Тогда, они подключили все свои связи. Бенедикт был прекрасным юристом и неплохо ориентировался в медицине, потому что вникал в тонкости страхования здоровья и махинации, которые сопутствовали этой отрасли.

Одно было известно наверняка — Джеймс Маккарден действительно являлся ключевой фигурой, но жизнь скромного, почти нищего бухгалтера была ничем не примечательной, кроме внезапно выплаченной ипотеки. Нужно было дотошно изучить его историю болезни, а если дело получит огласку, дело могут «подправить» еще до официального запроса на изъятие информации.

Общественные работы, драка с Джошем и проникновение в архив медицинского центра, были лишь последовательно выполненными пунктами детального плана. Бенедикт осознавал, что нет сейчас ни одной более важной цели, чем оправдать отца, который смотрел на него с сожалением и горечью. Только чудом от него удавалось скрывать страшную правду.

Вот только, несколько недель в детской онкологии пошатнули железную уверенность Нэда, а к общему букету переживаний добавилось чувство вины за Кэрол Хантер, которая теперь находилась в отделении интенсивной терапии.

Ураган длился почти трое суток.

Смена, длиной в семьдесят часов, вскрывала душу, словно самый острый скальпель, являя свету слабость, отчаяние и закаляя дух, потому что затуманенный от отсутствия нормального сна разум, уже не мог координировать действия; ноги и руки буквально не подчинялись мозгу.

Десятки погибших и сотни пострадавших, многомиллионный урон городу и огромное количество полуразрушенных домов, уже звучали просто, как цифры и факты, не вызывая сочувствия.

Когда прошла смена персонала и Бенедикт тусклым голосом, лишенным всяких эмоций, предложил Хоуп подбросить ее домой — им хватило сил только сесть в его машину. Через пару минут оба крепко уснули.

По длинному коридору шел мужчина невысокого роста. Его лучезарная заразительная улыбка, совершенно не вязалась с усталыми лицами людей, которые встречались на его пути.

Он был одет в стандартную больничную форму унылого сизого цвета, но как не странно, это ничуть не умаляло его облика и странным образом придавало некого шарма, в купе с званием доктора.

Не сбавляя шага, мужчина подошел к двери кабинета Алисии Уиттон и два раза торопливо постучал, после чего тут же распахнул дверь и предстал перед взором женщины, которая при виде его довольной физиономии едва не поморщилась.

     - Джерри. Слава Богу! Как я рада тебя видеть! - произнесла она, полностью не соответствовавшие ее выражению лица. - Прости, что прервали твой отпуск. Распоряжение Хантер! Ты ведь уже слышал, что стряслось!

    - Разумеется! Не удивлюсь, что она и из реанимации будет успешно руководить подчиненными. Но я знал, на что шел, когда подписывал контракт. А что наша супер звезда?

   -  Доктор Ванмеер только что отработала семидесяти часовую смену и мирно спит на стоянке в машине нашего волонтера.

Удивленно вскинув брови, симпатичное лицо мужчины немного вытянулось, и он по-детски метнулся к окну.

    - Спит? Неужели ей нужен сон? Где эта машина? О! Какая жалость... Это ведь ягуар Вилли? - взгляд быстро прошелся по автостоянке, отмечая машины, которые пострадали во время урагана и вид пробитого капота одной из них, кажется, внес в сердце Джерарда Томера чуть ли не умиление.

Алисия чувствовала, что у нее нет сил читать морали и просто ждала, когда этот беспринципный, до наглости прямолинейный тип выговорится и смолкнет.

Почувствовав затылком неодобрение, Джерри обернулся и поджал губы.

    - Извини. Ладно, ближе к делу! У нас есть экстренные?

    - Да! Меньше чем через неделю доктор Хантер планировала прооперировать Луизу Финдлоу.

    - Опять откладывала? - доктор Томер округлил глаза, и, приняв из рук Алисии увесистую историю болезни, тут же раскрыл ее и его глаза забегали по строчкам. - Боже! Еще и некроз! Не иначе, как этот новый препарат спровоцировал... Вот твари!

    - Доктор Томер! - Алисия ту же одернула своего коллегу, хотя была полностью с ним согласна.

    - И что? Я теперь буду участвовать в разделывании?

    - Это операция! - глаза женщины расширились, а в тихом голосе послышалась угроза. - Я многое могу пропустить мимо ушей, но все же тебе стоит следить за языком.

    - Мне стоит следить за моим послужным списком, а это чистой воды убийство, при таких-то показателях, - Джерри понизил голос до шепота, но вены на его шее вздулись, что указывало на то, что мужчина в ярости.

   - Угомонись, ты будешь ассистировать Хоуп.

    - И она за это берется?

    - Да, если найдем деньги за неделю, - глаза Алисии заволокла пелена, и она тяжело вздохнула и отвернулась. - Луизе выделили деньги из фонда центра, но сегодня на собрании, директор пошел на попятную со всеми выплатами, одобренными за прошлую неделю. После урагана, центр понес ущерб, более чем на полмиллиона долларов. Так что, с благотворительностью придется повременить. Хоуп еще этого не знает. И не переживай раньше срока, вполне вероятно, дата операции для Луизы перенесется на неопределенный срок и твой послужной список будет спасен.

Последние слова доктор Уиттон произнесла с горькой иронией, пытаясь пробить эгоизм Джерри и к удивлению, заметила, как тот стушевался, после чего быстро взял себя в руки.

   -  Иди на обход!

Не в пример доктору Хантер, Алисия Уиттон никак не могла похвастаться управленческими талантами, но была исполнительна, вежлива и аккуратна. Она безропотно могла отработать сверхурочно, чем Кэрол пользовалась довольно часто и не по своей прихоти. Угрызениями совести в отношении своего заместителя Кэрол мучилась бы в последнюю очередь. Ведь будучи одинокой, Алисия не испытывала особой обиды от того, что из нее буквально выжимают все силы на работе. Но, все обстоятельства она ничего не имела против.

Последний близкий человек Алисии — мама, умерла два года назад и прекрасная квартира в даунтауне превратилась в пустую клетку, в которой хотелось выть на разные голоса.

Хонда плелась по устланной обломками деревьев и всевозможным мусором дороге слишком медленно, чтобы вызвать у двоих людей, которые находились внутри салона чувство неловкости от затянувшегося молчания, если не ужасающий пейзаж, представший перед их глазами. К тому же, молчание Бенедикта и Хоуп странным образом имело нечто общее, и было уместным.

Они проспали на парковке почти пять часов, пока их не разбудил охранник. К медицинскому центру уже подогнали всевозможную технику, чтобы приступить к ликвидации последствий от разгула стихии.

Как ни удивительно, но невыносимая духота, к которой так не привыкли сиэлтловцы, отступила и тяжелые серые облака, делили небо со старым добрым тусклым солнцем. Оно словно выдохлось, и, махнув широким лучом, оставило попытку прогреть штат Вашингтон.

Только раз, за то время пока они ехали к дому Хоуп, Бенедикт заметил, как его спутница обернулась назад и странно посмотрела на его спортивную сумку, с которой он каждый приезжал в медицинский центр. Помимо воли Купер почувствовал, как на долю секунды его одолела паника. Вдруг Хоуп видела, как поспешно спрятал папку с историей болезни Маккардена? Но он мог поклясться, что был крайне осторожен — свидетелей не было.

Впрочем, кто его знает, что творилось в голове этой женщины. Единственное в чем, Купер был уверен на сто процентов, так это в том, что их пути в скором времени разойдутся. Через несколько дней официально начнется расследование со стороны ФБР и его отца возьмут под стражу. Как ни как — один из главных подозреваемых и все свое свободное время Бенедикт будет проводить в комнатах для допросов, а затем в зале суда, в качестве адвоката.

Все останется позади.

Своеобразный запах больницы, режущий свет ламп, пикание приборов, бесчисленные выносы уток, кислый запах рвоты, затравленные глаза женщин, лица облысевших детей в масках с невероятно худыми руками и ногами...искренняя радость о том, что удалось выспаться, счастье, о того что проглоченный обед, остался в желудке, и эйфория, неуловимая, но стойкая, от того, что сегодня ничего не болит.