Мимо Веры промелькнул серый шарик…

– Мими, беги!!! – закричала Вера, видя, как пушистая подружка встает между ней и человекоядным монстром.

Но Мими не побежала. Встав на пути приготовившегося к прыжку чудовища, она стала раздуваться и раздуваться в размерах, превращаясь в огромный серый шар. Шестилапая тварь с акульей пастью попыталась попятиться, но Мими распахнула свой жуткий ротик, похожий на шлюз в открытый космос, и тварь засосало смерчем в ненасытную утробу Мими. Рот Мими захлопнулся, пушинки на ее гигантских боках растопорщились и затрещали, но не тихо и умиротворенно, как при поедании блинчиков, а резко и недовольно, словно мерзкая тварь пришлась пушистику не по вкусу. И Вера могла ее понять: румяные блинчики, сдобренные сливочным маслицем и посыпанные сахарком, и на вид были куда аппетитнее этой твари, а про вкус лучше и не думать.

Но, постойте, если Мими способна слопать такое огромное чудовище, то сколько же ей надо блинчиков, чтобы насытиться?!

– Не о том думаешь, Вера, – пробормотала себе под нос перепуганная землянка.

Тем временем недовольное трещание Мими прекратилось, она стала уменьшаться в объеме и ее громкое «Ик!» стало единственной эпитафией почившей мерзкой твари. Приняв привычный размер футбольного мяча, Мими резво покатилась в сторону Веры и та опять с трудом удержала вопль ужаса: мамочки, что за жуткий монстр числится в ее подружках?! Теперь ясно, почему Квазик смотрел на Веру, как на умалишенную, когда она ворковала с Мими, уговаривая ее не бояться и подойти поближе. Похоже, это Вере следовало бояться Мими, причем – бояться сильно!

«Это Мими и она не милашка!» – вспомнила Вера слова Квазика и в этот момент полностью с ними согласилась.

Но что делать? Мими спасла ей жизнь, защитила от неизвестной твари, а друзей не бросают лишь потому, что они оказались инопланетными монстрами неизвестной природы. Друзей нужно ценить и беречь независимо от их внешнего вида и кошмарных способностей, их нельзя обижать испуганными воплями и шараханьем в сторону, так что Вера протянула к Мими трясущиеся руки, подхватила ее и прижала к себе. Поглаживая довольную Мими дрожащей рукой, землянка пыталась понять, кого слопала ее прожорливая подружка, но во взбудораженных мозгах лингва сбоила и упорядочиваться не хотела, что порождало целый спектр новых опасений.

– Мими, ты уверена, что мы не съели кого-то важного и полезного, а? – пискнула Вера, припомнившая и загубленную личину и «отмытые» тарелки с заклинаниями. – Квазик точно ругаться на нас не будет?

Мими поморгала, заверяя, что не будет.

– Слушай, а ты эту тварь шестилапую обратно выплюнуть сможешь, если что? – боязливо поежилась недоверчивая Вера.

«Нет», – отморгала Мими и посмотрела с недоумением.

– То есть, ты его окончательно съела и восстановлению индивид не подлежит?

«Да». Мими гордо раздула пушинки.

– Будем надеяться, что съеденное пугало не было чьим-то любимым домашним питомцем, – вздохнула Вера, поднялась на ослабевшие подгибающиеся ноги и побрела в дом. – Ты, Мими, не глотай впредь всех подряд, а то, во-первых, несварение будет, а во-вторых, все гости повыведутся, скучно жить будет. Знаешь, когда я жила на Земле, мне частенько казалось, что жизнь у меня слишком размеренная, пресная, малонасыщенная событиями, а теперь она кажется чересчур этими событиями пересыщенной. Я переоценивала прелесть приключений, Мими. О приключениях хорошо только в книгах читать, да по телевизору на перипетии чужой жизни смотреть занятно, когда лежишь на диване в московской квартире со всеми удобствами. А когда бредешь в гуще изначальной материи с другом-монстриком на руках и знаешь, что на тебя в любой момент могут накинуться космические твари – это далеко не так весело и увлекательно, как кажется по телевизору. Я кроткий, смирный, не боевой человек, Мими, отныне и присно предел моих мечтаний – за спиной Квазика стоять, блинчики и отчеты стряпать.

Бредущую от входной двери к своей спальне Веру напугал еще один хлопок за спиной. Бедная землянка с диким воплем развернулась, машинально спрятала за своей спиной Мими и выставила вперед руки в защитном жесте, а ее богатое воображение наконец спохватилось и бросилось на помощь хозяйке, вооружив руки Веры тяжеленной штуковиной, сильно похожей на автомат.

– Стоп! Не вздумай воображать кронтов и прочих кадавров, не порть интерьер, дом мне нравится в нынешнем виде! – рявкнул вернувшийся домой Квазик. – До чего агрессивны все низшие – только бы подраться с кем! Ты можешь хоть один цикл спокойно дома посидеть?! То на гостей моих с растворителями личин нападаешь, то на дикарей кидаешься, то на кронтов, то в меня подушками бросаешься, то Мими по космическому кластеру гоняешь, никакого покоя нет!

– Покоя точно нет, но причем тут я?! Я мирный бухгалтер, невозмутимость и спокойствие – мой девиз по жизни! – Несправедливо обвиненная Вера грозно потрясла автоматом.

– Заметно, – с непередаваемой иронией высказался Квазик, махнул хвостом и автомат испарился из рук Веры. – Проходи, Тан, будь как дома.

Только при этих словах Вера заметила, что Квазик вернулся не один, а в компании внучатого племянника, который с восторгом смотрел на взмыленную, раскрасневшуюся землянку, замершую в оборонной стойке, как бывалый спецназовец. Под взглядом паренька Вера побагровела и постаралась принять вид заправской бабушки-москвички, которая никогда иного оружия в руках не держала, окромя половника и сковороды. Елки-палки, не стоит укреплять в Тане мнение, что она – разбитная молодка, подходящая ему по всем статьям.

Господи, где ее флегматичность и профессиональное занудство – нужно срочно продемонстрировать их ильмиру, пусть не обольщается на ее счет и не строит напрасных иллюзий!

– Похоже, приглашения заходить, как к себе домой, ты направо и налево раздаешь, – высказала претензию Вера, – поэтому всякие монстры на огонек забегают. О, извини, Тан, это я не о тебе! На меня какой-то акулистый бычок напал, пока я по двору гуляла.

– Не видел во дворе никакого бычка, – пожал плечами Квазик.

– Эм-м-м, конечно не видел, он… эм-м-м… его Мими скушала. А я так и не поняла, кто это был.

На Веру воззрились две пары потрясенных глаз: длинные черные и круглые синие. На гостиную пуховым облаком обрушилось молчание, тишина была столь полной, что Вере показалось – она временно оглохла. Квазик откашлялся и уточнил:

– Ты теперь Мими бычками вместо блинов кормишь? А нас с Таном угостишь или жаркого уже не осталось? И почему он на тебя напал? Тебе хотелось поохотиться на бычка? О, понял – ты любишь корриду, да? В земном словаре есть такой термин.

Вера села на диван и потрясла головой: ее впервые в жизни заподозрили в стремлении стать тореадором, и это выбивало из колеи. Могла ли она подумать когда-либо, что могучий демон будет обвинять ее, тихую Веру Ивановну Птичкину, в излишней агрессивности и боевитости?!

– Я не воображала бычка, он сам появился – с зубастой пастью, на шести лапах – и напал на меня, съесть хотел, а Мими за меня вступилась и проглотила его, – объяснила, как могла, Вера.

Брови Квазика взмыли на лоб, а Тан удивленно воскликнул:

– Вера, тут никто сам собой появиться не мог! Это же дом хранителя миров, да еще и главы рода! Тебе померещилось нападение.

А вот Квазик опровергать слова Веры не спешил. Он нахмурился, задумался, попросил:

– Позови Мими, если можешь.

Удивившись такой просьбе (а сам он не может, что ли?!), Вера крикнула своей подружке:

– Мими, появись, пожалуйста!

Пушистик выкатилась из-за дивана, а Квазик очень вежливо к ней обратился:

– Покажи, что произошло, пожалуйста.

Над Мими развернулся в воздухе полупрозрачный экран, и на нем замелькала стерео запись событий на поляне. Звука не было, но запись не поэтому показалась Вере странной: она будто снималась на камеру со стороны, вернее – с нескольких сторон сразу. Как могла Мими видеть себя с обратной стороны?! Она же показывает свои воспоминания, значит, события должны происходить так, будто видны ее глазами, разве нет? Или Мими способна видеть всеми своими пушинками? Веру ничто уже удивить не могло.