Что касается самой бомбардировки, то она должна была осуществляться и днем, и ночью, с различных высот. В результате таких налетов, Баку планировалось разрушить за 15 дней, Грозный — за 12, а Батуми — за 1,5 дня. Вот такие они, старейшие демократии Европы, вот он оскал капитализма, прикрытый для приличия демагогическими рассуждениями о стратегической необходимости и борьбе с коммунизмом. Как в моё время, уже США и НАТО уничтожая Югославию или Ливию, прикрывалось борьбой за демократию и права человека.

А повод, для уничтожения нефтедобычи и последующей войны с СССР, придуман ими был и вообще смехотворный, поставки в рейх нефти из СССР. А собственно, почему СССР не может продавать нефть государству, с которым у него мир, и заключён договор о "дружбе и сотрудничестве"!??? Бомбили бы лучше США, поставлявших рейху авиабензин, легирующие добавки, оборудование и т. п. почти до конца войны, или Румынию. Но бомбить хотели именно Советскую Россию! Так, как расчёты показывают, что уничтожение нефтедобычи на Кавказе, ударило бы только по СССР. А рейх как получал нефть из Румынии и Венгрии, так бы и дальше получал. Как покупал авиабензин в США через Португалию, Испанию и Италию, так бы и покупал дальше, может только больше покупать стал. А вот для СССР, удайся планы Англии и Франции, по уничтожению кавказских нефтяных месторождений, это была бы настоящая экономическая катастрофа. И людские потери огромные и колоссальный урон экономике. Да, ещё и экологическая катастрофа в районе Баку. О таких последствиях бомбардировки нефтяных месторождений, как правило, мало кто знает. Но экологическая катастрофа в Баку, произошла бы гарантировано, потому, что большая часть складирования сырой нефти, приходиться сейчас на открытые нефтесборники. Это огромные по своим размерам нефтяные лужи.

Конструкции буровых и эксплуатируемых вышек сейчас наполовину деревянные. Добыча нефти в Баку, сейчас, производиться благодаря фонтанированию скважин, т. е. под большим давление выбросов нефти.

Практически, вокруг города на всех железнодорожных путях круглосуточно перемещаются или стоят, составы с цистернами, наполненными нефтью или нефтепродуктами. Вся северная часть Бакинской бухты состоит из огромного числа нефтеперегонных и нефтеперерабатывающих заводов. А ещё специалисты утверждали, "почва тех мест настолько пропитана нефтью, что пожар непременно будет распространяться с большой скоростью и перейдет на другие месторождения". Процесс горения нефти и нефтепродуктов практически неконтролируем, особенно в открытом пространстве. В результате неконтролируемого горения разлитой нефти или нефтепродуктов, возникает так называемая "конвективная колонка" — струя нагретых нефтепродуктов полного и неполного сгорания, которые выбрасываются в приземный слой атмосферы. Высота "конвективной колонки" тем выше, чем больше количество тепла, выделяемое при горении. Кроме того, при сгорании нефтепродуктов выделяются опасные для жизни человека вещества. А при сильном горении нефтепродуктов выпадают кислотные осадки. Многие из этих веществ имеют канцерогенные и мутагенные действия для окружающей флоры и фауны. В результате сильных взрывов, как от бомб, так и детонации взрывов нефтепродуктов, начался бы пожар в глубинных скважинах, т. е. подстойный пожар. Это привело бы к цепным реакциям и взрывам внутри нефтяных ловушек и выбросу мертвой воды, содержащей соединения меди и азота. Все это началось бы стекать в Каспийское море. Бомбежка привела бы к нарушению городского водоснабжения, и если учесть, что Баку не имеет своих собственных водных ресурсов, за исключением колодцев с питьевой водой, то горожане оказались бы в критической ситуации. Бомбежка обернулась бы для города страшным пожаром (из-за конвективной колонки), который распространился бы с огромной скоростью, благодаря постоянно дующим ветрам. Потушить его какими-то особыми методами сейчас невозможно (это произошло с Дрезденом, в феврале 45 года, погибло в огне 25 000 — 30 000 человек). Словом, весь город запылал бы в огне, а масштабы этой трагедии были бы безграничны. И осталось бы от Баку, только выгоревшие развалины, горящие нефтяные скважины и отравленные окрестности. И не случилось этого в прошлом моём мире, только по тому, что французам и англичанам в июне месяце было уже не до этого. Да и здесь им уже не до Баку. Моя остановка". — Выйдя из метро, пошёл к дому.

"Вот у Испанцев разрушенный бомбёжкой город Герника, у англичан Ковентри, у немцев Дрезден. Всё это символы национальной трагедии, но они произошли, когда страны воевали! А в Баку, Грозном, Майкопе и Батуми было бы намного страшнее, нападение-то не вовремя войны, а по мирным, спящим городам совершенно не ждущим нападения — подлому, из-за угла, без объявления войны! Мда-а-а, большинство людей, в той бывшей реальности, думают, что это Гитлер, первый придумал напасть на СССР без объявления войны. Но это не так. Зимой 39 года, на заседании Комитета представителей военного командования Англии и Франции, специально созданного для координации усилий по подготовке и проведения вторжения в СССР, было принято решение: — "Прежде чем объявить и начать войну с СССР, необходимо неожиданно, без предупреждения, нанести бомбовые удары с помощью авиации по особо важным стратегическим объектам СССР, особенно по нефтяным районам Южного Кавказа". Вот, так-то вот! Вот поэтому ни малейшего сочувствия, ни Англия, ни Франция во мне не вызывают. Как грустно шутили в прошлом моём времени, после бомбардировок НАТО Югославии — "У вас нет демократии!? Тогда мы летим к вам!".

За этими невесёлыми размышлениями, я дошёл до дома. И уже открывая дверь, услышал надрывающийся звонок телефона, звонил Олаф.

— Ричард, ну наконец-то! Надо завтра встретиться. Приехал химик, надо, чтобы ты ему, всё про пасту для шариковых ручек объяснил. Давай у Кацмана, завтра встретимся, подходи после работы к нему в контору.

— Олаф подожди, не гони лошадей, смысл торопится? Где химик будет рецептуру пасты создавать? Ты что уже построил химическую лабораторию?

Олаф, радостно засмеялся.

— Нет, не построил, но арендовал на полгода, почти задаром. Нечего время терять.

— Ну, раз так, давай своего химика. И не у Кацмана, у него в конторе сумасшедший дом, спокойно поговорить, не получиться. Давай, в спокойной забегаловке, поближе к моей работе.

— Принимается, позвони мне после обеда, я точно скажу, где мы тебя ждать будем. А как у вас с Кацманом дела по тестам продвигаются?

— Боюсь сглазить, но всё хорошо, Кацман действительно оказался великолепным профи. Если так и дальше пойдёт, то к августу начнем выдавать готовые тесты.

На чём мы с Олафом и распрощались.

После работы, я встретились с Олафом и Робинсом Пирсом, нашим химиком. Познакомившись с Пирсом, рассказал ему, что "правильная" паста шариковых ручек, представляет собой концентрированную смесь красителей, высокомолекулярных смол, пластификаторов, а также высококипящих органических растворителей. Что высокомолекулярные смолы надо использовать канифольно-малеиновые, фталевые, а для органических растворителей использовать бензиловый спирт, фенилгликоль, пропиленгликоль. А вот рецептуру подобрать и отработать технологию промышленного производства, это уже его дело.

Пирс почти не говорил со мной, только кивал головой и переспрашивал, если хотел уточнить, записывая что-то в блокнот. Почему-то, он вызывал у меня настороженность. Возможно из-за хмурого выражения лица, с явно видимыми многочисленными мелкими шрамами. Или из-за потрёпанной кепки на голове, хотя одет был в дорогой костюм. Да и по внешнему виду и габаритам, он больше соответствовал лесорубу с севера Канады, или грузчику из порта. Одни ладони у него чего стоили, мозолистые в ожогах и шрамах величиной как две мои. Я попросил Олафа отойти со мной на пару минут. Мы отошли к барной стойке.

— Олаф, ты извини меня, но ты точно уверен в нём? Что-то он у меня доверия не вызывает. Олаф улыбнувшись ответил.