В среду подумалось вдруг — а если с Алисой что-то случилось? Шла через дорогу, и её сбила машина. Маньяк в подворотне подкараулил. Кирпич на голову с крыши упал. Я ведь и не узнаю об этом никогда. И спросить не у кого, позвонить некуда. Распалил себя так, что в четверг наорал на секретаршу, швырялся бумагами, словно самодур припадочный. Та убежала в слезах. К вечеру ещё не успокоился и послал Костика в пешее эротическое, когда он спросил, как я выходные с Алисой провёл. Парни переглянулись удивлённо, но с расспросами никто больше не лез.

В пятницу досталось уже домработнице. Еле сдержался, чтобы не обозвать её тупорылой пиздой. Потому что такая она и есть. Составил с утра список продуктов, которые она должна купить к вечеру. Чёрным по белому написал: «Стейк рибай — 2 шт.» Купила стриплойн. Не было, говорит, рибаев. Хлопнул дверью так, что она чуть с петель не сорвалась. Поехал в город, покатался, остыл немного. Заехал в цветочный магазин, купил ведро роз и несколько ваз. Оформил доставку.

Вечером расставлял вазы с цветами по столам и тумбам, представляя, как Алиса завтра придёт, обрадуется. Потом сидел на диване, курил и сам себе удивлялся.

От звонка в дверь подскочил, словно меня пнули. Ключи от подъезда и ворот на территорию я дал только Алисе и Игорю. Для Алисы этот поздний час был неурочный.

— Чего по телефону не позвонил?

— Думал, не пустишь. — Игорь смотрел внимательно.

— Заходи. Что случилось?

— Это я у тебя хотел спросить. Вы поссорились с Алисой?

Ругаться с братом не хотелось, особенно из-за девки. Закрыл дверь, ответить постарался спокойно:

— С чего ты взял? На Алису мне похуй. Это просто дырка. Очередная дырка для слива.

— Оно и видно, — сказал Игорь, глядя куда-то мне за спину.

Я обернулся — блядские розы по всей хате просто орали о том, насколько мне похуй. Пожалуй, я бы действительно не пустил его на порог, если бы он сначала позвонил.

— Цветы для девушки, на которую плевать? — Игорь разулся и прошёл на кухню, налил себе воды из кулера. — И ещё вчера ты сорвался на Костяна. Накрыло?

— Я справлюсь.

— Не сомневаюсь. Но ты не хотел бы попробовать?

— Что?

— Не справиться. Отпустить себя. Позволить себе.

— Угу, и потом ходить телком, смотреть, как она хозяйничает на моей кухне, нечесаная и в застиранном халате… потом брюхатая, похожая на кенгуру… — Меня передернуло от отвращения. — И потом уже маленький пиздюк орёт ночи напролёт. Нет, на хуй такое счастье. — Костян до сих пор дулся, что я отказался быть крёстным у его сына.

— Не обязательно. Доводить до детей не обязательно. Можно просто позволить себе немного расслабиться.

— Можно подумать, ты себе позволял, — хмыкнул я.

— Как-то я даже хотел жениться. — Игорь пожал плечами.

— Ты не говорил.

— Не успел. Ты нахлобучил её.

Достал бутылку Хеннесси Лайбрари, открыл, плеснул в два бокала.

Я сразу понял, о ком он говорит — о Настеньке из педагогического, первокурснице с влажным взглядом как у оленёнка Бэмби. Мы тогда уже на пятом курсе учились, девчонками менялись регулярно, а эту Игорёк забыл мне предложить. Пришлось брать самому. Нас только Димка мог отличить, остальные путали постоянно, так что с Настей проблем не возникло, нахлобучил я её к обоюдному нашему удовольствию. Я был галантен и загадочен, она лепетала глупости, прижималась доверчиво и смотрела влюблёнными глазами. В её глаза затягивало словно в омуты, но я спас брата от необдуманного шага.

— Любовь для глупцов. А ты был глуп, потому что был молод, — сказал я.

— Но сейчас-то уже нет. — Игорь выпил залпом.

Я поморщился. Не люблю, когда с хорошими напитками обращаются пренебрежительно. Сам покрутил бокал, вдохнул аромат, сделал небольшой глоток. Только потом дошло, что брат сказал. Чуть не поперхнулся.

— Ты хочешь сказать…? Да ладно… Ольга старше тебя лет на десять.

— На четырнадцать. И она больна. Лейкемия. — Игорь налил себе ещё.

— Тебе может что-то перепасть от неё?

— Уже перепало. Она перевела почти все свои деньги на меня. А я увёл их дальше. Она не сможет их вернуть, её дети не смогут до них добраться. Я могу свалить от неё хоть сейчас. Она гонит меня. Говорит, что не хочет, чтобы я видел её больной и некрасивой. Но я буду с ней до конца. Не из жалости. И не из благодарности. Понимаешь?

— Я не ты. Я справлюсь. — Тоже махнул залпом.

— Зачем? Алиса молодая, красивая и здоровая. Наслаждайся. Отпусти себя, братка. Вдруг она «та самая»?

— Романтические сопли не для меня, ты же знаешь. Да и какая нахрен может быть любовь, если я не знаю её совсем? Любят за что-то. Либо вопреки. Но для этого нужно знать человека. А что знаю я? Что её зовут Алиса, и она занимается танцами. Всё.

— Что ты чувствуешь, когда она рядом?

— Мне нескучно. Она меня смешит. И удивляет. Оказывается, я ещё способен удивляться. Рядом с ней я на это способен. Ты полагаешь, этого достаточно?

— Чтобы заболеть, вполне.

— То есть я болен? — Налил в бокалы ещё.

— Сам-то как думаешь? — Игорь кивнул на розы. — Учёные давно толкуют, что любовь это болезнь. И один из главных симптомов это необдуманные, импульсивные поступки. Или ты купил цветы после долгого и тщательного обдумывания?

— Нет. Просто купил, — признался я.

— А что с остальным? Навязчивые мысли? Перепады настроения? Бессонница? — На все вопросы я лишь молча стискивал зубы. Брат поставил диагноз: — Ты болен. Ею болен.

— Это лечится. И мы с тобой знаем, как, — сказал я. — Я ведь вылечил тебя тогда. Теперь твоя очередь. Оставайся ночевать, постелю тебе на диване. Алиса придёт завтра в полдень. Должна прийти. Я приготовлю обед и уйду. — Эта мысль вдруг показалась мне спасением, и я повторил настойчивей: — Оставайся!

Игорь кивнул.

— Как скажешь, брат. Без вопросов, в любое время. Но не сегодня. Дай ей шанс, дай шанс себе. Вдруг она всё же «та самая»?

Комментарий к Александр II

[1] Если кому интересно: это из фильма «Служебный роман», 1977

https://www.youtube.com/watch?v=6F5xUAVeQEg

========== Александр III ==========

Она стояла на пороге — юная, свежая — и пахла дождём. Её влажные волосы сбились на сторону и немного спутались, на лице поблёскивали водяные капли, которые хотелось немедленно слизать языком. Сдержался.

— Я ждал тебя в прошлую субботу… — Не хотел ведь говорить этого. Сам не люблю оправдываться и других стараюсь не вынуждать. — Ты не заболела?

Алиса замялась, подыскивая слова.

— У меня критические дни были. — Взгляд отвела в сторону, на щеках румянец. — Прости, что не позвонила.

— Ты эгоистка, Алиса, — сказал строго. Вскинулась удивлённо. Усмехнулся: — У меня-то не было критических дней. — Глазищи ещё шире распахнула, заулыбалась. Потом засмеялась, уткнулась носом мне в грудь, обхватила за поясницу.

— Я не подумала об этом, извини. Ты прав.

Обнял её за плечи, прижал к себе крепче. Внутри все узлом скрутило — желание было настолько нестерпимое, еле на ногах устоял. Член оттопырил брюки, упёрся Алисе в живот. Пожалуй, с обедом придётся немного повременить. Но гостеприимный хозяин во мне оказался расторопнее сексуального маньяка, чтобы спросить:

— Ты сильно голодная?

— Безумно. — Зыркнула из-под густых ресниц, задержав взгляд на моих губах. Даже профессионалки смотрят не столь призывно.

Присел, снял с Алисы босоножки. Гуччи, отметил про себя. Ну-ну…

Ладони сами заскользили вверх по голым ногам, широкая юбка летнего сарафана этому не мешала. Задрал подол, коснулся губами кожи, с наслаждением втянул её запах. Выше, выше. Голова закружилась. Алиса всхлипнула, вцепилась мне в плечи.