Меня осенило. Я же ведьма. Не какая-то там беспомощная девчонка.
— Ilta waen, — шепнула я.
Рубиновая энергия хлынула вниз по ладони, создавая два светящихся шара. Их яркий свет был немного сильнее, чем свет факела. Я указала рукой направление: один шар остался возле меня, второй поплыл вперед.
Я шла так долго, что перестала надеяться найти ведьму. Зеленая нить вела меня за собой, то сворачивая, то вдруг устремляясь вдаль. Я сравнила ее со змеей и, о чудо! , она стала изумрудной змейкой, скользившей по полу. Меня не покидало ощущение, что происходящее со мной — лишь сон. Стоит проснуться, и волшебный мир, наполенный загадками и тайнами, драконами и оборотнями, ведьмами и эльфами, рассеется, уступив место серой реальности. Я цеплялась за свой «сон», не желая расставаться с ним.
Пожалуйста, пожалуйста, пусть это будет не сон! Я хочу оставаться в этом мире, даже если мне будет угрожать смертельная опасность.
И вдруг змейка пропала. Я сделала шаг, и пространство вокруг оказалось залито светом. Неровные солнечные лучи ложились на полукруглую комнату, казавшуюся сперва расширенным тоннелем. И хотя потолок оказался сплошным, солнечный свет, скорее всего, был проявлением магии. Зеленая нить лениво скользнула в сторону и угасла. Я была на месте.
Но ведь здесь совершенно ничего не было!
«Яви свою магию, ведьма», — услышала я знакомый голос. На этот раз он казался вполне материальным, а не мысленным.
Я заозиралась, пытаясь узреть источник звука. Безрезультатно.
Какую магию явить? Точно. Погасить светящиеся шары.
— Narthe waen, — шепнула я.
Энергия цвета рубина хлестнула наотмашь, достав оба шара и заглушив их неестественный свет. По комнате пробежала рябь. Я очутилась лицом к лицу с залитой кровью стеной. Там, на рубиновых цепях, висела женщина. Ее ноги оказались замурованы в камень. На груди болталась грязная, окровавленная тряпка. Руки были зафиксированы в разведенном состоянии, как будто женщина замерла перед фигурным прыжком в воду. Длинные темные волосы клочьями висели по обе стороны изнеможенного, изрытого морщинами лица.
Ведьма подняла на меня глаза. В них было столько боли, что я попятилась.
— Мэйв, — прошептала она, изумленная. — Рубин… Ты переродилась, сестра.
Я покачала головой:
— Простите… Я не Мэйв. Меня зовут Ева.
— Мэйв… Ева… Новое рождение. Я задыхаюсь, Мэйв. Ты была права тогда. Нам не следовало возлагать надежды на Ассармиэль. Мы должны… были… идти за тобой, всегда. Мэйв… помоги мне, помоги, умоляю.
— Я — Ева, — повторила чуть громче.
Женщина мгновением позже медленно кивнула.
— Пусть так. Пусть Ева. Vinox atae.
Рука, скованная цепью, мягко шевельнулась. Изумрудная энергия отделилась от скрюченных пальцев, коснулась моей руки. Рубиновая приняла ее, я ощутила, как силы восстанавливаются после истощения Согласием. Чужая энергия мягко перетекала вверх по руке, рубиновая уступала ей, но в то же время преследовала, накатывая поверх. Затем изумрудная исчезла.
— Осколок целого. Перерождение не было завершено, — прошептала женщина. — Тебе нужно завершить его как можно скорее.
— Я не понимаю, — неуверенно пробормотала я. — Кто вы?
Ведьма смотрела на меня полубезумными глазами.
— Ты — осколок. Часть целого. Ты не завершила перерождение. Разве ты не помнишь? Не знаешь… как?
— Нет, я из…
— Ты не унаследовала память души, — с сожалением констатировала ведьма. — Иначе ты бы узнала меня. Услышала меня. И, конечно же, завершила перерождение.
— А что будет, если не завершить? — спросила я, чувствуя, как холодели ладони, сердце предательски громко застучало в груди.
— Ты начнешь терять себя. Воспоминания, эмоции, все то, что делает тебя тобой. Очень скоро ты превратишься в зверя, но могущественного. И зверь внутри тебя сожрет твое «я», ты перестанешь осознавать себя. Это ужасная участь. Твоим единственным стремлением будет убивать, чтобы уменьшить боль, которую тебе будет причинять магия. Ибо ты перестанешь быть достойной, чтобы носить ее в себе.
Я сглотнула. Сердце теперь не просто стучало, ухало в груди.
— Ты хочешь узнать, как этого избежать? — переспросила ведьма. — Очень просто. Ты должна пролить свою кровь на свой Камень, чтобы завершить процесс перерождения, реинкарнации.
— А если… я не знаю, где мой камень? — голос у меня сел.
Как в этом мире я смогу отыскать свой камень? До этого момента он был лишь упоминанием, лишь тем, к чему была привязана Мэйв, но не я.
— Я не подскажу, — ведьма наморщилась, будто что-то изнутри сильно ранило ее. — Незадолго до своей смерти ты стерла нам, своим сестрам, память. Раньше я знала, где находится твой Камень, но не теперь. Ты хотела защитить нас и защитить себя. Ты сделала правильную вещь.
Я с готовностью шагнула к ней.
— Я могу вернуть тебе воспоминания? — спросила я.
— Нет, нет, — закричала она. — Сейчас это не безопасно! Я связана, Мэйв… Ева. Я связана, привязана… Я не могу. И я не буду подвергать тебя опасности. Лучше ты станешь зверем, чем я — вспомню. Я не могу, Мэйв…
— Ты так и не сказала, кто ты.
Женщина выдохнула. Грустным стал ее взгляд.
— Меня зовут Кассирил. И я изумрудная ведьма.
========== Глава 20. Теневой ритуал ==========
Я смотрела на изумрудную ведьму и не верила своим глазам. Все говорили мне, что я единственная уцелевшая тирия. На самом деле все это время в тоннелях под Верриганом была еще одна. И не простая, а Хранительница. Я и представить себе не могла, как обрадуются мои спутники, когда узнают! Меня охватило волнующее чувство: я нашла соратницу! Теперь я не одна.
Она выглядела беспомощной и уязвимой. Тяжелые цепи опутывали ее талию и поднимались вверх, где соединялись с рубиновыми, крепко удерживающими ее тонкие слабые руки с кривыми, точно сломанными и неправильно сросшимися пальцами. Волосы напоминали разворошенное птичье гнездо, от них шел неприятный аромат. Лицо казалось мне отдаленно знакомым: грустные глаза цвета аквамарина, сухая морщинистая кожа, кровоподтек над левой скулой, тонкие пересохшие губы и вытянутый нос. Тело в шрамах и незаживающих язвах. Я понимала: она ужасно мучается и тяготится жизнью.
Я не могла ничего сказать, ничего спросить. Любой вопрос, прозвучавший в этих стенах, казалось, лишь бы усилил ее страдания. Но она поняла меня.
— Я очутилась здесь, когда отказалась служить Джахайну, — сказала она мягко, улыбаясь с натяжкой. — Сначала он просил меня по-хорошему. Но я не сказала ему, где находится мой Камень, и он отдал меня той, что сказала.
— Есть еще ведьмы, Хранительницы? — быстро спросила я.
Изумрудная ведьма помолчала, обдумывая что-то. Рубиновая энергия кольнула мне пальцы: я знала, что Кассирил не расскажет всего.
— Нет, — наконец тяжело выдохнула она. — Хранительниц больше нет. Но есть другая ведьма. Она очень могущественна и стала обладать такими силами с помощью Джахайна и его искаженной магии. Я зову ее Теневой. Ибо магия ее вне моего понимания, вне моих возможностей.
Я вспомнила, что Сария упоминала: рядом с Джахайном есть ведьма, никто не видел ее, а если и да, то не доживал, чтобы рассказать. Изумрудная Кассирил, должно быть, говорит именно о ней. Но кто она? Может, элементаль или друид? Я совсем ничего не знаю о ведьминской иерархии. Что, если между Хранительницами и элементалями есть еще какая-то группа ведьм?
— Я могу тебя… освободить? — спросила я.
— Нет, — мгновенно ответила Кассирил. — Я привязана. Моя энергия, моя сила уходит к другой ведьме. Она перенаправляет ее в неживой сосуд.
— Зачем?
Изумрудная невесело усмехнулась.
— Пока ведьма жива, она является источником магии. Как только твое сердце остановится, магия уйдет из тела и вернется туда, откуда была изначально позаимствована. Для Хранительниц — это их Камни, для элементалей — стихия.
— Ведьма будет выкачивать из тебя силу, пока ты не умрешь? — я посмотрела на изумрудную.
— Верно. Я должна умереть, чтобы переродиться в новом теле. Но, как ты понимаешь, никто не подарит мне такую возможность. Я гнию заживо вот уже столетие. Теневая приходит два раза в месяц, чтобы исцелить мои раны и поддержать во мне подобие жизни. Крысы грызут мое тело, пауки откладывают во мне свои отвратительные яйца, каменные черви поражают мою кожу укусами — незаживающими гнойными язвами. Я не знаю, сколько еще буду испытывать эти муки. И когда Ассармиэль дарует мне покой.
