Приамурское правительство возлагало на Забайкальский фронт большие надежды, стремясь поднять антибольшевистское движение в Забайкалье. В этих целях Шильников разделил Забайкальскую и Прибайкальскую (Бурятия) области на оперативные районы, во главе которых стояли организаторы. Из документов, перехваченных советской разведкой, известно, что организатором Сретенско-Нерчинско-Удинского оперативного района являлся некто Богатырев, Акшинского – Топорков, Верхнеудинского – Вольдемаров, Селенгинско-Чикойского – Марков. В эти районы для развертывания подпольной деятельности со ст. Маньчжурия тайно направлялись офицеры. Особое внимание уделялось работе в среде бывших красных партизан, недовольных приказом главнокомандующего Народно-революционной армии ДВР В.К. Блюхера о роспуске партизанских отрядов. При этом подчеркивалось, что ни о каком воскрешении семеновщины не может идти и речи, фигура атамана Семенова также не приемлема для белоповстанцев, как и для красных партизан и населения. Антибольшевистское выступление в Забайкалье планировалось осуществить летом 1922 г. [Соловьев].
Вместе с тем, положение генерала Шильникова, как командующего Забайкальским фронтом, было весьма непрочным. Те казаки-эмигранты, которые ориентировались на атамана Семенова, не особо поддерживали его. В январе 1922 г. атаман Семенов назначил своего командующего Забайкальским фронтом – генерал-майора Ф.К. Мыльникова [Шильников и Мыльников – нарочно не придумаешь! – С.С.], штаб которого располагался в Хайларе. Здесь же в Хайларе с конца 1920 г. размещался особоуполномоченный атамана генерал-майор С.А. Бирюков. Даже подчинение Шильникову приказом Приамурского правительства в мае 1922 г. войскового атамана Забайкальского казачьего войска Г.М. Семенова и Войскового правления в лице генерал-лейтенанта А.П. Бакшеева[117], а также наделение правом призывать в войска как беженцев, находившихся на территории Китая, так и население в самом Забайкалье, мало изменили ситуацию.
По-видимому, главной опорой Шильникова в белоповстанческой среде являлся фельдшер Забайкальского казачьего войска З.И. Гордеев. Шильников и Гордеев знали друг друга еще по службе в Читинском казачьем полку до Германской войны. Гордеев был фигурой весьма популярной и имел достаточно широкие связи на территории Забайкалья и Прибайкалья. По приказу Шильникова, Гордеев весной 1922 г. создал в Чите подпольную организацию, руководил которой на месте полковник Т.Г. Васильев. Для организационных целей Гордеев, согласно советским данным, получил от Шильникова девять тысяч иен [Между Первой и Второй мировыми войнами].
В конце июня 1922 г. отряд Гордеева перешел советскую границу и двинулся по Витимскому тракту. Рейд оказался неудачным, поднять, как планировалось, население Забайкалья против советской власти не удалось. Не получил Гордеев и обещанной Шильниковым поддержки из Маньчжурии. Дело в том, что Шильников под давлением МИДа ДВР был арестован китайскими властями в августе 1922 г. и помещен в тюрьму. Чекисты при поддержке китайского дипломатического комиссара на ст. Маньчжурия сумели заполучить секретные документы, принадлежавшие генералу [Чепик, 2015, с. 272][118]. Преследуемый милицией и чоновцами отряд Гордеева в августе прорвался в долину реки Онон и ушел в Монголию, откуда перебрался в Китай [Соловьев]. Советские органы, в свою очередь, развернули активную борьбу по уничтожению белого подполья в Забайкалье и Прибайкалье[119].
В октябре 1922 г., в условиях агонии белого Приморья, руководство Забайкальского фронта (Шильников к этому времени был освобожден из тюрьмы) приняло решение выступить всеми имевшимися военными силами в Забайкалье. Выступление должны были поддержать своими действиями на советской территории партизаны Гордеева и есаула Токмакова, стоявшие у советской границы.
Опасаясь китайского вмешательства, Шильников вывел свои подразделения с линии КВЖД. Штаб Забайкальского фронта, возглавляемый полковником Е.Л. Трухиным[120], располагался в это время в долине реки Ган. Фронт включал в себя две войсковые группы – Хайларскую и Маньчжурскую. Штаб Хайларской группы размещался в районе Хайлара, возглавлял группу генерал Мациевский. Группа была сформирована из двух бригад, составленных отдельными отрядами. В состав 1-й бригады (Аргуньская группировка, командир – полковник Зимин) [Русская военная эмиграция, т. 7, с. 26] входили отряды полковников А.Д. Размахнина[121], Шадрина, Гладышева и сотника Ивачева. Общая численность белых партизан доходила до 50 штыков и 755 сабель. В состав 2-й бригады (Хайларская группировка, командир – генерал-майор П.А. Федосеев[122]) входили отряды сотника Аникаева, полковников Малкова и Сорокина, генерала Богатырева, численностью в 540 штыков и 90 сабель. Кроме того, Хайларской группе были приданы отряды полковника Углова в районе Цицикара (150 штыков), и хорунжего И.С. Вагина в районе пос. Якеши (50 штыков) [Фомин, 2000, с. 41].
Маньчжурская группа с центром на ст. Маньчжурия находилась под командованием генерал-майора А.Г. Сабеева[123] и была представлена 3-й бригадой (комбриг – генерал-майор М.Е. Золотухин[124]). В состав бригады входили отряды капитана Брагина, штабс-капитана Бондарева, прапорщика Зябликова, полковников Сабанова, Топоркова и Савицкого. Всего в Маньчжурской группе насчитывалось 430 штыков и 770 сабель [Фомин, 2000, с. 41]. Кроме того, в Харбине полковником Д.Ф. Карловым был сформирован отряд в 200 человек добровольцев для отправки в Приморье. Однако из-за начавшейся эвакуации Приморья он остался не у дел [Русская военная эмиграция, т. 7, с. 24, 25].
Таким образом, численность личного состава подразделений Забайкальского фронта едва превышала три тысячи человек. По другим сведениям, белые боевые группы в Маньчжурии насчитывали 4667 бойцов. В подразделениях остро ощущалась нехватка оружия и денежных средств. Вместо требовавшихся 30 тыс. рублей повстанцы получили из Приморья только 5 тысяч [Ципкин, 2012, с. 230].
Намеченное выступление Забайкальского фронта так и не состоялось. Не последней причиной этого стала деятельность китайских властей, по-видимому, координировавших свои действия с большевиками. Китайцы провели ряд арестов, взяв под стражу генерала Шильникова (находился в тюрьме до начала 1925 г.), полковника Трухина, сотника Пальшина и др. Генерал Золотухин, его жена (являлась сестрой генерала А.Е. Маковкина, также участвовавшего в белоповстанческом движении) и брат были убиты советскими агентами на ст. Маньчжурия [Голдин, 2010, с. 280]. Убийство генерала Золотухина было организовано столь тщательно, что разведка НРА ДВР даже не знала о том, кто осуществил эту операцию, подозревая в убийстве руководителей отдельных белопартизанских отрядов – Токмакова, Фролова, Колтунова [Русская военная эмиграция, т. 7, с. 46]. Заместитель Шильникова генерал А.Н. Вагин[125], получив приказ начальника «коней в табуны, оружие и патроны в землю», выехал в Харбин, откуда, находясь под угрозой ареста, вместе с семьей перебрался в Японию, а позднее – в США [MRC. Varguin Papers, box 6, f. 11]. Аресты также производились в Хайларе и близлежащих поселках. Известно, например, что в 1923 г. в лагере города Цицикара находилось 140 русских офицеров и солдат, среди которых были генералы Мациевский и Евсеев, полковник Евтин и др. [HIA. Petrov Papers, box 1, f. 7] Отряды, входившие в состав Забайкальского фронта, рассыпались. Даже такие известные партизанские вожаки, как Гордеев и Размахнин, были вынуждены временно отказаться от активных действий.
