Щеки краснеют, я тороплюсь и закрываю дверь.

Прежде чем он успеет сделать умный комментарий или начать смеяться надо мной, я снимаю его и даю ему упасть на пол, надеясь, что ношение этой ужасной вещи не заставило Луи вянуть, как лист.

Но как только он видит, что под ним, его ужас меняется на желание в считанные секунды. Он смотрит на меня, облизываясь. — Я думал, ты серьезно относишься к этому халату.

Смущенно улыбаясь, я закатываю глаза и застенчиво ерзаю руками. — Прости. Это был единственный способ прийти сюда, не встретив никого, кто мог бы увидеть меня, спрашивать, куда я иду или то, что я делаю.

— Нет, все в порядке. Это был просто шок, вот и все. Не хотел выглядеть таким отталкивающим, — он смущенно хихикает. — Как бы то ни было, если бы ты серьезно относилась к этому халату, я бы все равно трахнул тебя в нем.

Я не могу удержаться от смеха, подойдя к нему поближе, пока он делает то же самое.

— Я бы с удовольствием трахнул тебя в чем угодно, — он хрипит, хватая меня за бедра.

— Подожди, — я заикаюсь, держа его за плечи, пока он продолжает смотреть мне в глаза и время от времени заглядывать вниз.

— Ты не можешь приходить сюда такой горячей и сексуальной, и говорить мне ждать, — он жалуется.

— Ты что, забыл? Я хотела признаться, -говорю я кротко, изучая пуговицы на пиджаке.

Это сразу же вызывает его интерес, вспоминая наш короткий разговор о наказаниях. Он берет меня за руку и тянет к своей кровати, где я сразу вспоминаю, как отдавалась ему-как удивительно было быть так близко к нему.

И теперь мы снова близки, но по-другому. Это так чуждо мне, но Луи может заставить меня почувствовать что-то удивительное.

Я никогда не думала, что это может быть что-то сексуальное, и все же Луи показывает мне новые вещи. Новые и захватывающие вещи. Но я слишком застенчива, чтобы говорить об этом вслух.

Поэтому, когда Луи спрашивает меня, почему я хочу признаться ему в своих прошлых обидах, я не могу сказать слова, которые он хочет услышать.

Я просто краснею и смотрю на свои ноги, пока он все еще держит меня за руки. Он сидит на кровати, а я стою у него между ног, нервно думая о том, какую ложь я хочу ему рассказать.

— Ну, хорошо, сначала… ох, как неловко напоминать себе об этом, — бормочу я про себя, подсознательно сжимая теплые руки Луи.

— Все в порядке, любовь моя, — ободряет он меня, притягивает к себе, а потом обхватывает руками за талию. Он явно старается не пялиться на мою грудь сквозь прозрачную ткань.

Избегая зрительного контакта, я делаю глубокий вдох и быстро признаюсь: — Помнишь то время, когда я выходила из комнаты Лидии, и ты встретил меня у двери после того, как отшил меня в тот день? И тогда мы начали целоваться и пошли в комнату Лидии, продолжая целоваться на моей старой кровати?

Нахмурившись, он медленно кивает. — Не очень хорошо это помню. Я стукнулся головой о спинку кровати, помнишь?

— Да, конечно… Я соврала тебе об этом. Ты не вырубился, ударившись о спинку кровати, — я говорю ему серьезно, неохотно заканчивая рассказ.

Он откашливается, поджимая губы. — Гм… Что? Тогда что случилось?

— Ну, ты не вырубился, и я не отнесла тебя в твою комнату, — бормочу я. Пока он выжидательно ждет, я быстро вздыхаю и выпаливаю. — Я не знала, что Лиам прячется в шкафу, но он был там, и он выскочил и ударил тебя лампой по голове. Ты упал на пол без сознания…

— Что?! — он восклицает.

Прежде чем он успевает что-то сказать, я продолжаю: — А потом Лиам отнес тебя в комнату и уложил на кровать. А потом, когда ты проснулся… Я солгала тебе об этом, потому что не хотела, чтобы ты знал о Лиаме, потому что я не доверяла тебе тогда, чтобы ты держал его в секрете.

Он замолкает, зная, что у меня были веские причины не доверять ему, но я все еще могу сказать, что он немного расстроен. Я знаю, как он ненавидит, когда я вру ему, или вообще ВРУ.

— А второе признание? — он спрашивает.

— Да…вот это… Это немного более неловко. Наступил день, когда ты внезапно был очень разочарован мной, и я даже не знаю, почему. Ты ворвался в мою комнату, бормоча о том, что больше не хочешь, чтобы я лгала, и хотел, чтобы я сказала тебе правду. Я не знала, о чем ты говоришь, поэтому ничего не сказала. И поэтому ты отшлепал меня прямо там, в комнате, — говорю я ему, снова чувствуя смущение. Боже, этот день был ужасно унизительным. Я до сих пор помню ужас, который я испытывала.

— Я помню тот день, — он кивает головой.

Закусив губу, я собираю все свое мужество и признаюсь: — Лиам все это время был в шкафу.

Его бровь взлетает вверх, а его руки немного опускаются, чтобы устроиться на моей заднице.

— Я оправдывалась и лгала, чтобы ты не шлепал меня в моей комнате, но ты бы этого не сделал. Я была так унижена. И Лиам… Боже, Лиам был таким неловким несколько дней. Я просто… хотела, чтобы ты знал, что я скрывала от тебя секреты и лгала, потому что я хотела держать Лиама в секрете. Но боже мой. Это было ужасно — быть наказанной, когда Лиам слушал, а ты даже не знал, что он был там. Типа, ты все время комментировал, как ты узнал, что мне нравится, когда меня шлепают. И ты стянул с меня трусики, — я закрываю лицо от стыда. — И Лиам все слышал.

Луи задумчиво смотрит на меня, встает на ноги и прижимает мое скудно одетое тело к себе. Он опускает голову, пока его рот у моего уха. А потом он шепчет с ноткой игривости в голосе. — Я знал, что Лиам был в твоем шкафу все это время.

Мое сердце замирает, а глаза открываются как можно шире. Рот раскрывается от ужаса, я пытаюсь говорить, но ничего не выходит. Я отстраняюсь, а он ухмыляется.

— Вот почему я настоял на том, чтобы отшлепать тебя в твоей комнате. Я злился на тебя за то, что ты не рассказала мне о Лиаме, за то, что солгала и недостаточно доверяла мне, чтобы рассказать, — теперь его очередь признаться. — Я знаю, что не так уж много сделал, чтобы заслужить твое доверие, но все равно больно, что ты мне не доверяешь и можешь так легко лгать. Я разозлился, — он говорит очень тихо.

В смысле, я думаю, это имеет смысл. Я была глупа, что солгала ему, но откуда мне было знать, что я могу ему доверять? Тогда он не был таким, как сейчас.

— Раньше ты ненавидела смущаться. Ну хотя бы это то, что ты утверждала, но теперь я знаю лучше. Но в любом случае, я знал, что должен тебя смутить, чтобы ты перестала врать. Поэтому я вошел в твою комнату и положил тебя себе на колени, прямо там, где твой брат мог нас слышать-

— О, Луи… — я стону, прижимаясь лбом к его груди.

— Чтобы преподать тебе урок. Я знаю, что сделал это нарочно, чтобы унизить тебя. Я просто была так рассержен. Ты не доверяла мне. Ты лгала мне и не доверяла. Я хочу, чтобы ты доверилась мне, Вайлет. И я хочу довериться тебе. Я не хочу, чтобы ты лгала мне. Мне нужно чувствовать, что я могу доверять каждому твоему слову, потому что ты так много значишь для меня, — он говорит

Мне, его руки сжимаются вокруг меня все больше и больше с каждым словом, которое он говорит. — Ты так много для меня значишь.

Я потеряла дар речи после его признания. Сначала я ужаснулась, что он шлепал меня с Лиамом в комнате специально, но потом я увидела это с его точки зрения. Он расстроился, что я не была с ним откровенна, и я поняла.

Позволив ему обнять меня, я вдруг почувствовала себя ужасно из-за того, что лгала ему так много.

— Мне очень жаль, Луи, — бормочу я.

— Если ты попросишь прощения, я всегда прощу тебя, любовь моя, — отвечает он честно.

Через несколько молчаливых мгновений он отступает, настроение внезапно меняется, и я знаю, что будет дальше, когда я вижу ухмылку, которую он безуспешно пытается скрыть.

— Так… Мисс Вайлет. Как ты думаешь, что мне делать с твоим непослушным поведением? — он шутит, кладя руки на бедра.

— Ты знаешь… — бормочу я, скрестив руки на груди и чувствуя себя обнаженной, но мне нравится.

— Не можешь этого сказать? — он дразнится, высокомерно бродя по направлению к своему багажу и таинственной сумке.