Я услышала разъяренный рев раненного животного. Позади стоял гигантский черный медведь. Оранжевые глаза пожирали само время и пространство. В своих руках я увидела рубиновое копье, со шкуры медведя капала густая алая кровь. Он рычал, обозленный моей наглостью, моим стремлением причинить ему боль, одержать над ним верх. Как и прежде, хищник бросился на меня, когти полоснули по лицу, по груди, вспарывая такую уязвимую плоть, вырывая мне сердце. Миг — и я вновь лицом к лицу со страшным медведем, зверем из худших моих кошмаров.

Ты не бежишь, даже если страх сильнее тебя.

Я выронила копье из рук и опустилась на колени. Медведь бежал прямо на меня. В воздухе сверкнули стальные когти. Но в тот же миг медведь упал, положив мне голову на колени, и жалобно заскулил. Я протянула руку и исцелила его ужасные раны, которые нанесла своим смертоносным оружием. Медведь лизнул мне руки шершавым языком и исчез, растворившись дымкой.

Вперед вышла фигура-леопард. Зверь подкинул копье и поймал его. Его лицо пошло рябью, обнажая свирепую морду животного. Он бросил мне свой щит, и я поймала его. За мной толпились испуганные дети, матери, отцы, братья и сестры, люди, дроу и кирроу, оборотни и крылатые существа.

Ты защищаешь до последнего.

Щит звенел, отражая тяжелые удары копья противника. Я едва находила в себе силы поднимать его, заслоняя себя и свой народ на последнем дыхании. Копье било метко и мощно. В очередной раз оно пробило щит, остановившись в дюйме от моего лица. Я отбросила щит и выпрямилась. Копье на этот раз летело прямо в грудь. Рубиновая энергия всколыхнулась, поднялась и разрослась в ширь. Я повернулась спиной. И накрыла щитом, сотканным из рубиновых Нитей, свой народ.

Копье ударило мне в спину и пробило легкое, грудь.

Кровь падала на пал и обращалась осколками Рубина.

Миг — и я стою посередине комнаты. Женщина-ворон первая преклонила передо мной колени. Неподвижная, с молочной белой кожей, изящная — она смотрела в пол перед собой, опасаясь поднимать взгляд. Женщина-волк опустилась на одно колено. Тело волка, голова человека. Светлые волосы падали на аккуратное, до боли знакомое лицо. Сиреневые глаза с золотистым ободком указывали на ее принадлежность к оборотням. Мужчина-орел сложил на груди руки-крылья и слегка наклонил голову, продолжая буравить меня взглядом. Фигура-леопард осмотрела сломанное копье и улыбнулась.

— Ты прошла, — сказала фигура и мужским, и женским голосами.

Стражи синхронно повернулись и указали руками на дверь.

Она была открыта.

========== Глава 37. Рубиновые цепи ==========

На гигантской круглой платформе в зале, который нельзя было охватить одним взглядом, росли деревья, из камней прорастали светящиеся зеленые, желтые и синие кристаллы. Больше половины пространства занимала бесформенная черная груда, неподвижная скала. Гладкий камень отражал мое усталое лицо, мой заинтересованный взгляд. От его поверхности веяло не холодом, жаром. Зачем его сюда принесли? Сюда, в подземные залы храма Раадхра? Разве что у него было магическое назначение, мне не ясное. Или, может, жрицы Ордена Пустоты проводили на нем какие-то ритуалы?

Он имел сакральное значение?

Мои шаги, даже несмотря на отсутствие обуви, разносились эхом по залу. Купол его терялся где-то в вышине. Мощные мраморные колонны поддерживали арочные своды. Под каждым из них на ровной белой стене представала перед взглядом завораживающая картина. Всего в зале было шесть картин, каждая рассказывала фрагмент из истории мира. Та, перед которой очутилась я, изображала собой древние времена. Высокая женщина с копьем наперевес стояла посреди буйных красок леса и серебристого тона реки. Возле ее ноги сидел большой леопард с палево-дымчатыми пятнами на желтой шкуре. У Тирии было красивое, но надменное и строгое лицо, сплошь черные глаза, в которых отражался белый вихрь. Под Тирией согбенные фигуры творили магию и преподносили Первой Ведьме щедрые дары.

Следующая арка повествовала о первых Хранительницах. Восемь драгоценных Камней связаны разноцветными Нитями с восьмью прекрасными женщинами. Рубиновую Мэйв я узнала сразу: медно-рыжие волосы, темные миндалевидные глаза, слегка курносый нос, чувственные губы. Золотой обруч придерживал копну волос, заплетенную в сложную прическу с косами и «хвостом» на затылке. В волосах поблескивали ведьминские атрибуты: серебряные кольца и полумесяцы. Справа от Рубина стояла воинственная дева, ее лицо и торс изрисованы синей краской, в руках внушительного вида хлыст. По левую сторону от Мэйв стояла другая, я заметила легкое внешнее сходство с Кассирил. Намного моложе, по шее вились зеленые иероглифы тирийского языка. Под тремя сестрами стояли младшие Хранительницы Камней: Жемчужная и Ониксовая, Аметистовая и Алмазная, Янтарная. Веланна выглядела совсем ребенком.

Третий фрагмент описывал военные действия. Сотни драконов со сверкающей чешуей сражалась в воздухе и на земле. Среди прочих я довольно быстро нашла золотого и серебряного драконов. Они бились бок о бок, теснили своих диких сородичей. В небе сверкали вспышки: картина будто оживала перед моим взором, рассказывая мне старую, позабытую сказку. Война разыгралась не на шутку. Драконы падали на землю, становились лесами, морями и океанами. Из костей росли города, множились люди. Племена превращались в цивилизации. Цивилизации ширились и росли.

Остальные фрагменты были скрыты черным массивом скалы. Я выдохнула, разочарованная, и отошла на пару шагов назад. Только сейчас я заметила, что вся черная скала, этот неприступный камень, была опутана величайшими из рубиновых цепей. Они крепились к неимоверных размеров скобам где-то наверху, возле самого купола этого необъятного зала. Спускались вниз алыми, будто кровавыми, потоками. Самое ужасное заключалось в том, что эти рубиновые цепи сковали не гору, не камень.

Дракона.

Внушительные рубиновые звенья, гладкие, светящиеся изнутри, лежали на спине чудовища. Сетью они охватывали его лапы, морду и крылья, прижимая их к телу настолько плотно, что я сперва их не заметила вовсе. На фоне этого дракона я показалась себе крохотным муравьем, замершим перед пугающей неизвестностью. Из скул росли два великих рога, крепких и узловатых. Сам дракон, казалось, был сотворен из кристалла, никому неведомого. Лапы с угрожающих размеров когтями покоились под головой. Крылья произрастали из середины спины: туго натянутые мышцы оплетали иссиня-черные кости, перехваченные дымчато-серыми перепонками. Чешуя черного дракона слегка топорщилась, острые края опасно блестели. Рубиновые цепи надежно удерживали дракона в положении лежа. Не одно столетие он провел в этом подземелье, ожидая своего часа. Неудивительно, что растительность облюбовала место поблизости, питаясь жаром и силой, что исходили от него.

Меня волновал лишь один вопрос: зачем Мэйв понадобилось сковывать своего дракона рубиновыми цепями? Зачем она хотела удержать его здесь?

Черный гигант испокон веков был закован в этой самой комнате. Чем он питался? Как он выжил? Я вспомнила слова Аиши о том, что рубиновые цепи способны были поддерживать жизнь в существе до бесконечности долго. У меня создавалось впечатление, что дракон даже не дышит, настолько неподвижным он был. Голова прижата к лапам внушительных размеров ошейником, сотканным из золота и тонкого рубинового стекла. У Мэйв точно должны были быть основания подвергнуть своего второго дракона столь изощренному методу удержания его на месте силой. И это бесконечно тревожило меня. Что, если она знала о черном что-то такое, что заставило ее…

Выбора особенно у меня не было. Мне нужен был Рубин, а для того, чтобы заполучить его — черный дракон. Скорее всего, камень находится под ним. Иначе все было бы слишком просто. Но как пробудить его? В голове не было ни единой, даже приблизительной мысли, как можно было сделать нечто подобное. И Кассирил, и Аиша говорили, что рубиновые цепи способна разрушить лишь ведьма своей Волей. Какой силы должна быть ведьма, чтобы разбить самые крупные из рубиновых оков, что я видела?