— Прошу тебя, не кричи.

Она начинает что-то бубнить, но я не могу разобрать что. Поэтому мы договариваемся, что Камилла не будет громко говорить, и я убираю руку.

— Он, конечно, невероятно горячий и выглядит так устрашающе... что только добавляет ему сексуальности... — начала она.

— Ближе к делу!

— Я отрежу ему его причиндал, если он ещё раз сделает с тобой что-то. Твоя депрессия была просто кошмаром наяву, — угрюмо бурчит девушка, надув губки и сложив руки в замок.

Я с любовью смотрю на подругу, в очередной раз благословя господа за то, что он подарил мне ее.

— Не думаю, что мы будем вместе.

— Что?

— Я не хочу верить ему снова... он разбил мне сердце, Камилла. Это было невыносимо, — девушка с грустью смотрит на меня и на удивление не говорит ничего, кроме:

— Я всегда поддержу тебя. — мы обнимаемся, и я стираю накатившие слезы.

Камилла приводит меня в порядок, нанося лёгкий слой макияжа. Выглядя более менее живо, я выхожу из санузла, волоча за собой чемоданчик, полный косметики. Моя подруга подрабатывала визажистом во время школы, поэтому у неё полно декоративной косметики.

Моя озабоченная мать умчалась на работу ранним утром, поэтому я не знаю, осведомлена она о наших гостях или нет. Мы с Камиллой накрываем на стол ровно на троих, не считая парней.

Я терпеливо жду Томаса, чтобы накормить его и выпроводить из дома. Возможно, это слишком заносчиво — избавляться от членов семьи в попытках поговорить с Гарри и узнать у него, что за чертовщина творится, но не сделать этого я не могу, ведь дело касается и их безопасности.

— Белла? — оборачиваюсь и замечаю слегка нервного брата, уже одетого.

— Что случилось? — беспокоюсь я, подрываясь к парню. — Тебе больно? Голова болит?

— Нет, — он смахивает мою руку со своего лба. — Со мной все в порядке. Меня больше волнует твоё состояние. Этот Гарри... Я всегда говорил, что с ним что-то не так.

— Я знаю, милый, — улыбаюсь, стараясь успокоить и себя, и его. — Но я верю ему.

— Ты ведь что-то не договариваешь?

— Скоро и ты все поймёшь, — я оставляю лёгкий поцелуй на него щеке, при этом обнимая. — Я люблю тебя.

Ожидаю услышать тот же в ответ, но его не следует. Томас тыкает мне в спину тонким пальцем, затем шепчет на ухо:

— Видимо, кто-то тоже хочет услышать эти слова, — я оборачиваюсь и замечаю высокую, стройную фигуру Гарри в проеме двери. Он заинтересованно и даже с некоторой ревностью смотрит на нас, что не может не позабавить меня. Этого ревнивого парня не смущает даже тот факт, что Томас — мой брат.

— Не хочешь перекусить? — спрашиваю я, отворачиваясь от Стайлса. Его чувства — это последнее, что должно меня волновать. Господи, какая я неопределённая! То хочу броситься на него и расцеловать до полусмерти, то прибить на месте чем-нибудь очень тяжелым. Да так, чтобы мозги наконец на место встали.

Сдерживаю свои амбиции и сосредотачиваюсь на брате.

— Я хочу встретиться с друзьями в центре, там и поем.

— Ты в школу вообще ходишь?

— А ты? — иронично смеётся брат, обуваясь.

— Ты откуда знаешь? — посмеиваюсь я, удивляясь тому, что этот маленький проказник знает даже о моем посещении.

— Свои люди и все дела. — кидает напоследок он перед тем, как громко хлопнуть входной дверью и выбежать на улицу.

Я могу показаться безалаберной сестрой, ведь совсем не слежу за младшим братом и поощряю не очень правильные вещи, но...

Я и есть безалаберная сестра.

Мое ярое желание узнать поподробнее все, что происходит с Гарри, затащило меня в мысленную западню. Меня тревожит то, что Стайлс окажется холоден и «грязен», ведь этот парень явно из тех, что любят быть таинственными, и держит важные детали в секрете. Конечно, я могу быть хорошей девушкой и все мирно разрешить, но какая-то часть меня переросла этот возраст неоднозначности. Теперь я стала смелее, поэтому не позволю себе быть серой мышью и бояться действительности. Так делала Изабелла два года назад, когда не стало отца. Сейчас я не страшусь реальности, я живу в ней.

Камилла выжидающе смотрит на меня. Бьюсь об заклад, в голове у неё мечется тысяча мыслей за секунду. Она гадает, что за чертовщина происходит со мной и кто этот Гарри.

— Ты мне расскажешь? — спрашивает она наконец, ударяя рукой по деревянному столу.

Дверь с кухни в зал закрыта, нас с парнями разделяет лишь тонкая гипсокартоновая стена. Поэтому говорим мы тихо.

— Что ты хочешь от меня? — раздраженно бросаю я. — Так говоришь, будто я знаю, что за чертовщина тут творится!

Девушка отвернулась от меня, уставившись куда-то в даль. В ней смешалось чувство злости и неопределенности. То, что Томас рассказал ей о произошедшем вчера, разумеется, ввело её в лёгкий ступор, и она боится, поэтому и не собирается к себе домой. Да и я не виню её за это, ведь сама понимаю, что вся ситуация кажется абсурдом, ну или же сном наяву.

— Мне надо поговорить с ним, — говорю, вставая со стула. — Пообещай, что не войдёшь, — строго заключаю я, смотря на подругу. Она лишь кивает в ответ, кладя голову на руки, что сложила в замок.

Я вхожу в зал, надеясь застать парней в хорошем расположении духа. Мне бы хотелось узнать обо всем побольше, несмотря ни на что.

Сажусь рядом с Найлом, почти проваливаясь в диван, он настолько мягок, что почти поглощает мою пятую точку. Парень смеётся, вытаскивая меня из диванной дырки.

— Кто-то поднабрал, — смеётся он, на что я недовольно прыскаю от стыда. — Да я шучу, ты вроде чуть угловатой была, так даже лучше.

Мой взгляд содержит в себе всю ненависть святого мира и жгучее непонимание ада. Глаза перебираются на Гарри, что сидит в кресле. Он внимательно смотрит на Найла, двигая головой влево-вправо, кажется, замечание блондина не оценил и он.

— А ты вроде чуть-чуть дебил, — выдал наконец Гарри, больно хлопая парня по плечу.

— Прости, — шепчет Найл, хватаясь за больное место. — Просто хотел разрядить обстановку.

— Когда ты в дерьме, разряжать обстановку не нужно, — хмыкнула я, перекидывая ногу на ногу, садясь в позу а-ля леди. Парни замолкли, уставившись себе под ноги, словно маленькие дети, которых только что наказали. — Давайте к делу перейдём, — заключаю я, понимая, что эти двое, кажется, собираются молчать, пока их не подвесишь.

Неуверенность Гарри очень меня смущает. Я знаю, что этот парень критически импульсивный, вспыльчивый и очень-очень хитрый, что конечно же не играет мне на руку, ведь я собираюсь разобраться, что за чертовщина здесь творится. Хитрость –залог ума... поэтому все ещё хуже, чем я могла представить! Но сейчас он сидит молча, сложив руки в замок, то и дело покачиваясь в разные стороны. Найл проделывает абсолютно то же самое.

Вопросы в голове растут в геометрической прогрессии, от чего я намечаю медленно терять рассудок. С этими умозаключенными можно и свихнуться.

— Кто такой Джаавад? — спрашиваю я, ожидая ответной реакции парней, и получаю её. Найл метнул довольно долгий взгляд на соседа, словно ожидая его дальнейших действий.

«Так-так, кажется, Найл – подручный Гарри Стайлса».

— Белла, я горю желанием рассказать тебе обо всем, но не сейчас... — его глаза приковываются к двери на кухню, — и не здесь.

— А где?! — возмущаюсь я, но не успеваю договорить, так как Гарри преодолевает расстояние между нами и выпивается губами.

— Иди за мной, — парень хватает меня за запястье, перехватывая мое тело, обмякшее тело. После поцелуев этого парня хочется распластаться на кровати или поплавать в облаках, ни больше ни меньше.

Мы выскакиваем на улицу и всё, что делает Гарри, так это набрасывает поверх моих плеч первую куртку, которая попалась ему перед выходом. Это оказывается толстое, шерстяное пальто Томаса. В нем я чувствую себя слегка неуютно, ведь оно большевато, но стараюсь забыть об этом и покрепче ухватиться за руку Гарри. Он настойчиво тянет меня за собой, волоча в непонятном направлении. Этот американец вообще когда-нибудь был где-то, кроме Лондона? Он знает куда идёт?