Они появились в больнице под вечер, Петунья лежала на белоснежных простынях, из руки торчала капельница, на лице была кислородная маска. Сама женщина выглядела еще более тощей, чем обычно, кожа посерела и обвисла. Рядом с койкой в креслах сидели Вернон и Дадли. Когда волшебники зашли в палату, Дурсли вскочили со своих кресел и замерли. Лицо Вернона покраснело, и он со всей силы вцепился в плечи сына, но не проронил ни звука, позволяя Дамблдору подойти к больничной койке и водить палочкой над женой. Спустя тяжелые 10 минут, которые всем присутствующим показались вечностью, директор повернулся и грустно вздохнул.

— Но вы же творите свои фокусы, вылечите ее. — Вскрикнул Дадли.

— Боюсь, мальчик мой, даже мы ничего не можем сделать. — Произнес мужчина и Дадли, вырвавшись из хватки Вернона, выбежал в коридор. Старший Дурсль ринулся за ним. Петунья была без сознания и Дамблдор открыл дверь, приглашая близнецов покинуть палату.

— Грейс. — Раздался хриплый шепот. Все повернулись на женщину, дрожайшей рукой стягивающую кислородную маску. — Останься.

Гарри и Дамблдор вышли в коридор, а Грейси нерешительно подошла к койке.

— Мальчишка слаб, но ты сможешь мне помочь… — прокашляла Петунья.

— Но Дамблдор же сказал, что…

— Я знала, что они не вылечат меня, слишком поздно. Но ты можешь облегчить мою учесть. — Грейси, услышав слова, отшатнулась от тетки. — Прекрати мои страдания.

— Что? Почему вы меня об этом просите? Сейчас многие страны практикуют эвтаназию и Вернон мог бы…

— Я не хочу, чтобы он брал этот груз на себя. Ему и так досталось.

— То есть на меня взваливать такой груз нормально?

— В тебе чувствуется стальной характер Эвансов, ты справишься.

Грейси с ужасом вытаращилась на Петунью и отступила еще на шаг.

— Я не могу. — Пробубнила она и выскочила из палаты до того, как тетка успеет сказать что-либо еще.

Всю обратную дорогу слизеринка была задумчива и молчалива.

— Что она хотела? — Поинтересовался Гарри, пока Сириус вез их домой.

— Ну точно не наследство нам оставить. — Буркнула Грейси.

— Я серьезно.

— Я тоже.

На этом разговор был окончен, а по приезду домой девушка сразу убежала в свою комнату.

Рождество встретило Британию снежной погодой. Уже весьма округлившаяся Джазмина крутила палочкой на кухне, помогая Кикимеру готовить праздничный ужин, Сириус блистал не меньше рождественской елки, которую так старательно наряжал вместе с Гарри, Люпин и Тонкс накрывали на стол. Грейси уже закончила украшать бантами подарочным упаковки и молча глядела в окно на хлопья падающего снега.

После веселого ужина и торжественного вручения подарков, меланхоличное настроение девушки не прошло. Ей было одиноко в полном людей доме и чего-то не хватало, точнее кого-то. Вдруг на ум пришло воспоминание про идеальные праздничные ужины в доме Дурслей, где ей также не было места и стало еще хуже. Она тихонько стащила с вешалки пальто и вышла в морозную ночь.

В больнице было тихо, пахло медикаментами, а в коридорах пусто. Весь медицинский персонал был занят праздником и только тихое пиканье мониторов в палатах разбавляло тоску. Петунья лежала одна на кровати, наблюдая за мерцающими огнями гирлянды, обмотанной вокруг еловой ветви, торчащей из вазы с водой. Это Дадли постарался, чтобы матери хоть что-то напоминало рождество. С ее глаз скатилась слезинка и она быстро вытерла ее, едва раздался скрип двери.

— Ты все-таки пришла. — С едва заметным облегчением произнесла женщина.

— Где Дадли и Вернон?

— Посетителям запрещено оставаться на ночь, я отправила их домой. — Даже на смертном одре Петунья Дурсль думала о том, что могут подумать окружающие. — Я знаю, ты можешь сделать это быстро, так, что я даже ничего не почувствую.

Грейси кивнула.

— Сделай это, я готова. — Она последний раз взглянула на племянницу и закрыла глаза. — Я передам твоей матери, что ты выросла настоящей женщиной.

— Авада Кедавра! — Девушка взмахнула палочкой и зеленый луч ударил в Петунью. Тетя дернулась и замерла навсегда. Рядом противно запищал монитор, а девушка трансгрессировала к дому номер 12, но зайти не смогла. Она села на качели, силясь понять, что почувствовала и почувствовала ли что-то вообще.

Просидев до самого утра, не замечая ни пронизывающего ветра, ни холода, пробирающегося сквозь ослабевшие согревающие чары, Грейси так и не смогла привести мысли в порядок, но решила, что лишнее накручивание себе нервов до добра не доведет и отправилась домой. Перешагивая через мусор от хлопушек и прочую дребедень, она прошла в свою спальню и легла поверх покрывала, чтобы спустя час сделать вид что уже проснулась и изображать удивление и скорбь за завтраком, когда станет известна новость о Петунье.

Спустя пару дней, Грейси стояла на маленьком кладбище Литтл Уинкинга. Церемония давно завершилась, все прошло тихо и архаично. Гарри и Сириус уехали домой, а девушка решила ненадолго задержаться. Внезапно теплая ладонь накрыла ее озябшие пальцы.

— Ты пришел? — Грейси улыбнулась, поворачиваясь к Тому.

— Не собирался, я близок к нахождению нового крестража. Но не смог оставить тебя одну. Я волнуюсь.

— Опять начинаешь эту песню? Со мной все в порядке. — Она дернула руку, но он не отпустил.

— Не все… я знаю, что ты сделала. И это не проблема. — Девушка удивленно нахмурилась. — Вопрос сделала ты это, чтобы помочь умирающей тетушке, или даже чтобы отомстить… или потому что просто заскучала?

— Конечно, что бы помочь… — Возмутилась Грейси.

— Чтобы видеть, что ты лжешь, мне не нужно быть в твоей голове. — Произнес парень и ее плечи поникли. Она склонила голову и уткнулась ему в грудь.

— Эти кошмары и постоянные голоса в голове… С возрождением Волан-де-Морта все стало другим, я слышу их, твои крестражи, но не могу разобрать, что они твердят и это сводит с ума. Прошу Том, ты должен это закончить поскорее.

— Тебе нужна практика по Окклюменции, ты совсем забросила все тренировки. Ты должна выгнать его из своей головы раз и навсегда.

— Я так устала.

— Знаю, но ты справишься. Я помогу тебе, Грейси, я не оставлю тебя. — Он обнял девушку за плечи и она устало прикрыла глаза, расслабляясь в теплых и таких родных объятиях.

Новый семестр принес ворох новых проблем. Амбридж вместе со своими помощниками всеми силами пыталась поймать участников тайной незаконной организации, близнецы Уизли устраивали свои розыгрыши, школьники по-прежнему воевали между собой. А Грейси, задумавшись о правоте Тома, старалась не во что не ввязываться. Она пыталась отвлечься, переписывалась с Димитрием, выведывала у него о Нурменгарде и его местоположении, но парень продолжал стоять на своем и заманивать ее в гости. Вся найденная информация о дарах смерти была слишком туманной и основывалась в основном на сказках, поэтому требовалось услышать чье-то экспертное мнение. А кто, как не Геллерт ГриндеВальд, который выбрал своим фирменным знаком именно знак даров, мог рассказать обо всем подробно. Но без помощи кое-кого поиски тюрьмы могли затянуться еще на неопределенный срок, поэтому спустя утомительные 27 писем, Грейси отправила клочок пергамента с единственной строчкой: «Увидимся летом».

Несмотря на все старания, полностью отключиться не получалось, всегда находились те, кто мог довести даже самого эмоционально стойкого человека. В этот вечер Грейси дольше положенного просидела в библиотеке. Сначала наблюдая, как Гермиона и Теодор, сидящие за 2 стола друг от друга, перекидываются загадочными взглядами, и молча вместе уходят, потом просто смотрела в пространство и пыталась из неясного шелестящего шепота в голове вычленить информацию. Она шла по коридору, все так же пытаясь сосредоточиться на голосах, которые говорили об основателях, о величие, о магии и призывали помочь им освободиться, когда с громким шлепком ей в голову прилетело что-то склизкое, с отвратительным запахом тухлого мяса. Грязная жижа стекла по волосам на спину и девушка, сжав зубы, медленно обернулась.