Сказано это было им так запросто, но из-за тембра его голоса слова были как стальная арматура. Это потом мне разъяснили, что краска, высыхая, на резине трескается, и через нее просачивается вода. А наш боцман, между прочим, имеет черный пояс по каратэ.

Поскольку мы были зачислены в штат матросами-рыбообработчиками, нам было предложено занять каюты на самой нижней палубе, на одной линии с рыбцехом, по правой стороне судна. Каюта, в которой мы решили расположиться, была четырехместной. Я занял одно из мест снизу. Как оказалось, правильно сделал. Так легче переносится шторм. В соседи ко мне попали двое моих одногруппников – Олег и Ринат. Третьим стал Сашка Савкин – парень из Узбекистана. Он был лет на пять нас старше. Это был уже его третий рейс, и нас, по сути необстрелянных морем юнцов, это вполне устраивало. У нас появился старший товарищ, опыт которого нас частенько выручал буквально во всех вопросах работы и быта. Он не стал обрушивать всю информацию на наши пустые головы и только, казалось, анонсировал будущие организационные вопросы, проверяя свои познания.

Он говорил нам, что здесь все строго по расписанию: работа, еда, сон. И это хорошо. Иначе «нештатная ситуация». А она не только на море, но и на суше не сулит ничего хорошего.

Под койкой в багажнике уже лежали каска и спасательный жилет.

– Дай Бог, чтобы они нам с вами никогда не понадобились! – пояснил Сашка, и мы согласились с его предсказанием.

В это время в дверь негромко постучали. На правах старшего Савкин ответил:

– Входите!

И в каюту вкатился человек-колобок. Он представился нам Славкой и, крепко обнявшись с нашим соседом, сообщил, что будет работать в траловой команде. Затем достал из пакета две поллитры белой и спросил нас, есть ли место, чтобы спрятать от таможни и пограничников. Славка явно торопился, это подсказывало нам, что «службы» уже на борту, и значит скоро нагрянут и к нам. Я зачем-то схватил бутылку и лихорадочно стал глядеть по сторонам в поисках укромного местечка. Кто-то из присутствующих предложил опустить ее на веревочке в воду через иллюминатор. Славка отмел эту идею напрочь. А вот проломленную стену под столиком он предложил исследовать на глубину. Видимо, смекалка у моряков в крови. То, что впоследствии предложил Славик сделать со второй бутылкой водки, удивило даже его старого друга Сашку.

– Шкертик есть, Саня? – неожиданно спросил Славка. – Есть идейка одна тут.

Никому в голову не придет искать то, что находится у всех на виду.

Из протянутого мотка шелковой бечевки Славка ловко и, главное, быстро сплел авоську для бутылки. Ее концы он привязал к обычной вешалке типа «плечики» и, водрузив сверху на вешалку Сашкин пиджак, саму бутылку ловко вставил в одну из брючин развешенных снизу Саниных джинсов. Только он закончил, в дверь вошли проверяющие. Думаю, что в те добрые советские времена мало кто из погранцов стремился противостоять устоявшимся морским традициям уходящих в далекий и продолжительный рейс экипажей. Нужно заметить, что ту провезенную через границу водку мы не пили. Славка, воспользовавшийся нашим гостеприимством, унес ее своим тральцам, что и стало, видимо, его «вступительным взносом» в новом коллективе. Нам же и без градусов хватило волнений по поводу начинающегося рейса, непонятно, сколько продлящегося… Всего в мире 63 моря, из них 25 – в Тихом, 16 – в Атлантическом, 11 – в Индийском и 11 – в Северном Ледовитом океане. Куда идем мы?

Стояла макушка лета, но Балтика встретила нас пронизывающими ветрами, устать от которых мы успели еще на берегу. Бывало, стоящему рядом товарищу приходилось буквально кричать тебе в ухо, чтобы ты мог хоть что-то услышать. И вот чалка снята с кнехта, и мы медленно отходим. Уходим в первый раз в море! Начался новый этап в нашей жизни, полный тревог и неизвестности.

Северное море встретило нас небольшим штормом, и народ, особенно который первый раз попал в шторм, начал чувствовать себя как-то неуютно. Кто-то лег полежать, забыв поесть, другие поели, погуляли, отправили еду за борт и тоже легли отдохнуть. И это вполне естественно. Можно сказать, что каждый человек, попавший в шторм впервые, подвержен морской болезни. И все зависит от организма, как быстро он сможет приспособиться к этому состоянию и перестанет реагировать на это.

– Ты не знаешь, почему морякам, уходящим в море, всегда говорят: «Семь футов под килем!»? – с таким вопросом обратился ко мне человек с аккуратной морской бородкой, когда я размышлял, стоя на палубе и крепко держась за леер.

– Не знаю. Этому не учат, – ответил я незнакомцу.

– Я Рощинскас – я помполит. Знакомлюсь с командой. Я тебя узнал по фото из твоего личного дела – ты один из студентов!

– Лабас вакарас! – приветствовал я незнакомца по-литовски, отчетливо представляя, что помполит по судовой иерархии это где-то замкапитана. Я – Владимир из Астрахани.

– Знаю, знаю! – торопливо ответил Рощинскас, представляя, что, если просто перебросится несколькими словами с каждым членом команды, закончит только завтра.

Интересно, как нам лучше познакомиться с экипажем? Нужно будет потом спросить у Савкина. Он точно знает.

– Так что насчет пожеланий? – напомнил я торопящемуся замполиту. – Или потом поговорим?

– Нет. Сейчас это к месту, – согласился Рощинскас. – Расскажу все, что знаю.

Вот что он мне поведал.

Известно, что уже около 6000 года до нашей эры в Египте был известен парус. Долгое время он был крайне примитивным. Суда имели всего одну-две мачты. Поэтому в случае встречного ветра подобные суда были вынуждены становиться на якорь, дожидаясь, пока ветер снова не станет попутным. Это обстоятельство вынуждало корабли держаться вблизи берегов, сторониться открытого моря. И естественно, что нередко они садились на мель или разбивались о прибрежные скалы. Поскольку осадка кораблей той поры, видимо, при полной загрузке не превышала двух метров, опытные кормчие старались иметь под килем не менее семи футов (примерно два метра) с тем, чтобы даже при волне не могло ударить о грунт. Должно быть, отсюда и пошло доброе пожелание: «Попутного ветра» и «Семь футов под килем». Однако есть и другое объяснение этого обычая. Вспомним, что на Руси с древних времен число семь было особо почитаемо. Интересно, что в знаменитом Толковом словаре живого великорусского языка Владимира Ивановича Даля, моряка, русского писателя, лексикографа и этнографа, числу семь отведено значительное место.

Я поблагодарил замполита за интересное объяснение и пошел разыскивать своих друзей, но их нигде не было видно. Решил вернуться в каюту. Не успел я достать из чемодана необходимые для быта вещи, в каюту с шумом ввалились друзья-соседи. Оказалось, они ходили на склад получать спецовку и обувь. Любезно захватили полный комплект амуниции и для меня. Матросу рыбцеха, оказывается, полагался целый шкаф одежды. Особенно порадовали утепленный комбез, фуфайка, варежки и валенки для работы в трюме во время перегруза. По требованию хозслужбы все вещи нужно было пометить ФИО и табельным номером, для того чтобы различать после стирки. Надписи наносятся раствором хлорки, чтобы вытравить цвет натуральной окраски одежды. За хлопотами пролетел первый день в море. Предстояла еще первая ночь перехода. Долго ворочался перед тем, как уснуть.

Много позже один человек, опытный моряк, научит меня способу засыпать быстро и наверняка. Весьма важное качество для того, кому важно назавтра быть свежим для сложной работы. Итак, как быстро уснуть?

Для этого нужно лечь на спину, расслабиться и заставить себя глубоко зевнуть, сконцентрировавшись на темечке. Повторить раза три с минимальным интервалом. Гарантия скорого наступления сна 100 %!

С утра никто из нас не представлял, чем сегодня придется заниматься. Сначала познакомились с рыбмастером Виктором.

Витек, как он нам представился, оказался жизнерадостным человеком лет тридцати. Родом из Белоруссии. Это был его второй рейс.