Это самое настоящее нарушение прав человека, но… кого заботят права злодеев?

Сбоку от нее Адриан еле слышно пробормотал что-то о Крэгмуре. Нова с интересом повернулась к юноше.

Наклонившись к ней, он шепнул: «Перед началом я заметил у входа их машину для перевозки. Видимо, сюда доставили кого-то из заключенных».

Нова плохо помнила, кого из Анархистов схватили и поместили в Крэгмур еще до Битвы при Гатлоне, но думала, что они вполне могут до сих пор находиться в тюрьме. Остальные Анархисты никогда не вспоминали о потерянных союзниках, и за прошедшие годы они совсем стерлись из ее памяти.

– Теперь я перейду к демонстрации Агента N. Думаю, вам понравится то, насколько он прост в обращении и эффективен. Прошу вывести на сцену фигуранта.

Доктор Хоган повернулась к дверце, в которую прежде вышел Капитан. Черный Огонь, подойдя, открыл ее настежь. Сидящие в первых рядах закрутили головами, стремясь рассмотреть, что там.

– Наш фигурант был признан виновным в многочисленных нападениях на граждан. Годами он использовал суперспособности, чтобы подчинять своей воле невинных детей, что привело к травмам и даже гибели множества жертв.

Нова судорожно вздохнула.

Она ошибалась. Оказалось, что, по крайней мере, один из заключенных тюрьмы Крэгмур ей прекрасно известен.

– Это закоренелый преступник, служивший когда-то самому Асу Анархии, – сказала доктор Хоган. И тут же в дверном проеме показался Капитан Хром, который вел за собой узника. – Представляю вам Уинстона Прэтта… Кукловода.

Нова обмякла на сиденье, глядя, как на сцену выводят Уинстона. Вместо привычного бархатного костюма на нем была арестантская роба в черно-белую полоску, а на щиколотках и запястьях виднелись тонкие хромовые цепи. Он не сопротивлялся и шел, куда его вели. Нечесаные огненно-рыжие волосы свалялись, но грим оставался тем же, что всегда – вокруг глаз широкая черная подводка, на скулах ярко-розовые круги, а резкие линии от углов рта вниз к подбородку делали его самого похожим на деревянную марионетку. Значит, подумала Нова, все те годы, что она его знала, Уинстон все-таки не гримировался – видимо, это суперспособность так изменила его лицо, превратив в лицо куклы.

Или повелителя кукол.

Нова заерзала на стуле, пытаясь спрятаться за сидящим впереди Отступником, но так, чтобы все же что-то видеть из-за его плеча. Меньше всего ей сейчас нужно было, чтобы Уинстон увидел ее в этом зале и узнал. Она надеялась, что может ему доверять, но не была в этом уверена, ведь они не виделись несколько месяцев после памятного допроса. Тогда Кукловод не сдал Нову и все это время хранил секрет. И все же он в любой момент мог передумать и выдать ее, скажем, в обмен на помилование.

Что ж, сама Нова поступила с ним не лучше. Тогда на празднике она выбросила Уинстона из корзины его же аэростата, заставив свалиться прямо в руки врагов. Она не стала бы его винить, реши он сейчас пожертвовать ею ради спасения собственной шкуры.

Ее колено тряслось с каждой секундой все сильнее. Тело напряглось, как пружина. При первых признаках опасности Нова была готова вскочить и броситься бежать.

Но Уинстон не был настроен воинственно. Мирно, почти с удовольствием он окинул взглядом зал, полный Отступников, каждый из которых смотрел на него во все глаза.

– В чем проблема? – шепотом спросила Данна.

Нова удивленно повернулась к ней.

– В смысле?

Данна сползла вниз по сиденью, так что их с Новой плечи поравнялись. Данна была настолько выше Новы, что сейчас ее поза выглядела комично.

– Прячемся от кого-то?

Поджав губы, Нова выпрямилась.

– Вовсе нет, – ответ прозвучал слишком ершисто, она и сама это заметила. – Дядя тоже всегда ворчит, что я не слежу за осанкой.

Саймон Вествуд снял со стула чемоданчик с Агентом N и переставил стул на середину сцены. Хью Эверхарт надавил ладонью Уинстону на плечо, заставляя опуститься на стул. Уинстон не обращал внимания ни на них, ни на Джоан Хоган, которая испуганно съежилась, проходя мимо него. Кукловоду было не до нее – он обвел зал блестящими, лукавыми глазами.

– О, мой Капитан, – весело проговорил он характерно скрипучим голосом, – что это – вечеринка? В мою честь? – Он звякнул цепями. – Разве у меня день рождения?

Бросив на пленника испепеляющий взгляд, Капитан не удостоил его ответом.

Нова сглотнула.

Гром-птица, сидящая в глубине сцены, что-то сказала на ухо Черному Огню, и тот чуть усмехнулся уголком рта. Почему-то при виде всего этого у Новы кровь стыла в жилах.

Эти люди хотя бы видят в Уинстоне человеческое существо? Или для них он – не более чем объект интересного научного эксперимента? Точно так же, как Макс, как многие другие?

Несмотря на ерническую болтовню Уинстона, Нова знала его достаточно хорошо, чтобы понять, как он испуган. Держался он браво, скрывая страх, но где-то в глубине его глаз таилась молчаливая мольба. О милости. О защите. О том, чтобы его забрали отсюда.

Он, конечно же, понимал, что все бесполезно. В окружении Отступников, в самом сердце их штаба, без единого союзника…

Нова похолодела.

Она была его союзником.

Предполагалось, что она его союзник.

Но Уинстон свалял дурака, когда провалил их задание на городском празднике, да еще и позволил себя схватить. Он был хулиганом и, что поражало Нову, использовал детей – такое казалось неприемлемым даже для Анархиста.

И все же, при всех своих недостатках, он сохранил верность Асу. Он был в их команде.

Она должна что-то предпринять.

Но что она может?

Чего сейчас ждал бы от нее Ас?

Ничего, раздался в голове шепот, будто уравновешенный и мудрый голос Аса мигом утихомирил ее разбушевавшиеся мысли. Ты не должна выдать себя, он того не стоит. Держись и доведи дело до конца. Сосредоточься на задании.

Джоанна Хоган вынула из чемоданчика шприц.

Уинстон не обращал на нее внимания.

– Я не помню даже, сколько мне лет, – сказал он, склоняя голову набок. Бренча хромовым цепями, он поднял руки к груди и нарисовал сердце.

Доктор Хоган набрала Агент N из пробирки в шприц.

Нова вцепилась обеими руками в сиденье под коленками.

– Ох-ох, – продолжал Уинстон, качая ногой. – Думаю, я стар. И вот смотрю я на вас, Отступники, таких бойких, таких наивных. Право, вы просто дети! Ну-ка… – Он подался вперед, всматриваясь в кого-то в первом ряду, и озорно улыбнулся. – Мнится мне, что ты и есть дитя – махонький такой блюститель закона.

Уинстон вскочил со стула. Из его пальца вылетела блестящая золотистая нить – веревочка для марионетки. Нить обмоталась вокруг шеи юного Отступника, и парнишка вскрикнул. Уинстон дернул пальцем – и мальчик устремился к сцене.

Нова вскочила, но то же самое сделала и вся остальная публика, заслонив ей вид. Застонав от раздражения, она забралась на сиденье. К мальчику – поднявшийся в зале гвалт заглушал его крики – подскочил Капитан Хром.

Но Джоанна Хоган совершенно невозмутимо подошла к Уинстону сзади и крепко взяла его за руку. Кукловод сердито оглянулся. Он согнул палец, и, повинуясь его воле, к Джоанне повернулся юный Отступник с нитью на шее. Он ощерился, скрючил пальцы, как звериные когти – дикий зверь, готовый разорвать в клочья и сожрать. Испустив душераздирающий вопль, мальчик изготовился броситься на доктора Хоган, но за секунду до прыжка Капитан Хром схватил его. Он прижал руки мальчика к бокам, не давая шевельнуться.

Уинстон Прэтт усмехнулся.

У Новы пересохло во рту.

Она заметила вторую марионетку раньше, чем все остальные – общее внимание было поглощено мальчишкой, бьющимся в руках Капитана.

Никто не заметил Сороку, Одаренную воришку. Никто не видел, как она подняла вверх ладонь. Сидящий через два ряда от нее Сталагмит не заметил, что его стальной топорик, будто сам собой, высвободился из ножен и влетел в подставленную ладошку Сороки. Вскинув руку с топором, та бросилась на Цунами. Члена Совета. Цунами стояла к ней спиной. Никто ничего не замечал, еще мгновение – и будет слишком поздно.