— Исак, все в порядке, расслабься, ты все еще напряжен, тебе понравится.

Больше Эвен ничего не говорил. Левой рукой он продолжал свой ледяной путь по груди Исака, то и дело заменяя лед горячими губами, особенно нежно касаясь сосков. А правая рука покоилась на рвущемся наружу, источающем влагу, члене Исака… и все это сквозь шелковое покрывало.

Эвен чуть нажал, обхватив сквозь ткань горячую юную плоть. Дотянулся пальцами до яичек, забрался под них, продолжая осторожно, чтобы не причинить боли, поглаживать и сжимать.

Исаку уже не сдержаться. Каждое прикосновение Эвена, каждое движение пальцами — и он неистово мечется на татами, руки над головой уже в сотый раз выгибаются дугой, как и все тело.

Эта какая-то бесконечная сладкая пытка… Бесконечная…

Наконец, Исак не выдержал. Последний раз выгнувшись дугой от касания головки, когда Эвен уже обхватил всей свой ладонью его затвердевший орган, Исак короткими струйками кончил прямо в эту тонкую шелковую прохладу. Все это время Эвен продолжал поглаживать его плоть, чуть ослабив хватку.

Излившись, Исак все равно продолжал дрожать. Никогда в жизни ему еще не было так хорошо. Давно он не ощущал такой легкости во всем теле…и не только.

Все еще чуть сотрясаясь от первого пережитого оргазма, Исак повернулся набок, согнув колени. Поднял голову на Эвена. Тот сидел перед ним на и смотрел, улыбаясь. Впервые он видел парня таким.

«Боже…как же ему идет улыбка!»

— Эвен, — Исак протянул к нему руку, всхлипнув… от умиления.

Юноша придвинулся ближе.

— Все хорошо? — шепотом спросил он; прикоснулся к влажному лбу мальчика, нежно погладил, убирая завитки волос.

Исак снова всхлипнул.

— Со мной это впервые… спасибо тебе… за все, — Исак очень боялся, что Эвен неправильно его поймет.

Но Эвен все понял как надо. Глядя Исаку в глаза, он убрал промокшую насквозь ткань, заменив ее свежей, более широкой.

Накрыв ею Исака от щиколоток до груди, он осторожно примостился рядом, повернувшись лицом к такому сейчас умиротворенному лицу мальчика.

Сначала совсем несмело прижал Исака к себе, а тот магнитом примкнул к его груди, уткнувшись носом в ямочку между ключиц.

— Ты ведь никуда не уйдешь? — Исак тревожно прошептал, резко вскинув голову.

— Не уйду. Спи, Исак, спи, я с тобой, — Эвен вновь прижал его голову к груди, еще нежнее и надежнее сжав в объятиях.

========== Часть 9 ==========

И не спросит никто:

О чем этой ночью бессонной

Ты не можешь забыть,

Что томит и тревожит душу?

Снова я один под луною…

Ёсии Исаму.

Ночь, коронованная бледной луной, окутала маленькую комнату в доме Эвена, посередине которой на низком широком татами лежали двое.

Исак дышал ровно, но, наверное, каждые сорок минут просыпался, резко вскидывая голову, и снова умиротворялся, лишь когда видел, что Эвен рядом и никуда не стремится уйти. Убедившись, что все в порядке, мальчик снова опускал голову на широкую белую грудь, и, подложив под обе щеки половины ладоней, снова погружался в сон.

Эвен же так и не смог заснуть.

Сначала, когда дыхание Исака наконец становилось ровным, он долго рассматривал его лицо, потом осторожно, почти не ощутимо, коснулся ласковыми пальчиками линии скул Исака; о чем-то тяжело вздохнул и просто плотнее прижал к себе мальчишку.

Когда Исак проснулся в первый раз, тревожно дернув головой, и с опаской, но так доверчиво заглянул к нему в глаза, Эвен попытался улыбнуться, чтобы успокоить мальчика.

— Что ты, Исак, спи, давай, я же обещал, что никуда не денусь, спи, — Эвен несмело коснулся его холодного лба губами, — спи…

— А ты? — Исак догадался, что старший так и не сомкнул глаз. — Ты почему не спишь? — потянулся своей маленькой, почти детской рукой к красивому лицу, освещенному светом луны. — Тебе тоже нужно поспать, Эвен.

— Я усну, просто сразу не могу, всегда долго засыпаю, — Эвен ласково погладил мальчика по спине, — А ты засыпай сейчас, ребенок.

Исак порывался было возразить, но не стал. Не хотелось сейчас ни спорить, ни что-либо доказывать. Только чувствовать горячее дыхание где-то на макушке и ласковые руки на спине. И слышать биение сердца.

«Эвен, Эвен… Когда же ты успел стать таким близким, таким важным…таким необходимым?»

Но мальчик просыпался снова и снова. На четвертый раз у Эвена сдали нервы.

Он осторожно переложил Исака на татами, встал, оправив футболку с вырезом, открывающим верх бледной груди, и подошел к окну.

Сел на подоконник, согнув одну ногу в колене и откинул голову на косяк.

Исак чувствовал свою вину. Коря себя за эту паранойю, не позволившую уснуть им обоим, он тоже неуверенно поднялся и приблизился к парню.

Подошел совсем близко, протянул руку к угловатому плечу:

— Эвен… я не хотел… прости, просто так боялся, что открою глаза, а тебя рядом нет…

Эвен повернул голову к мальчику:

— Ты здесь ни при чем, Исак. Мне другое уснуть не дает.

Исак очень хотел бы знать, что же скрывалось за всеми этими загадками Эвена, но сейчас его надо было отвлечь от мрачных мыслей и просто уснуть рядом.

— Свет луны тебе к лицу, — Исак нежно улыбнулся. — Ты поэтому выбрал такое имя — Мика… Это же переводится «новолуние»?

Эвен тоже улыбнулся. Почти так же искренне, как когда дарил невероятно нежные трепетные ласки Исаку:

— Отчасти… но не только, — глаза Эвена снова стали грустными. — Исак, я знаю, что в голове твоей много вопросов. Но позволь мне сейчас ничего тебе не говорить… можно?

Вместо ответа Исак опустил свою взъерошенную голову к нему на плечо. А потом приблизил лицо, безотрывно смотря на губы… как же тянуло прикоснуться к ним, почувствовать их тепло, уже не кожей, а своими губами.

Но Эвен, разгадав намерения Исака, отвернулся.

Мальчику даже как-то обидно стало:

— Эвен… пожалуйста… я так хочу этого, — Исак взял ладонями лицо с острыми скулами, Эвен…

Но тщетно. Эвен лишь покачал головой.

— Нет, Исак, нет… ты сам видел, сколько грязи на этих губах… сколько грязной похоти они на себе испытали.

— Зачем ты так? — Исак чуть не заплакал вновь. — Я же просто хочу, чтобы ты понял, что губы эти достойны нежности и теплоты, как и ты сам! — Исак снова повернул к себе лицо с потухшими глазами.

Эвен больше ничего не сказал. Поднял голову, прижав Исака к себе под самый подбородок, и на этот раз очень крепко обнял такое сейчас податливое тело мальчика.

========== Часть 10 ==========

Жизнь человека — не разбросанные обрывки бумаги…

Она закрытый, тщательно сброшюрованный дневник.

Кобо Абэ

Прошло два дня с той невероятной ночи. С того нелегкого прощания утром.

Уже в дверях, когда они стояли друг напротив друга, Исак снова предпринял попытку стать ближе, сделав пару шагов навстречу, выставив в порыве руки с невероятным желанием обнять… и, быть может, хотя бы на мгновение, украдкой, коснуться губами такого сейчас светлого в лучах утреннего солнца лица.

Но ничего не вышло. Эвен выставил руки в защитном жесте, грубо отстранившись.

Исаку снова стало обидно. Даже руками всплеснул:

— Как тебя понять? — мальчик чуть на крик не переше., — Сам даришь ночью столько нежности… из рук своих ласковых не выпускаешь… А сейчас, на прощание, даже обнять меня противно?! Нельзя так, Эвен, с людьми! Нельзя! Не все люди — сволочи, которые хотят тобой воспользоваться и выбросить за ненадобностью! — голос уже с надрывами.

— Исак, — Эвен снова словно свою маску из извести надел. — Что было — то было, ничего не изменилось, тебе не надо быть рядом с таким как я. Это небезопасно. Да и не нужно тебе.

— Нравится издеваться?! Ты часом не шизофреник?! У тебя не раздвоение личности?! А?!

— Исак даже кулаки сжал от злости, обиды и непонимания. — Или что?! Мстишь так за свою сломанную жиз…

Исак зажал рот обеими руками, опомнившись, сообразив, какую глупость только что совершил, — Эвен, — а у старшего и единого мускула на лице не дрогнуло, только глаза как-то потемнели и плечи ссутулились, — Эвен, прости пожалуйста, я со злости это все… Не хотел, не хотел обидеть, — Но Эвен молча слушал эти извинения. — Эвен… — Исак в который раз хотел приблизиться, но…