Я довольно удачно оторвался от милиционера, который бросился вслед за мной. Обогнув угол дома, я нырнул в арку. Когда я выбежал к дороге, за моей спиной появился милицейский «уазик».

– Эй, шальной! – закричал, открыв дверцу, один из сотрудников патрульно-постовой службы. Их в машине было двое. Он и водитель. Третий, видимо, остался на месте преступления. – Давай подвезём!

– Куда?

– Как куда? Туда, куда ты торопишься.

Раецкая записала имена и фамилии друзей Максима Зацепина. И на какое-то время о чём-то задумалась. Максим с раздражённым выражением лица наблюдал за ней. Сделав кое-какие пометки в своей записной книжке, она задала очередной вопрос Зацепину:

– Подумайте хорошенько, Максим, кому вы все впятером могли перейти дорогу?

– Почему именно впятером?

– Потому что он угрожал вам всем? А не кому-то одному.

– Как-то вы очень глубоко копнули, – тут же отреагировал Максим. – Я даже про это не подумал.

– Не поняла вас. Вы это сейчас о чём?

– Есть в вашем предположении зерно истины.

– Ну, так давайте рассказывайте. Чего тяните?

– Знаете, если подумать хорошенько, то наша крепкая дружба именно с этого и началась. До этого мы были просто парни из одной деревни. Общались там периодически, на дискотеки в соседнюю деревню вместе ходили.

– Давайте ближе к делу.

– Всё это произошло в девяностые. Мне уже тогда было двадцать лет. Как раз столько, блин, сколько этому сопляку, который присел к нам за столик с пистолетом в руках.

В сумочке Раецкой заиграла мелодия. Она вытянула из неё смартфон.

– Минуточку, – попросила Максима замолчать Лариса Константиновна и встала из-за стола. – Слушаю, Антон, – ответила она на вызов. – Что?! Когда?! А ты откуда это узнал? Понятно… Нет, я поеду на своей машине.

– Что-то случилось? – спросил Зацепин после того, как Раецкая опустила смартфон в сумочку.

– Случилось. Убили одного из вашей пятёрки.

– Кого? – вскрикнул Максим и его глаза наполнились ужасом.

– Степана Моряева.

Пуля зацепила щеку Ольги, оставив после себя кровавый след. Широко раскрытыми глазами женщина смотрела на того, кто собирался её убить.

– Чего тебе надо? – прошептала она голосом, в котором не осталось ни капли той смелости, с которой она изначально встретила опасность. – Я тебя прошу, пожалуйста, не надо. Не убивай.

– Вот это мне больше нравится, – заулыбался молодой мужчина, и его внезапно одолел нехороший кашель. Вытянув из кармана вязаную шапку, он прислонил её к своему рту.

– Вы больны! – вскрикнула Ольга. – Вам нужна помощь!

– Вот парадокс, ты была бы для меня хорошей тёщей.

– Возможно, – произнесла женщина и шагнула назад.

– Стой, где стоишь! Или я тебя убью. Знаешь, сколько мне годков?

– Сколько?

– Двадцать один.

– И что это должно значить?

Коротко стриженый приблизился к женщине и всю кровавую дрянь, что осталась на шапке, растёр по её лицу.

– Думай, дура. Это тебе ещё одна дополнительная информация для того, чтоб ты поломала мозг. Я специально пришёл без парика и грима, чтоб ты хорошенько запомнила того, кто тебя убьёт.

– Значит, ты даёшь мне время подумать? Я правильно поняла?

– Всё верно, – сказал молодой мужчина и зашагал к выходу на крышу.

Ольга проглотила подступивший к горлу ком.

– Раз ты показал своё лицо, может, ты мне скажешь, как тебя зовут?

Он обернулся.

– Придёт время, я обязательно тебе скажу. А пока что называй меня Мистер Смерть.

– И откуда ты взялся, Мистер Смерть?

– Из прошлого.

Лицо Зацепина стало белее мела.

– Это всё, это конец, – произнёс он дрожащим голосом. – Они убьют и меня.

– Кто они? – тут же спросила Раецкая.

– Я не знаю.

– Согласна. Если будете тормозить, убьют! У вас на всё про всё пять минут. Рассказывайте мне то, что вы хотели рассказать. Коротко и доступно.

– В девяностые года мы обезвредили банду грабителей электричек. В дни зарплаты четыре подонка на станциях в деревнях, в тёмных проулках и в самих электричках караулили людей, возвращающихся из города с работы. И, угрожая ножами, грабили их. Разбой в чистом виде. Они не боялись ни чёрта, ни бога. Крутые, короче, были ребята.

– И вы сами решились их обезвредить?

– У нас практически у всех работали родители в городе. И мы за них очень боялись. Да и мы сами уже работали. Кто в деревне, кто в городе. Так вот, когда мать Еремейчика ограбили и избили так, что она чуть богу душу не отдала, мы поняли, что дальше так продолжаться не может.

– Интересная история. Вы мне можете назвать фамилии грабителей, которых вы обезвредили?

– Я помню фамилию и имя только одного из них. Синявский. Ещё тот отморозок. Я думал, он убьёт Андрюху. Между ними тогда разыгрался бой не на жизнь, а на смерть.

– Хорошо, для начала мне этой информации хватит. Часика через два мы продолжим с вами беседу.

– Часика через два меня может уже и не быть. Приставьте ко мне кого-нибудь, кто будет меня охранять.

– Это не ко мне. Я охраной частных лиц не занимаюсь. Хотите выжить, без дела на улицу не суйтесь. Квартира ваша будет опечатана. Поэтому всё, чем я могу вам помочь, это отвезти туда, куда вы скажете.

– Отвезите меня домой к Андрюхе Осиповичу. Двоим нам там будет спокойней.

– Вы так думаете?

– Вам, бабам, этого не понять! Нельзя нам сейчас быть самим по себе. И Бочаров, и Еремейчик к нему тоже подтянутся. Я в этом уверен.

– Хорошо, в любом случае мне тоже его надо увидеть. Собирайтесь, я вас подвезу.

Вадима Бочарова на каталке завезли в бокс номер один приёмного отделения центральной городской больницы. К этому времени он уже неплохо шевелил губами.

– Можете говорить? – спросила дежурный врач приёмного отделения.

– Мо…гу, – еле выдавил из себя Вадим. – Мне вко…гоги сто-то… в ше…ю.

– Кто? Зачем?

– Мы-ы-ы.

– Болит что-то? Успокойтесь пока. Мы сейчас анализ крови и анализ мочи у вас возьмём на токсикологию. Если понадобится, сделаем кардиограмму. Вы поняли меня?

– Мы-гы-ы.

Когда я вместе с двумя сотрудниками патрульно-постовой службы ворвался на кухню и застал там дочку, успокаивающую жену, этого урода в доме уже не было.

– Я ничего не могу понять, – давясь слезами, возмущалась Ольга. – Я по домашнему телефону вызвала милицию. А она так и не приехала.

– Я бы на вашем месте установил в доме кнопку вызова спецназа, – посоветовал один из милиционеров. – Это, конечно, недёшево. Но ребята свои деньги отрабатывают чётко. Есть такая частная охранная контора «Ремиус», обращайтесь, не пожалеете.

– Я собаку у него допроситься не могу, а вы говорите – охранную контору.

– У вас нет собаки?

– Фобия у мужа на собак. Покусала его одна овчарка, с тех пор шарахается от любой шавки.

– Куплю собаку! – пообещал я. – И в охранную контору тоже обращусь. Не дам я этим падлам над нами издеваться.

– Вы думаете, что здесь действует не один человек?

– Я не думаю, я уверен в этом.

Жанка кинула на меня молящий взгляд.

– Папа, объясни мне, почему нас хотят убить?

Я пожал плечами.

– Я пока ничего не могу сказать тебе определённого. Мне надо во всём основательно разобраться.

– Нет у нас на это времени, – взвизгнула Ольга. – Он обещал вернуться.

– Если он не дурак, то должен понимать, что дальше так нагло и открыто действовать не сможет, – возразил я. – Думаю, он будет выжидать, когда у него появится следующая возможность заявить о себе.