Лиам закончил, адвокат Зейна по его приказу ничего не ответил в его защиту. Да Зейну уже давно похер. Найл теребил свой листочек с записанной речью, которую сочинил Лиам – ему стоит стать писателем, таких красивых и нереальных историй не пишет никто. Наступила очередь Найла.

– Я могу пойти с тобой, – Лиам дает ему пройти, не отпуская руку.

– Нет, я хорошо себя чувствую.

Лиам отпустил его руку, Найл сделал шаг в сторону, встречаясь взглядом с Зейном. Искра пробежала между ними, альфа понимал, что то, что сейчас скажет младший – клевета, он не думает так, это не искренне. Найл почувствовал свою вину в разы сильнее, с этим надо что-то делать. Буквально минута на раздумья: он разворачивает листок.

– Я, Найл Джеймс Пейн, потерпевший, хотел бы сказать пару слов.

Слезы начинают щипать глаза, он делает паузу. Лиам нервно дергает коленом, его мать сжимает коленную чашечку. «Успокойся», – произносит она, но Лиаму это ни капли не помогает.

– Знаете, – Лиам сжимает челюсть, все не так, как там написано, – Мой муж написал мне тут кое-что, – Найл демонстрирующе трясет листком. – Но это неправда, – внутри Лиама что-то падает, он срывается с цепи, но его мать не дает ему встать. Держит колено, больно впиваясь своими ноготками ему в кожу через ткань брюк.

Найл делает паузу, по залу проходятся возмущенные охи. Зейн выпрямляется на стуле, ухмыляясь.

Найл, блять, все-таки всемогущий. Он никогда ничего не боялся, он выставлял себя таким. И что происходит у него в голове, не знает никто. Никто не может предсказать его действий, никто не может завладеть им и подчинить себе. Он как бомба замедленного действия: она тихая, но страшная. Он просто правит этим миром, все склоняются у его ног по одному только его вздоху. Он владеет всем, он что-то большее, чем солнце.

И Найл наконец-то свободен.

– Некоторые данные подделаны в моей карточке, – омега чувствует себя необъяснимо хорошо, ничего не боится. – Если вы, господин судья, перечитаете мое дело, то заметите, что все внутренние повреждения матки датируются декабрем, а у мистера Малика я был намного позже, – Лиам не выдерживает, сжимает кулаки, что замечает его отец. Он кидает на Лиама взгляд, говорящий: «Если это правда, ты мне больше не сын». – Из этого выходит, что это сделал кто-то другой.

Немая пауза, Лиам кипит от злости, все сидящие в зале повернулись в его сторону, включая Зейна, который открыто улыбался.

– Зейн наоборот помог мне. Это вместе с ним я навестил гинеколога, который пролил свет на всю серьезность ситуации. Это он спас меня, когда я чуть не умер вместе с ребенком. Вы не справедливо выставляете его виновником, называя героем моего мужа. Но это не так. В этой истории роли перемешались. Видите, – он показывает пальцем на Зейна, – там герой.

Снова пауза, все происходит как сон наяву. Кто-то встает, чтобы похлопать – и вот уже весь зал громко аплодирует. Лиам срывается с места, но его перехватывает охрана. Найла берет за руку отец.

– Тише, тише, – судья стучит молоточком. – Я думаю, на этом наше заседание окончено. Мы, с представителями каждой стороны, пересмотрим дело еще раз.

Это было нереально. Найл чувствовал себя необычно легко, он как будто долго был под водой, а теперь ему снова дали возможность дышать. Он как будто только что был на волоске от смерти, но он спасся. Он чувствовал себя так, как будто прыгнул со скалы, но у него выросли крылья. Только у чистой души, подобной ангелу, могут вырасти крылья.

Люди томным потоком выходили из зала, семьи, некогда собиравшиеся объединиться в одну династию, окинули друг друга зловещими взглядами. Лиам, корчившийся от боли, потому что ему вывернули руки два охранника покрупнее его, пристально смотрел на Найла, но младший не боялся. Зейна подхватил за руку еще один охранник, Найл заметил это и побежал туда.

– Я могу с тобой поговорить?

– Я переговорю с ребятами, ты пока побудь с родителями, хорошо? – самая красивая улыбка в мире только что ослепила Найла: он утонул в любви.

– Ладно.

Лиама вывели, он выкрикивал маты, дергался, и Найл улыбнулся во все тридцать два зуба, когда услышал от судьи: «Этот парень по-крупному попадет, я чувствую».

Родители Найла разговаривали с какими-то людьми, в их числе был Миллс, который извинялся, когда к ним подошел приятный парень в форме, немного отличавшейся от других.

– Мистер Найл Хоран? – омега повернулся, услышав свое имя. – У мистера Малика есть пару минут, я отведу вас к нему.

– Мам? – Найл повернулся к ней, дергая за рукав блузки.

– Вы приведете его в холл? Боюсь, он сам заблудиться.

– Конечно, мисс.

Они оба развернулись, Найла повели не через главный выход, а через какой-то другой, который вел к камерам временного содержания. Темный коридор, аккуратно убранные камеры: они были похожи на ту, что у Зейна в подвале.

Еще пару шагов – и Найл стоит у кабинета, у которого имеется стеклянная вставка на одной из стен. Ему открывают дверь, он залетает в кабинет, сразу попадая в руки Зейну, цепляясь друг за друга, как в последний раз. Пауза, они сцепляют свои губы в самом страстном, в самом рваном поцелуе. Каждый пытается взять главенство на себя, но Найл сдается первым, его тело обмякло в сильных руках, он стоит на ногах только благодаря альфе. Они отрываются друг от друга, прижимаясь лбами – их глаза встречаются, взгляды переплетаются, говорят что-то без слов.

– Я люблю тебя, – голос тихий, немного хрипит, низкий. Найл отчетливее почувствовал запах сигарет.

– Я тоже люблю тебя, – они снова целуются, но уже без животной страсти. Медленно, прикусывая губу старшего, Найл обхватывает лицо Зейна руками, мило хихикая. Зейн не сдерживает свою нежность, улыбаясь, проводит языком по верхней губе Найла.

Они снова отрываются друг от друга, Найл кладет свою голову Зейну на плечо. Какое-то чувство собственного спокойствия охватило его целиком и полностью, и он впервые почувствовал себя по-настоящему в безопасности. Нет той тревоги, с которой он просыпался каждый раз рядом с Лиамом. Нет той удушающей вины, которую он постоянно чувствовал, даже если ничего не сделал. Есть только он, Зейн и их бесконечность, потому что они никогда не расстанутся. Это точно.

– Мистер Малик, нам пора, – Зейн отпустил Найла, проводя своей рукой по его предплечью, хватаясь за кисть, целуя ее несколько раз.

– Я вернусь, я обещаю.

– Я знаю, – Зейна выводят, снова цепляя на его руки наручники. – Я знаю.

Шепот отдался эхом, Найл слушал шаркающие шаги нескольких человек, среди которых так знакомо выделялась походка Зейна. Найла вывел в холл тот же самый парень, что и привел сюда, где его ждали родители.

– Мы посадим его в тюрьму, – злобный оскал его отца, с выбеленными до блеска зубами, которые ослепляли, немного пугал.

Найл ничего не ответил, они просто вышли на улицу и поехали домой.

***

Родители забрали Найла домой, желая не иметь ничего общего больше с семьей Пейнов. Контракт давно сожгли, разрушая огромную империю бизнеса. Они уже собрались разводиться. Ребенка, как решил Найл, надо оставить, потому что Зейн против абортов. Они проводят все свое свободное время вместе, родители Найла не против. Главное, чтобы их малыш был счастлив.

Прошло около двух недель, Зейна отпустили пока, под подписку о невыезде. Но ему никуда не надо, ведь весь его мир помещается в маленького парня, по имени Найл, который сияет каждый раз, когда видит маленького и ребенка со словами: «Наш малыш будет таким же прекрасным». И его, кажется, не волнует, что скажут люди.

– Ты же знаешь, как сильно я люблю тебя? – Найл стоит у прилавка с мороженым, держа Зейна за руку, а тот готов был прыгнуть со скалы в самую бурную реку каждый раз, когда слышал эти слова. Они как алкоголь после тяжелого дня, как примирительный секс после ссоры, как доза для наркомана, как купание в кристально чистом озере, ограниченном водопадом с одной стороны.

– О-ох, ну выбирай.

И Найл не может сдержать восторга, вешаясь Зейну на шею, начиная целовать его щеку. А Зейн не может удержать свою безграничную любовь и ласку, наблюдая за этим лучиком солнца. Как быстро этот малыш занял его сердце? Очень быстро. И самое главное: Зейн не против. Сколько раз он уверял себя, что не полюбит кого-то так же чисто и искренне, как Эрни, но один парень уместился в его сердце, выстроил себе уютный домик в темной душе альфы и начал украшать ее изнутри цветами, воздушными шариками и смехом. Удивительно, как один случай может изменить вашу жизнь, и вы никогда не вспомните о своей прежней.