– Я, – подала голос женщина помоложе, – вышла из подъезда, смотрю мужчина лежит, ну я скорую и вызвала.

– У него инсульт, наверно. Или инфаркт. Точно инфаркт. Я их скоко на своём веку перевидала, – подключилась к разговору старушка.

– А вас, как обычно, хрен дождёшься, – раздался ещё один старческий женский голос. – Конечно, праздники на носу, вам же не до людей. Понакупляют дипломов-то и туда же людей лечить, я вот тритева дня скорую вызвала, так два часа ждала, – всё больше и больше заводилась бабка, непонятно откуда нарисовавшаяся. Видимо, вышла из подъезда, увидела скорую помощь и со всех ног рванула к месту происшествия. – Сказали, загруженность бригад большая. А я-то знаю, спали, поди!

– Бабушка, успокойтесь, – тут же отреагировал второй фельдшер. – Лучше идите домой к телевизору, а то, не ровен час, и вас инфаркт хапнет. Хотя у мумий нет сердца, оно, забальзамированное, в чулане на полочке стоит.

Непонятно откуда нарисовавшаяся бабушка зло сверкнула глазами.

– Я на вас жаловаться буду! К прокурору пойду! – выкрикнула она и, гордо развернувшись, потопала к своему подъезду.

Вся эта перепалка заняла несколько секунд, но Вадим думал, что прошла вечность. Мужчина, что склонился над ним, тормошил его за плечи, тёр мочки ушей, спрашивал, как его зовут:

– Мужчина, вы меня слышите?! Имя назвать можете? Где находитесь, понимаете?

«Какой же он олух, – подумал Вадим. – Да, если б я смог, то разве бы ему не ответил?»

– Как он? – второй фельдшер из бригады обратился к первому.

– Да, походу обдолбанный. Глазами маячит, а так овощ.

– Зрачки как?

– Да, зрачки вроде норм. На свет реакция живая, но овощ.

– Химия, наверно, – произнёс второй фельдшер, улыбнувшись Вадиму. – Эй, Герасим, ты спайсиков дунул?

– А почему Герасим? – поинтересовался первый.

– А потому что немой, – захохотал второй.

Вадим не разделял веселости медиков, внутри его всего колотило от злости на себя, на того парня и на весь мир в целом. Он вдруг почувствовал, как дёрнулась рука.

– О, смотри, кадавр зашевелился, – заметил второй фельдшер. – С давлением что?

– Всё, работаем, – откликнулся первый и начал освобождать правую руку Вадима от пальто. – Давление сто двадцать на восемьдесят, – сообщил он после того, как измерил. Сахар глянь.

Вадим вдруг почувствовал, как что-то укололо его палец. «Почувствовал, – пронеслось у него в мозгу. – Почувствовал!!! Значит, не всё ещё потеряно».

– Сахар два и шесть, – сообщил второй фельдшер.

– Маловато, но не смертельно. Ладно, закалываемся и везём.

Вадим снова почувствовал укол, теперь уже в предплечье.

– Сатурация где? – произнёс второй фельдшер. Судя по звукам, он рылся в какой-то сумке.

– Вот, в кармане, – первый что-то нацепил Вадиму на указательный палец, чувствительность возвращалась.

«Что же он мне вколол?» – подумал Вадим.

– Сатурация девяносто восемь процентов.

– Нормуль, грузим, – сказал второй фельдшер и закричал в сторону работающей машины: – Санёк, тащи «носки»!

Послышался звук раскрывающейся дверцы и металлический лязг.

– Смотри, кровь на снегу, да и локоть у товарища в кровищи, – обратил внимание первый фельдшер и поднял руку Вадима за рукав пальто. – Интересно, кровь его? Морда вроде чистая, пальтишко спереди тоже. Голову я смотрел, ран нет.

– Может, не закрытый, а открытый перелом, – заржал второй.

– Да нет, я смотрел, все кости вроде целы.

– Так и запишем, при падении зачепился локтевым суставом за носовой воздухозаборник прохожего, – всё юморил второй фельдшер.

А Вадим почувствовал покалывание в икре, как будто её отлежал. Чувствительность возвращалась. Подошёл третий с носилками. Вадима подхватили за плечи, за таз и за ноги. Он чувствовал эти прикосновения. Носилки, скрипнув полозьями, въехали в раскрывшееся нутро скорой помощи. Остро запахло хлоркой и ещё чем-то неуловимо знакомым.

– Заберите, доктор, – раздался голос женщины помоложе. – Смартфон тут его на снегу лежал.

– В карман ему положите.

«Какой ещё, к чёрту, смартфон?! – зароились мысли в голове Вадима. – У меня старенькая противоударная «Нокиа». Не надо мне ничего чужого».

– Смотрите, у него в кармане ещё один телефон. Ого, лопата какая.

– Что вы делаете? Положите на место и выходите из машины.

– Давайте я его жене позвоню.

– Не надо. Мы сами позвоним.

– Сейчас… сейчас… Я уже набрала… Не отвечает что-то никто. Не слышит, наверное.

– Санёк, люстру включай, и поскакали, – крикнул внутрь салона первый фельдшер.

– Куда катим? – спросил Санёк.

– В центральную.

Через прозрачный люк на крыше машины Вадим увидел бледно-синие всполохи, и в этот же момент в уши ударил надсадный рёв сирены.

Машина скорой помощи тронулась и, подняв за собой снежную муть, стала удаляться.

Первым на место происшествия прилетел милицейский «уазик». Из него с автоматами выскочили сотрудники патрульно-постовой службы. Три крепких парня.

– Что, мёртв? – спросил один из них.

– Наверное, – ответил я.

– Отойди от него, не трогай ничего.

– Товарищ милиционер, мне домой срочно надо. Моей семье угрожает опасность.

– Успеешь.

– Я не могу ждать, – произнёс я. – Если хотите, давайте я вам оставлю свои координаты.

Он окинул меня презрительным взглядом и достал рацию. Дождавшись, когда прекратится шипение в динамике, рявкнул в микрофон:

– Семёныч, оперативников срочно. Пушкина двадцать один. Тут труп мужчины. Огнестрел.

– Выехали уже, ждите, – раздался ответ в рации.

– Товарищ милиционер, вы меня отпустите? Мне надо.

– Нет. Не могу. Рассказывай, что случилось.

Ольга услышала, как напугавший её урод удаляется от входа на чердак по крыше. Он довольно громко ступал по жести. И она тоже попятилась назад, думая, что надо срочно посмотреть на него через окно: запомнить, как он выглядит и в какую сторону даёт дёру.

Звуки его шагов как-то резко затихли. И она слишком поздно поняла, что что-то не так. Молодой мужчина с короткой стрижкой и с раскрасневшимися от мороза щеками одним ударом ноги выбил дверцу и проскочил на чердак. Ольга встретилась с ним взглядом, и он в ответ неприятно ей улыбнулся.

– Как ты думаешь, почему я не скрываю своего лица? – спросил коротко стриженый подонок.

– Что тебе надо! – закричала Ольга, отступая к лестнице. – Вали отсюда! Ты же видел, там милиция приехала.

– Наивная! – произнёс мужчина и достал из-за пояса пистолет. – Милиция так быстро не приезжает.

Ольга изменилась в лице. От страха душа у неё рухнула в низ живота, а затем и вовсе ушла в пятки. Она сделала несколько быстрых шагов назад, уставившись в дуло пистолета.

– Ты хотя бы спроси за что? – произнёс коротко стриженый, готовясь нажать на спусковой крючок.

– За что?

– А ни за что. Просто так. Без какой-либо на то причины.

– Пройдёмте в машину, – потянул меня за рукав куртки сотрудник патрульно-постовой службы. Я двинулся вместе с ним к «уазику», и тут же в моём кармане зазвонил мобильный телефон. Я поднёс его к уху.

– Папа! Папка! – раздался рёв Жанки в мобильнике.

– Что случилось? – закричал я, чувствуя беду.

– Папа! На чердаке выстрел раздался.

– А где мама?

– Я не знаю. Может, там, на чердаке. Я поднялась на второй этаж. Её хотела найти, и прогремел выстрел.

– Доча, беги! – завопил я в мобильник и рванул в сторону. – Ни о чём не думай! Беги!

– Куда?! Стоять! – заорал милиционер мне вдогонку.

Но я даже не обернулся и со всех ног бросился прочь от милицейского «уазика». У меня была только одна мысль – как можно быстрее добраться до своего дома.