Я понимала, что он прав. Понимала, еще тогда, когда давала обещание. Но боялась себе в этом признаться.

— Неужели никак нельзя?

— Нет, — покачала головой Лисса. — Ведь даже у нас никто не может отнять силу. Это часть души, это наша сущность, это наша природа. Магия умрет только вместе с нами.

— И ничего нельзя сделать?

— Я не хочу подзадоривать тебя, — сестра взяла меня за руку. — Но я сделаю все, чтобы помочь тебе

— И я, — добавил Дмитрий. — Только… сам Саша хочет ли этого? Хочет ли он стать человеком и отказаться от силы, долгой жизни?

Я не знала ответа на этот вопрос.

— Так давайте у него и спросим.

Парень тихо застонал.

Оставив Лиссу и Дмитрия у моста, я побежала в лес, держа подол платья в руках, чтобы не споткнуться. Мне не нужен был маятник, я знала, где сейчас находится он.

— Саша! Саша! — закричала я, остановившись на одной из полян.

— Что ты здесь делаешь? — произнес холодный голос за моей спиной.

Я резко развернулась, ожидая, что его застигнет врасплох мой шикарный вид, но его глаза были прикованы к моему лицу.

— Что это значит? Я пришла к тебе, — ровно ответила я.

— Зачем? Подвергать себя опасности? Здесь повсюду волки, — его плащ откинуло в сторону ветром, и я успела заметить черные брюки.

«Он всегда одет как на похороны?»

— Почему ты так обращаешься со мной?

— А почему ты приходишь сюда? — злобно спросил он. — Я знаю, о чем ты думаешь и знаю, что проклятье не снять.

— А ты хочешь? — я обратила на него пронзительный взгляд, и он отвел глаза.

— Я бы с удовольствием променял силу на то, чтобы жить, не убивая. Ты знаешь, сколько на мне висит жертв за такой короткий срок? — безжалостно спросил он.

— Мне это неважно. Я не сдамся.

— Нет, — перебил он. — Ты сдашься. Потому что со мной у тебя нет никакого будущего. Твоя судьба — Дмитрий.

— Но я люблю тебя, — отчаянно закричала я. — Почему ты просто не можешь пойти со мной?

Он презрительно оглядел мое тело.

— А я — нет. Потому что обручен.

— Обручен? — я отступила назад, как будто меня ударили.

— Да. Чтобы стать Старейшиной, мне нужна жена.

— И твой отец тоже… — через силу выдавила я.

— Он с нами. Один из нас.

— Счастливая семья, — я всплеснула руками. — Конечно.

— Конечно, — подтвердил он.

— А как же то, что было вчера?

— Вчера я не был обручен, — в его глазах промелькнул огонек, но тут же потух. — Ты была так уверена, что спасешь меня, что я и сам поверил. Но теперь все кончено. Однако я не отказываюсь от своего обещания — я буду по — прежнему тебя охранять.

— Можешь не утруждаться, — дерзко ответила я, убегая прочь.

— Что слу… — хотела, было спросить Лисса, но увидев мое выражение лица, передумала.

«Скотина, скотина, скотина, скотина…»

— Звала, любимая? — я остановилась и подняла глаза на мужчину, в которого едва не врезалась.

— Райан, мы уже говорили об этом, — сказал Дмитрий, хватая меня за руку и пытаясь увести в сторону.

— Мальчик, не вмешивайся, пожалуйста. Взрослые люди разговаривают, — ответил насмешливо мужчина, приглаживая свои светлые волосы. У него были черные, как и у прошлого мага, глаза, но взгляд был не такой жестокий.

— Что надо? — спросила я, все еще думая о Саше.

— Да так, ничего особенного. Просто мы посовещались и решили, что не хотим ненужных жертв, — так же весело продолжил он. — Поэтому предлагаю сделку: мы не трогаем тебя, а ты не используешь магию. Мы предлагали такое всем, но ни одна ведьма не выдержала. Как только ты сотворишь заклинание — мы убиваем тебя с чистой совестью и сразу. Идет? — он протянул руку.

— Не… — начала Лисса, но я уже ответила на рукопожатие.

— Договорились.

— Помни: до первого заклинания, — повторил мужчина, испаряясь.

Я, не глядя по сторонам, быстрым шагом продолжила путь, намереваясь вернуться к гостям и напиться. Ну, или, на худой конец, уснуть.

«Эль, если ты не прекратишь, я тебя вырублю», — пообещала Лисса.

«Тоже люблю тебя, сестренка», — я улыбнулась и одарила ее пьяным взглядом через весь стол.

Я выпила один бокал шампанского, и меня уже выворачивало наизнанку. «И как можно пить такую гадость?»

Многие гости танцевали в пустом пространстве гостиной. Это был медленный фокстрот из Европейской программы танцев. И эта была моя любимая песня — мы кружились под нее с Сашей, когда он сделал мне предложение. Но теперь все в прошлом. Далеком, забытом, невозвратимом прошлом.

Я вышла, закрыв лицо руками, и скрылась в своей комнате. Бросившись на кровать, я дала волю своим чувствам и зарыдала.

«Все кончено. Саши нет. Магии нет. Все. Кончено. Как мне теперь жить дальше? Он предал меня, заставил страдать. Кто — то говорил, что когда любишь, не причинишь другому боль не при каких условиях. Что же, он жестоко просчитался. А может быть, это я обманывала сама себя? И он никогда меня не любил, а только делал вид, в каких — то своих корыстных целях? Это все так сложно. Сложно разобраться в себе, в нем, в том, что вообще происходит, если вообще осталось хоть что — то нормальное. Что тоже еще не доказано. И как я буду жить без магии? Эта часть меня, от которой я не собиралась отказываться. Да лучше умереть, чем жить вот так. Но я говорила, что не покончу жизнь самоубийством. Нет, не покончу. Теперь я стала пленницей собственных обещаний, ведь теперь смерть — самая желанная вещь. Там нет всей этой ненужной боли, разочарований и…. всего остального. Нет, там…»

В комнату кто — то зашел, и мне пришлось прерваться. По шелесту платья можно было догадаться. И эта походка — почти не слышная, легкая и четкая, была свойственна только моей сестре.

Она села рядом, не догадываясь о ходе моих мыслей и поэтому сказала:

— Все будет хорошо.

Я истерически рассмеялась.

«Осталось только пережить конец Света и все будет хорошо»

— Послушай, не драматизируй. Мы были и в более больших переделках, чем эта. И всегда находили выход.

«Нет, все — таки она догадывается, о чем я думаю»

Я приподнялась и отбросила с мокрых щек прилипшие волосы.

— Да. Мы находили выход, — согласилась я. — Только это стоило дороже покупной цены. Давай посмотрим с самого начала, — я устроилась поудобнее. — Итак. Я оплошала с кулонами и лишила нас обоих девяноста процентов силы. Это раз. В итоге нашего вынужденного путешествия в Карпаты, мы едва не погубили Сашу и себя самих. Потом Хэллоуин. Моя идея была вызвать духов. Это два. В итоге вы с Ником расстались. Ты была беременна. А помнится, кто все время науськивал вас на отношения? Ну, конечно же, слепая дура — сестренка. Это три. Ты потеряла ребенка по моей неосторожности. Это четыре. Саша тогда пострадал за меня. Это пять. Он, кстати, ревновал. Опять же — из — за меня. Это шесть. И в том, что сейчас происходит, виновата только я сама. Нет магии, Саша женится — фиеста, друзья, гуляем, отдыхаем, веселимся. А я отойду, поплачу, выслушаю ваши соболезнования и пойду дальше? Я не могла жить без Саши даже тогда, когда он просто пропадал на неделю. Теперь он пропал на всю жизнь. Но у меня оставалась магия. Теперь и ею нельзя пользоваться. Зачем тогда жить? Что у меня осталось?

— Мы, — тихо сказал Дмитрий. Он стоял, облокотившись на дверную раму, сложив руки на груди, и слушал мою тираду, а я даже его не заметила.

— Прости, Дима, но зачем я вам с Лиссой? Вы хорошо смотритесь вместе, у вас будет своя жизнь, семья, дети; моя мама выходит замуж за приличного человека, который ее любит. Она уже смирилась с тем, что я живу собственной жизнью, у нее будет свое счастье. Кому я нужна, убогая и бессильная? Кому? Да все только и ждут, чтобы я ушла, потому что все беды — только из — за меня! А маги так только будут рады — им не нужно будет делать грязную работу, сама управлюсь.

Лисса схватила меня за руку и заставила посмотреть ей в глаза.

— А теперь послушай меня. Сейчас ты говоришь, как эгоистка. Ты нужна всем. Вспомни, что если бы не ты, мы бы даже не знали о магии. Кто первый открыл силу? Ты. Согласись, что в путешествии не все было так плохо. Мы получили неоценимый опыт, научились сражаться, укрепили отношения. А лошади? У нас не было бы их без тебя, — я усмехнулась и она повысила тон. — А сколько раз ты спасала нам жизнь? Сколько заботилась, сколько сил отдала? Мы тебе обязаны всем. И Дмитрий. Он бы не стал нашим другом, если бы не ты. И если ты уйдешь, мы все будем страдать. И твоя мама, и будущий папа, и я, и Дмитрий, и Артемида, и Афродита, и Валерий Григорьевич. Все. Ты действительно хочешь, чтобы мы страдали?