Толпа шумела, волновалась и ждала.

Стефан отлично понимал, что убивает невиновного, но наклонился и взял топор.

Приговоренного бросили на колени. Голова легла на плаху. Топор в руках Стефана обрушился на тонкую шею с отвратительным хрустом. Теплая кровь окропила лицо и выплеснулась, пятная плаху новыми разводами…

…Он проснулся с привычной смесью обреченности и облегчения. Они переплетались гнилостными пятнами перед глазами, гнилостным привкусом во рту, отдавались тяжелым стуком в висках.

Обреченность шептала: снова попался. Снова поверил, что все наяву. Потому что не мог иначе. Потому что проклятие бы не позволило осознать себя с высоты реальности. И не позволит никогда, и будет каждую ночь до скончания века заставлять казнить одного невиновного за другим. А заодно выпивать твои силы, пока не убьет. Медленно и мучительно.

Облегчение возражало: но это не наяву, и отлично, и на том спасибо, проклятия бывают разные, вот превратило бы тебя в настоящего убийцу-лунатика, вот устроило бы эффект полного погружения, тогда узнал бы, почем фунт лиха, тогда уж точно небо бы показалось с овчинку, ни работать, ни искать бы не смог, надежда на избавление исчезла бы… Надежда на избавление – великая вещь. Так говорили бесплотные шепотки, и в этот предутренний час Стефан был с ними согласен.

Работать. Искать. О дьявол, скорее бы утро. Утром, как обычно, можно будет отвлечься на работу. Поговорить с нормальными людьми, встретиться с ведьмами. С главой ковена, в обществе которой то и дело приключались курьезы, будто она их притягивала. Стефан с усмешкой вспомнил конфеты, горланящие песни, фею, бомбардирующую центр Города жирным сливочным кремом. Потом смешные картинки сменились видом ведьмы, тяжело дышащей, лежащей под ним… Он поспешил сморгнуть эту картину и для надежности шлепнул себя по глазам. Неподходящее время. Совсем неподходящее.

Утром гнилостный осадок отойдет на второй план, а к обеду исчезнет совсем… чтобы вернуться ночью. Магия полностью восстановится к вечеру, чтобы через пару часов невидимая сила снова впилась в нее ненасытным жалом.

– Паршивая же штука эти ваши проклятия, – беспомощно сказал Стефан, ни к кому не обращаясь, и вскочил с кровати.

И тут в дверь постучали.

Тихо, будто скреблись. Стефан нащупал телефон и посмотрел, который час. Было без четверти пять. Остатки сна слетели с него, и отголоски видения тоже побледнели и выцвели. Очень интересно. Что такого могло случиться в гостинице, из-за чего понадобилось тревожить постояльца в такое время?

Стук повторился.

Глупый вопрос. В гостинице ничего не случилось. Неизвестному визитеру был нужен он, инквизитор. Зачем-то.

Недолго думая, Стефан шагнул к двери и открыл.

Сначала ему показалось, что в коридоре никого нет. Потом пустота шевельнулась, подняла голову, и стало ясно: там старик. Сгорбленный, скрюченный, весь в черном… ну или коричневом, или темно-синем. Он почти полностью сливался с темнотой.

– К проклятию привык? – прошамкал беззубый рот с резкими, не старческими интонациями. – А вторую часть проклятия помнишь? Смотри не забудь. Пригодится.

И старик растаял в воздухе.

Стефан застыл. По венам будто пустили жидкий азот. Это было что-то новенькое.

В городах, куда его приводило расследование, случалось всякое. Магия порождала причудливых существ. Порой они нападали. Порой нападала противница. Она всегда оказывалась на шаг впереди – именно из-за сектантского умения становиться своей для местной магии. Но она никогда не вступала в переговоры.

Марианна… Это были ее интонации. Безошибочно узнаваемые. Посланца с напоминанием о второй части проклятия отправила именно она. И не стоило сомневаться – вторая часть сбудется… как только получит повод.

– Тебя неправильно информировали, – едва шевеля губами, ответил Стефан темноте. – Вторая часть не сбудется. Я все контролирую.

Он контролировал. Наверное, это само по себе было проклятием.

Кристина пришла в офис к семи утра. Обычно в это время ведьмы еще мирно спали. Они вообще не любили гореть на работе и при всякой возможности норовили себя побаловать. Многие предлагали ввести свободный график: зачем рано вставать и тащиться через полгорода на заплетающихся ногах, ничего не соображая, если можно приходить, когда удобно? И аномалии вроде вчерашней проще ликвидировать, когда на дежурстве круглосуточно кто-то есть. Кристина обещала подумать. Идея ей нравилась.

Но сегодня она с удивлением обнаружила, что в офисе уже открыто, а из дальнего конца холла, из-за диванов, доносятся голоса.

– Не ест, – произнесла невидимая девушка. Кристина узнала Катю… точнее, Катарину, так она предпочитала себя называть. Катарина совсем недавно стала ведьмой, но успела освоиться. Училась на бюджетном отделении лучшего вуза Города, подрабатывала написанием диссертаций, которые за нее составляли дрессированные электронные буквоеды, и обожала наряжаться. А вот вставать в несусветную рань терпеть не могла. Ну и что она здесь делает?

– Не ест, – согласилась ее собеседница, и Кристина поняла, что это Лера. – Вот черт, надо что-то подороже купить.

– Может, мяса сырого? – неуверенно предположила Катя. Из-за диванов донеслось фырканье. В нем явственно различались брезгливые нотки.

– Доброе утро! – громко сказала Кристина, подходя. – Кто там у вас?

Обе ведьмочки мгновенно вскочили, вытягиваясь во фрунт.

– Никого, Кристина Сергеевна! – отрапортовала Лера.

– Просто разговариваем! – подтвердила Катарина, разглаживая тонкую пепельно-розовую юбку и поправляя такой же пиджачок. На дорогой ткани появились морщины. Чтобы Катя добровольно портила наряд, сидя в нем скрюченной в три погибели?!

Чувствуя себя донельзя глупо, Кристина заглянула за диван. Но никого не увидела. На блестящем паркете одиноко стояла мисочка с влажным кормом, то ли кошачьим, то ли собачьим.

– А кого кормите?

– Никого, Кристина Сергеевна! – бодро повторила Лера. – Э-э… Катину кошечку обсуждаем.

– И корм лично дегустируете, – заключила Кристина. Ведьмы темнили, и, может, она бы успела их расколоть, но тут дверь холла распахнулась, пропуская целую толпу.

Там были все четверо инквизиторов, Лешка Змеев, его помощник, еще пара колдунов и несколько отчаянно зевающих ведьм. Кристина бросила на Лешку благодарный взгляд. Все-таки на него можно было положиться в случае чего.

– Доброе утро, – сказал Лещинский. – Все в сборе, отлично. Тогда предлагаю отправляться на поиски прямо сейчас.

– Что за поиски? – поинтересовался Семен Никитич.

– А вас и Игоря Игоревича я попрошу побеседовать с магами. – Лещинский будто не слышал вопроса. – И документацию их не помешает просмотреть.

– Игорь Игоревич побеседует с магами! – Семен Никитич радостно вскинулся, как кот, увидевший миску со сметаной. – А я просмотрю документацию ведьм. Журнал пожарной безопасности…

– Журнал вам зачем? – вытаращила глаза Кристина. Тем более что записей об инструктажах по пожарной безопасности ни в ковене, ни в ложе сроду не водилось.

– Положено, – отрезал Семен Никитич.

– Не увлекайтесь, пожалуйста, – осадил его Лещинский. – Достаточно изучить данные о новых ведьмах и о более опытных, которые редко… скажем так, проявляют активность. На это вам хватит двух часов. За это время, надеюсь, мы что-то найдем. Аль, пойдешь со мной и госпожой Терновой.

Яржинов тряхнул зеленой челкой.

– А куда вы идете? Я тоже хочу, – протянула Катарина, обреченно косясь на Семена Никитича. Тот уже взял в оборот Леру. Доносились слова «электронные базы данных», «отчетность» и «баланс».

– А ты лучше журнал пожарной безопасности организуй, – сказала ей Кристина. – Цветной принтер у меня в кабинете.

Если у ведьм требовали какие-нибудь бумажки, те всегда обращались к Катарине. Удобные все-таки создания – электронные буквоеды. Особенно когда дрессированные.

– И как вы собираетесь искать убежище? – Кристина повернулась к Лещинскому. – Думаете, за ночь она оттуда не ушла, ждет нас?