- Бассейн! В бассейн! - пробулькала Ногах.

Как будто по команде от воды отделился пузырь синевато-зелёной слизи. Аморфная масса потекла вперёд, выпустив длинные ложноножки с отростками в форме морских звёзд на конце.

- Ногах, - сказал Фостер, поднимаясь на ноги, - что...

Бывшая жрица упала на колени, тупо уставившись единственным здоровым глазом на окровавленный болт, торчавший из её груди.

- Мои сородичи... станут такими? Как я могла быть настолько слепа? Сердце Снов отравило мне разум! Прости меня, Морская Мать...

Она извергла изо рта поток густой жидкости, забилась, как одержимая дьяволом, и рухнула. Она лежала на покрытом слизью полу и не дышала.

Даже не моргнув, Фостер вырвал арбалетный болт из своего плеча. Воздух вокруг него как будто загорелся, и он достал свой меч — оружие, которое жужжало и щёлкало.

Нирота поднялся на ноги и начал рубить щупальцеобразные отростки слизняка. Он выпучил глаза, на губах проступила пена. Ложноножка рванулась вперёд. Пятиконечный отросток ткнулся мужчине в лицо и заткнул ему рот кляпом из зловонной слизи. Закипела плоть и кровь. За несколько мгновений на месте лица у Нироты остались только хрящи да кости.

Отвращение и ужас скрутили Яфету живот, развеяв последние останки наркотического дурмана. Он схватил Серену и Фостера за плечи и попытался направить их мимо бассейна к проходу, который заметил ранее.

- Сюда, иначе мы все погибнем! - закричал он. Серена вяло дёргалась в его хватке, но Фостер стряхнул руку Яфета.

Безумные кво-тоа с крохотными глазами окружили их со всех сторон. Яфет снова схватил капитана и зашептал про себя заклинание. Все трое рухнули внутрь его плаща.

И немедленно возникли с другой стороны бассейна, как будто сделав всего один шаг. Колдовская транспозиция — это заклинание могло переместить его и только его не больше, чем на десять шагов. Но кожа самого Владыки Летучих Мышей, укрывшая его тело, смогла телепортировать остальных.

- Теперь за мной!

Яфет бросился во тьму. Серена и Фостер наступали ему на пятки. Громкий рёв у них за спиной заглушил шипение растворяющей плоть слизи.

Каменный тоннель спускался во мрак.

Позади колдуна раздавался шорох сандалий волшебницы и звон железных сапог Фостера. За ними вопили и царапали камень монстры.

Яфет прошептал три жутких слова, и к нему вернулось зрение — хотя далёкие предметы по-прежнему оставались окутаны чёрной пеленой. Он сказал:

- Я могу найти...

Тоннель у них под ногами раскололся. Троица рухнула в ледяную воду.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Гранитные плиты размером с городской двор вращались внутри кратера, складываясь в вихрь, который засасывал воздух и всё, что попадалось в его дробящую хватку. Стук камня по камню ощущался кожей. Звук угрожал сбросить Рейдона Кейна с деревянного моста, каким-то образом без всяких видимых опор пересекавшего голодную пропасть.

Потоки синего пламени расчертили небо подобно стекающим по склону струйкам воды. Или, подумал Рейдон, как синие вены, бьющиеся под кожей на мясистой спине великана.

Монах сморгнул неприятный образ и посмотрел на своих спутников.

- Ну? Что вы решили? Сойдём с моста здесь или пересечём воронку?

Финара, седовласая бывшая волшебница, с преувеличенной осторожностью покачала головой.

- Оба варианта могут оказаться фатальными. Я не могу решить.

- Я могу! - вмешался юноша. - Мост, будем держаться моста! Этот путь безопасен до самого конца — мы все знаем, что это правда!

- Гранитный вихрь сместился. Это не было предусмотрено. Могут быть и другие перемены, - пояснила Финара. - Здесь нет ничего постоянного.

- Мы остаёмся на мосту, - упрямо повторил Хэдин.

Рейдон задумался. Он не мог предсказать, какой маршрут будет безопаснее. Если мост пересекает чудовищную бездну, их отряд тоже должен пересечь её, оставаясь на мосту. Возможно, покидать мост раньше, чем будет необходимо — скверное решение. Он сказал:

- Крепко держитесь за перила. Дрожь может вас сбросить.

Они прошли через огромный разлом, окружённый воронкой камней, плавное движение и громкие удары которых пытались сбить их с ног физически и лишить веры в постижимость мира морально.

Хотя монах был ничем не обязан своим спутникам, он невольно начал оглядываться, проверяя их состояние. Они почти пересекли воронку, когда Рейдон увидел, как ломаются перила, в которые вцепился Хэдин.

Хэдин повис над пропастью. Его лицо исказилось от ужаса. Звенящие удары гранита заглушили его крик.

Рейдон бросился, чтобы схватить юношу за руку. Его пальцы нашли запястье Хэдина. Монах упал грудью на доски моста. Боль пронзила руку. Рейдон стиснул зубы и удержал хватку.

Хэдин мотался над зияющей бездной. Его умоляющий взгляд застыл на Рейдоне. «Спаси меня!» — читалось в глазах.

Монах начал вытаскивать юношу. Краем глаза Рейдон заметил единственную полоску синего пламени. Та тревожно близко подобралась к мосту. Полоска встрепенулась, закружилась и рассыпалась каплями синего огня.

Вторая полоска ударила с неба и пронзила грудь юноши.

Несмотря на свой внешний вид, это не был огонь. Сияние, растекавшееся по бьющемуся телу Хэдина было неразбавленной, сильной, действующей Волшебной Чумой. Эта зараза поражал землю и камни, плоть и кровь, магию и даже само пространство.

Первым побуждением Рейдона было отпустить руку, но монах его поборол.

Конвульсии юноши усилились. Его кожа замерцала синим. Глаза Хэдина засияли, как будто охваченные божественным видением. Его волосы хлестали и колыхались, словно под водой. Непостижимым образом он стал тяжелее.

Мускулы на запястьях, плечах и груди Хэдина неожиданно надулись. Тело юноши удлинилось, как будто набирая ещё больше силы, и новые мускулы выпятились буграми. Хэдин сжал руку Рейдона вдвое сильнее, а затем — вдвое сильнее этого. Рейдон услышал, как скрежещут друг о друга его кости.

- Я чувствую... силу! - прокричал Хэдин.

Потом юноша завопил.

Сапоги Хэдина уже были охвачены огнём, и Рейдон видел обнажённые кости его ног. Полыхающие белые палки. Его бедра были прозрачным воском, плавящимся в каменной печи. Или Хэдин был свечёй, а Волшебная Чума — пламенем.

Всего за три секунды Хэдин растворился целиком. Его пылающий прах развеяло по ветру.

Рейдон встал и посмотрел в испуганные глаза Финары. Сейчас он не видел женщину.

Он продолжал думать о смерти Хэдина. Или, точнее, о причине его смерти. Монаха снова преследовал образ так давно погибшей начальницы каравана. И опять Рейдон не смог не задуматься — что, если Эйлин погибла таким же образом? Может быть, она кричала, как Хэдин? Звала Рейдона по имени? Или проклинала?

Стиснутые зубы монаха не смогли сдержать стон, вызванный настойчивым видением смерти дочери.

Если он хочет положить конец своему несчастью, сейчас самое подходящее время. Всего один шаг...

Нет. Неважно, в чём причина, но путь слабака — не для него, пускай даже дело в том, что он не смог сдержать обещание защищать Эйлин. Он позволил этим мыслям рекой потечь из него наружу, пока разум не опустел. Пускай его единственной эмоцией будет сосредоточенность.

Вернулись звуки Гранитного вихря. Пока что прошлое оставило его.

Впереди мост заканчивался на лугу с усыпанной камнями высокой алой травой. На самом деле камни не лежали в траве; каждый парил в паре футов от земли. Некоторые камни оставались неподвижны, но несколько штук дрейфовали в разные стороны. Судя по отметинам на каждом булыжнике, периодически они врезались друг в друга.

Рейдон проверил карту. Кто-то из прошлых путешественников назвал этот луг Столом Цирика. Если верить пометкам, им требовалось покинуть мост и пересечь луг, пока не достигнут корней предмета, отмеченного на карте как Ясеневая Матушка. Подняв взгляд, монах заметил в далёком тумане невероятно высокое дерево. Верхние ветви дерева были увенчаны кроной из синих огней.