— Только должен вас предупредить, ваша пропажа попала в серьезную переделку! — напустил мрачности дракон, важно выставив вверх указательный палец. А так как он висел вниз головой, свесив хвост волос до земли, то получилось, будто указывает вниз.

Гоблины невольно за указующим перстом проследили, головы дружно опустили, озадаченно вгляделись в траву.

— Какую еще переделку? Во что наше рыжее переделали? — не понял старший. Пихнул локтем в бок ближайшего соратника, чтобы не отвлекался на постороннее, тот пихнул следующего члена отряда, тот другого и так далее по цепочке, пока крайние не заматюгались сквозь зубы.

— Вы ищете рыжее и зеленое, верно? — продолжал Руун шепотом. — Но теперь оно сделалось белокурое и светлокожее! Я собственными глазами видел, как случилось чудесное перевоплощение!

И тут челюсть у Тишки снова отвисла, а Груша, заслушавшись, едва не сверзлась. Дракон принялся расписывать гоблинам, как сильно изменилась та, кого они ищут. Он и рост новый показал рукой, и преобразившуюся фигуру четко обвел ладонями по воздуху, так что от непривычной женственности у гоблинов взгляд затуманился и во рту слюна набежала.

— А с чего это наше оно так? — сглотнув, уточнил старший.

— Ее поцеловал странствующий рыцарь, и поцелуй развеял чары безобразной внешности! — изрек Руун.

— Чой-то безобразной? — обиделись гоблины за Грушу. — Вполне миленькое было, кучерявое, зелененькое.

— Тот, у кого драконьи глаза, миленьким быть не может, — сурово отрезал Руун.

Гоблины спорить не решились, вовремя разглядев у собеседника такие же пламенные очи. Ну раз он сам так говорит, то конечно, ему виднее.

— Однако сразу после превращения вашу пропажу нашел тот самый злой чародей, который и навел на нее проклятье, — продолжал Руун Марр. — Жирный противный человечек. Он сделал так, что прекрасная девушка совершенно забыла себя прошлую, отвернулась от своего рыцаря-спасителя, и любовь превратилась в ненависть. Даже вашу богиню она позабыла!

— Вот злодей! — ахнули гоблины, заслушавшись. — Это ты точно о нашем рыжем? Ничего не путаешь?

— Точно-точно. Скоро они будут здесь, — предупредил дракон. — Мы обязаны победить чародея и воссоединить любящие сердца!

— Как же воссоединить, если нам наше рыжее надо к богине вернуть? — усомнились гоблины.

— А вы и рыцаря с собой возьмите, богиня сама с ними обоими разберется, — предложил Руун. — Тем более рыцарь поможет вам сладить с брыкающейся принцессой.

— А оно будет брыкаться? — опечалились гоблины, представив преобразившуюся Грюн во гневе.

— Скорей всего будет, — пожал плечами Руун. — Ведь проклятье ненависти с нее сможет снять только ваша богиня.

Этому утверждению отряд поверил легко.

Дракон предложил гоблинам пока что продолжать прятаться в кустах и ждать подходящего момента, после чего действовать стремительно, согласно обстоятельствам. А сам пообещал поддержать их с дерева.

— Погодь, чем поддерживать-то будешь? У тебя ж ни лука, ни арбалета! — остановил его старший гоблин. — Понятно, кабы на дуб ты сел, там хоть желуди бывают, пуляй сколько нарвешь!

Отряд дружно захихикал. Один из них великодушно снял с плеча свой короткий лук вместе с колчаном, одолжил стушевавшемуся от такой щедрости дракону.

— Раз хватает у вас секир и мечей, дайте два лука! — оглядев гоблинов, попросил Руун. Сообразил, что Грюн, заскучавшая в листве, наверняка отберет одолженное оружие себе.

— А чем тетиву натягивать станешь? У тебя ж всего две руки! — изумились гоблины. — Зубами?

— Нет, лучше дайте три!

— Дайте ему три лука! — шепотом приказал старший. — А то сейчас четыре попросит.

Гоблины вспомнили, что имеют дело с предполагаемым сумасшедшим, и больше спорить не стали.

— Ах, да! Ваше уже-не-рыжее теперь отзывается на имя Клер-Элиан, так ей внушил чародей, — напоследок напутствовал гоблинов Руун Марр, крутанувшись на ветке.

С тремя колчанами и тремя луками за спиной дракон ловко забрался обратно, скрылся из вида в густой зелени, дерево само услужливо прикрыло гостя от чужих глаз.

Светозар сверлил взглядом макушку и высокий черно-алый хвост Рууна, пока тот бесшумно лез наверх, и изумлялся, зачем он это всё затеял. И тем более — к чему им гоблинское оружие?! Но стоило дракону подняться, Груша мигом отобрала себе колчан и лук. Причем сразу стало видно, что с таким оружием она обращаться умеет чуть ли не с детства. Не теряя времени, она стала примериваться, как можно стрелять через сеть ветвей. Тишка вздохнул: значит, всё-таки переживает за своих сородичей.

Между тем к перекрестку троп подъехали принцесса и барон со свитой.

— Гвардейцы! Маги! Слава богу! — воскликнула Клер-Элиан. Спрыгнула с лошади, всё-таки сидеть в дамском седле крайне неудобно и утомительно. Ее примеру тут же последовали члены ее личной свиты, барон же и его люди остались верхом. — Как я и надеялась, батюшка не оставил меня в беде без поддержки и помощи!

— Мадам, кто вы такая? — строго спросил капитан-усач.

Принцесса слегка оскорбилась, но смиренно соизволила отдать приказ Эжену, чтобы рыцарь представил ее со всеми титулами, как положено.

— Разве у нашего короля есть такая дочь? — в недоумении переглянулись маги с гвардейцами.

— И что вы здесь делаете, позвольте спросить? — продолжил допрос усач с невозмутимым видом.

— Понимаете, — принялась объяснять Клер-Элиан, — недавно один статный красавец с золотистыми волосами заявился в мою скромную обитель…

— Он вас обесчестил? — деловито уточнил капитан.

Эжен, побагровев от ярости, схватился за меч. Но принцесса благоразумно остановила его царственным движением руки.

— В том-то и дело, что он пренебрег мною! — с плохо скрываемой обидой заявила она.

— И мной! — не удержался, поддакнул барон. Капитан на него и бровью не повел, а вот маги заинтересовались.

— В чем же тогда претензии? — спросил капитан.

— Он украл моего дракона! — звенящим голосом объявила Клер. — Как же мне теперь прикажете оставаться в башне — без охраны? Я ведь сделалась лакомой добычей…

— Вам нечего бояться, моя госпожа! Я жизнь положу, но защищу вас, о прекрасная!.. — Но пылкую клятву Эжена вновь остановил короткий резкий жест принцессиной руки.

«Самозваная дочь короля, у которой украли дракона? — прошел шепоток над перемешавшимися отрядами магов и гвардейцев. — Она сумасшедшая?»

— Не смейте злословить о моей возлюбленной госпоже! — взвился Эжен.

Старейший маг Летучих Стражей властным мановением руки призвал к тишине. В воцарившемся уважительном молчании он степенно заговорил:

— Я слышал о вас, мадам. Принцесса, добровольно заточившая себя в башне. И признаться, я очень рад тому, что вы наконец-то одумались и прервали свое бессмысленное затворничество. Рекомендую вам как можно скорее возвратиться к вашему отчиму и принести ему чистосердечные извинения за ваши капризы.

Принцесса вспыхнула, сочтя сию проповедь оскорблением. Однако даже верный Эжен не посмел возразить магу.

— Я очень рада, что встретила вас, уважаемые, — вновь заговорила Клер звенящим от обиды голосом. Сочтя военных бесполезными, теперь она обратилась к магам. — У меня есть твердые подозрения, что упомянутый мой блондин-странник является сильным колдуном. Ибо только колдун мог в короткое время очаровать меня настолько, что я позабыла о девичьей кротости и добродетели. В туманном забвении я воспылала к нему, незнакомцу, вожделением и страстью, мое тело загорелось огнем похоти…

Она подкрепляла свои слова обворожительными телодвижениями на грани приличия. Эжен не знал, куда глаза деть от стыда. Его оруженосец лыбился. Маги смутились, они все были книжниками и мало общались с красивыми женщинами вроде Клер-Элиан. Гвардейцы же скривились, по их мнению благородной барышне не пристало вести себя подобным образом.

— Мадам! — прервал ее самозабвенный рассказ маг. — Если у вас имеются претензии…

— Да, имеются! — повысила она голос. — Он опасен, разве вы не понимаете? Этот златовласый колдун очаровал не только меня, но и моего дракона!