравились, Кон. На самом деле, вы... ах... очаровали его. Голос Бликера, казалось, утратил силу.

* * *

— Объясните мне, Пьер, почему вы употребляете так много слов, которых нет в словаре?

Цельс удивленно посмотрел на Маргариту. — Нет в словаре? Например, каких?

— Такого, как «ксерион».

— Хм-м-м. Давайте, посмотрим. Держась за подбородок, Цельс изучал тома в своем маленьком книжном шкафу. — Давайте, попробуем вот этот. Он вытащил потрепанный том в кожаном переплете и осторожно открыл его. Страницы казались желтыми и хрупкими, а многие, очевидно, были залатаны прозрачной лентой. — Кажется, его здесь нет. Он перевернул несколько страниц. — Давайте попробуем под современным названием — «эликсир». Ах, как я и думал. «Эликсир» происходит от «аль иксир» — арабского, а «иксир» от «ксерион» — греческого. Это, конечно, Александрийские греки, и я уверен, что они унаследовали его от египтян. Он уверенно поднял взор. — Значит, «ксерион» — то же самое, что «эликсир». Я и забыл, что они изменились, после Авиценны.

— Могу я взглянуть на эту книгу?

— Конечно. И он передал ее.

— Сборник Алхимии, — прочитала Маргарита, глядя на титульный лист. — Андреас Либау. Ее глаза расширились. — Она была напечатана в 1595 году... и все это на латыни.

— Да, конечно. Один из старых стандартов. Но все равно она очень полезна.

— Должно быть, она стоит кучу денег. Она медленно вернула его. — Во всяком случае, теперь мы дошли до «эликсира». Что такое «эликсир», Пьер?

— Я думал, это известно каждому химику, Маргарита. «Эликсир» — это совершенно правильное соединение четырех элементов: тела — представленного медью и свинцом; и духа, представленного ртутью; мужского элемента и женского элемента. Кое-кто из философов добавлял золота, но я думаю, что напрашивается вопрос, не так ли? Он выжидающе посмотрел на нее.

— Пьер, вы заставляете меня чувствовать себя очень глупо. Что он делает?

— Конечно, он вызывает реакцию.

— Вы хотите сказать, что это катализатор?

— Ну, не совсем. Было бы точнее сказать, что он заставляет кремний и тербий реагировать, чтобы обеспечить необходимую теплоту реакции. Атомный номер кремния — четырнадцать, тербия — шестьдесят пять. Сложите их вместе, и что вы получите?

— Семьдесят девять?

— Совершенно верно. Тербий в свои шестьдесят пять — это справедливо. Это даже не совершенство. Семьдесят девять — это идеально. Это совершенство, любимое Пифагором, и хотя это довольно низкий изотоп, это верная вещь для количественного выхода силамина. Это все вам понятно?

Девушка вздохнула.

— Мне нравится разговаривать с вами, Маргарита, — сказал мужчина. — Я рад, что у Кона Патрика, наконец, появился патентный поверенный, который понимает настоящую химию.

Маргарита вопросительно посмотрела на него. — Пьер, я рада, что нравлюсь вам, потому что вы мне тоже нравитесь. Она тщательно взвешивала слова. — Не могли бы вы как-нибудь вечером прийти ко мне на ужин?

Мужчина удивленно посмотрел на нее.

Девушка торопливо продолжала: — Я прекрасно готовлю. Мы могли бы поговорить и послушать пластинки. Но вам, конечно, и не нужно...

— О, нет ... это замечательная идея. Я никогда не был... Я имею в виду, меня никогда раньше не приглашали... В смысле, я бы с удовольствием. Когда?

— Как насчет завтрашнего вечера?

— Но это первая смена прогона силамина.

— Вас просили быть там?

— Нет, но думаю, что должен быть.

— Пьер, ходят слухи. Бен Кобер пытается уговорить мистера Бликера позволить ему самому сделать первый прогон.

Мужчина нахмурился. — Вы хотите сказать... они вообще не хотят, чтобы я там был?

— Они не это имеют в виду, Пьер. Они не хотят вас унизить. Бен просто хочет проверить процесс. Он хочет, чтобы Лаборатория была открыта всю ночь, для анализа образцов.

Цельс затаил дыхание. — Образцы чего?

— Ну, наверное, силамина. Что-то не так?

— Нет, если это все, что они собираются сделать. Он медленно выдохнул.

— В этом нет никакой опасности, не так ли?— настаивала девушка.

— Нет, если они будут следовать технологической карте.

— Я уверена, что именно это они и собираются сделать. Увидимся завтра вечером?

— Ясное дело.

* * *

На следующий день Патрику снова позвонил Бликер, с просьбой зайти в его офис, на этот раз, чтобы обсудить проблему с Беном Кобером из Грюна.

Как всегда, когда дело касалось неприятностей, Бликер сразу перешел к делу. — Кон, люди Грюна, — он кивнул в сторону Кобера, — сделали предварительный выбор специалиста для своего подразделения. На этот раз я с ними согласен.

Патрик вытащил пенковую трубку, умело наполнил ее из карманного кисета и закурил. Он пыхтел и ждал. Он не собирался облегчать жизнь старому человеку.

Бликер все это воспринял. Он слабо улыбнулся. — Это Цельс.

— Но только предварительно? — спросил Патрик.

Ответил Кобер. — Мы почти уверены. Но мы хотим сделать еще одну вещь. Мы хотим взять один из его проектов и заставить этот проект работать самостоятельно, просто следуя его письменным инструкциям. Он не будет присутствовать.

— Вы уже выбрали проект?— тихо спросил Патрик.

Кобер посмотрел на Бликера.

— На самом деле есть только один, — сказал научный директор. — Силамин.

— В новом отсеке Флюидизатора? — спросил Патрик.

— Да.

— Какое я имею к этому отношение?

— Ваш человек в патентном отделе и Бен Кобер попытаются получить идентичную информацию. Каждый попытается извлечь из Цельса объяснение реакции силамина. Но есть принципиальная разница. Ваш человек…

— Маргарита Френч, — пробормотал Патрик.

— Ах да, мисс Френч. Хороший человек. Ну, она поговорит с Цельсом о теории, что он вполне может сделать и объяснит процесс. Кобер будет говорить с Цельсом о теории, которую Цельс не может или не хочет объяснить. Каждый будет проверкой другого участника. Оба не могут быть правы.

Патрик внутренне застонал. Он не мог произнести этого вслух, и все же это нужно было произнести здесь и сейчас, пока все не вышло из-под контроля. — Просто предположим, что это что-то, чего нет в книгах, что Цельс может сделать, но не может объяснить, как это сделать.

— Что, например? — спросил Кобер.

— Например, телекинез!— выпалил Патрик. — Пси... Он легко покраснел и с адским смущением понял, что краснеет.

Кобер уставился на него в нескрываемом изумлении.

Бликер милосердно отвернулся и посмотрел в окно офиса.

Кобер слегка и неловко рассмеялся. — Думаю, я вам больше не нужен. Прошу меня извинить... И он быстро ушел.

Бликер повернулся к патентному директору. Он начал медленно поворачиваться. — Кон, я ценю, что вы поделились со мной своими взглядами, особенно в присутствии Кобера. Монотонные колебания продолжались. — Однако, пожалуйста, поймите меня. Я не могу принять «пси» в качестве объяснения. Это так же плохо, как алхимия, мы через все это прошли. Даже если то, что вы говорите, правда, я не могу принять это как часть наших обычных исследовательских усилий. Может быть, «пси» подходит для эзотерических семинаров в университетах, где они никого не беспокоят. Но это не подходит в современной химической лаборатории. Как бы мы могли вложить двадцать миллионов долларов в завод по производству силамина, если его запуск зависел от Пьера Цельса? И предположим, мы пройдем через этот проект завода и лицензию с Народной Республикой? Можем ли мы дать заводские гарантии? Что, если нам действительно понадобятся фокусы Цельса, чтобы запустить производство? Мы уверены, что сможем доставить Цельса за двадцать четыре часа в случае необходимости? А если мы не сможем, то будем ли мы защищены нашим положением о форс-мажоре? Является ли Цельс Актом Божьим, который освобождает «Хоуп» от ответственности? Бликер наклонился вперед и серьезно посмотрел на Патрика. — Кон, это безумие. Даже не думайте об этом больше. Это не может быть «пси».