Мок сидел спиной к краю балкона. Бой его уже не интересовал. Судя по звону металла снизу, сражения из кулачных перешли в бои с оружием. Крики и бульканье, доносящиеся порой, мешали сосредоточиться.
— Вы слышали о Тэ Сихунге? — спросил он, перестав изображать напыщенность и власть. Бой Ранги был глупым, но она изменила атмосферу встречи.
Тэ Сихунг. Губернатор Тэ. Киоши его не видела лично в поместье, но помнила, что последним он присылал Юну оригинал, полную версию «Стихотворений Лагхима», и одно ценное семя Белого дракона.
— Губернатор восточных провинций, — сказала она. — Любит читать и пить чай. Явно богатый.
— Хорошо, — Мок был впечатлен, хоть она могла так описать половину богатых стариков Царства Земли. — Тэ немного отличается от лидеров префектур. Он не такой быстрый с топором, когда нужно приговорить за преступления, — он изобразил удар топором по шее на случай, если они не поняли. Мок сделал глоток вина и улыбнулся, когда Киоши без просьбы наполнила его чашку. — Он берет в плен, — продолжил он. — Его семья унаследовала старое поместье, которое было еще при Тридцать-каком-то Короле Земли, а еще суд и темницу, где преступники отбывают срок, а не быстро получают наказание. Думаю, на него повлияла романтика милосердия.
— Как мило с его стороны, — сказала Ранги почти беззаботно. Ее лицо стало опухать, слова стали невнятными, ведь губа опухла. Остальные в их компании не мешали ей и Киоши говорить. Они играли фишками, которые раздали.
— Не спеши ставить ему статую, — сказал Мок. — Он держал взаперти восемь лет одного из наших.
Вай за ним дрожал, тело гудело от гнева.
— Нам нужно вытащить наших из темниц Тэ, — сказал Мок. — Это наша работа. Побег из усиленной темницы потребует много тел, больше, чем есть в Осеннем цветении. Так что мы созываем союзников. Та ночь станет платой за все услуги.
— Этот пленник… важен? — спросила Ранги. — У него есть информация, которую нельзя выдавать?
Мок впервые за ночь был недоволен ею.
— Это миссия братства, — сказал он. — Это важнее всего. Мой брат по клятве гниет в руках закона почти десять лет. Так долго Осеннее цветение разрасталось, чтобы попытаться спасти его, но мы с Ваем его не забыли.
Его пыл был настоящим, глубоко пропитал его дух. Он напоминал Лека, когда мальчик говорил о родителях Киоши. Он сразу казался крупнее, чем был. Киоши не знала, выглядела ли так, когда говорила с кем-то о Кельсанге. Она на это надеялась.
— Простите, дядя, — сказала Ранги. — Я думала, что знание фактов поможет нашему делу.
— Мне нужно только, чтобы вы сосредоточились на том, что ваша группа поможет мне забрать моего человека из темницы губернатора Тэ, — сказал Мок.
— Наша группа? — Киоши склонилась с извинением за непонимание. — Но звучало так, словно мы будем вместе со всем Осенним цветением на этой миссии.
— Изначально — да. Но я подумал, что это будет тратой элитной команды магов, как вы. Нападение с двух сторон должно удвоить шансы. У меня есть много людей, но не беззвучность или магия. Пока мои люди будут бить по воротам, я хочу, чтобы компания Летающая опера действовала тихо. Мне не важно, кто преуспеет первым.
Ранги все еще была в режиме сбора данных.
— Есть планы замка Тэ? Расписание перемещений слуг? Люди, которые помогут внутри?
Мок помрачнел. Он оттолкнул стол, и тарелки попадали на пол со стуком.
— Ты за кражу это принимаешь? — рявкнул он. — Подход выбери сама!
Киоши поняла, почему он злился. Вопросы Ранги показали, что тактик из него был плохой. Он ничего не знал о лидерстве, кроме требований и жестокости, когда их не выполняли.
«Правление гневом», — подумала Киоши. У нее было название для власти Мока.
Он встал и отряхнулся.
— Я собираюсь быть у замка губернатора Тэ через тридцать дней от этого со своими отрядами. Я знаю, что компания Летающая опера быстрая, так что, если прибудете раньше, сможете за это время подготовиться. Но не действуйте раньше нашего прибытия. Слышите меня?
«Я много о тебе слышу».
— Конечно, дядя, — сказала Киоши. Звон стали и крики звучали в воздухе, когда она кланялась.
* * *
Они впятером стояли у своей гостиницы, не зная, что сказать друг другу. Между ними появилось новое расстояние. Они стеснялись друг друга.
Киоши нарушила тишину.
— Мы же можем покинуть это проклятое место с первыми лучами?
— Да, — сказал Вонг. — А до этого я хочу напиться до беспамятства. Если я с вами пересекусь, я вас не знаю. Даже если бросите вызов, — он нахмурился. — Особенно, если бросите вызов, — Вонг шумно пошел во тьму, пропал за сиянием ближайшего фонаря.
Лек не говорил на обратном пути. Его рукав прилип к ладони от засохшей крови, зато рана была закрыта. Но он вел себя напряженно и холодно, и Киоши переживала.
— Лек, — сказала она, пока и он не пропал в своей голове. — Спасибо. Что заступился за меня.
Он моргнул и посмотрел на нее, словно они встретились минуту назад.
— А как иначе? — сказал он, приходя в себя.
— Мне нужно обработать его руку, — сказала Кирима. Она посмотрела на Ранги. — Я — не лучший целитель, и я не сразу смогу заняться твоим лицом.
— И не нужно, — сказала Ранги. Она повернулась и пошла в другую сторону от Вонга, спуская по склону, на котором построили деревню.
— Ранги! — рявкнула Киоши. Маг огня не слушалась ее. Она была стражем Киоши. Она была обязана слушаться ее. — Вернись! Ранги!
— После боя сегодня ей в Хуцзяне безопаснее всего, — сказала Кирима. Ее улыбка была кривой. — Но тебе все еще стоит пойти за ней.
Киоши выросла в Йокое, ходила по холмам все время. Она спешила вниз, чуть не подвернула ногу. Ранги сидела на краю неглубокого озера, где было меньше света, но больше жара. Темный силуэт мага огня сжался у плещущейся воды. Киоши подумывала миг столкнуть ее в воду.
— Не хочешь рассказать, для чего это было? — крикнула она.
Ранги оскалилась от вопроса.
— Мок обходился с нами как с навозом, а теперь стало чуть лучше. Я впечатлила даофэя. Разве не такой была наша цель?
— Банда моей мамы принадлежала моей маме! Мок — бешеный зверь, на которого у нас нет давления! Риск был глупым!
Ранги вскочила на ноги. Ее пальцы до этого были в воде, и теперь она была по лодыжки в ней.
— Конечно! — сказала она. Ранги чуть не ткнула пальцем в грудь Киоши, но спохватилась. Она заломила руки, чтобы оставить их на месте. — Я сделала то, что ты делала все это время! Я тебе кое-что открою, — сказала Ранги. — Я отключилась от удара. Если бы я не пришла в себя, он убил бы меня.
Разум Киоши побелел от ярости. Она думала, что Ранги играла потерю сознания, заманивая противника. Она хотела вернуться в амбар и переломать ему оставшиеся конечности.
— Знаешь, что ты ощущала, глядя, как я лежала на платформе? — сказала Ранги. — Я о той беспомощности. Ощущении, что у тебя отрезали якорь? Это я ощущаю, глядя на тебя, каждую минуту с нашего побега из Йокои! Я пошла биться, чтобы ты увидела мою точку зрения! Я не знала, как еще до тебя достучаться!
Она пнула воду, и волна пробежала между ними. На миг она напомнила мага воды.
— Я смотрю, как ты рвешься к опасности, снова и снова, и для чего? В странной попытке заставить Цзянжу получить по заслугам? Ты хоть знаешь, что это значит?
— Он должен пропасть, — рявкнула Киоши. — Больше не ходить по этой земле. Вот, что это означает.
— Зачем? — глаза Ранги молили и пронзали одновременно. — Почему тебе это так нужно?
— Потому что тогда мне не придется его больше бояться! — завизжала Киоши. — Я боюсь, ясно? Я боюсь его, и я не знаю, как еще это убрать!
Ее слова пронеслись над озером ко всем людям и духам, которые могли слушать. Одержимость Киоши не было желанием великого охотника догнать добычу. Ложь питала ее. Правда была в том, что она была испуганным ребенком, убегала подальше, надеясь, что все наладится. Она не ощущала безопасность, пока Цзянжу был свободен.
