— Не надо. Мальчишка, иди убери собачьи миски, сделай хоть что-то. — Гарри с неохотой встал и пошел мыть собачьи миски. — А то вырастешь такой же непутевый тунеядец, как и твой отец.
Это было последней каплей, мальчик ненавидел когда Мардж говорила гадости про их родителей. Дурсли вообще ничего не говорили про них, только то, что они погибли в автокатастрофе. И если Грейси это устраивало, то Гарри, хоть их и не помнил, но очень скучал. И всегда представлял, что его родители герои, или просто хорошие люди, но от родственников он слышал только плохое.
— Не смейте так говорить о моем отце! — воскликнул он.
И Грейси к своему ужасу заметила колыхания в воздухе. Так всегда происходило, когда Гарри был на эмоциях. Близняшки еще в раннем детстве заметили, что они не совсем обычные, у них есть дар. Но так же они заметили, насколько Дурсли отрицательно реагируют на любые его проявления. Поэтому тщательно его скрывали. Грейси часами сидела в библиотеке, читая про телекинез, а дома пыталась его развить и в итоге научилась немного двигать предметы. Но у Гарри, который был более вспыльчив и менее усидчив, дар никак не поддавался контролю и выплескивался в стрессовых ситуациях, снося все на своем пути как цунами. Ему часто попадало за это, но Грейси ничего не могла поделать, кроме как не давать ему испытывать сильных эмоций. Она судорожно думала, как сгладить эту ситуацию.
— Посмотрите на него. Ты на кого рот открыл, щенок?! — разорялась Мардж. — Ну правильно, что еще можно ожидать от сына неудачников и алкоголиков.
В этот момент все вокруг затряслось, лампочки замерцали, и Грейси не придумала ничего лучше. Она тихонько взмахнула рукой, направляя вертолет Дадли прямо в люстру. Люстра взорвалась кучей осколков, обсыпав всех за столом. Дадли заорал, Петунья кинулась его защищать, Мардж от неожиданности опрокинулась вместе со стулом на спину, а Вернон бросился ее поднимать. Начался страшный кавардак, собака лаяла и пыталась укусить всех подряд, а Грейси подбежала к Гарри и с силой встряхнула его.
— Ну-ка быстро взял себя в руки!
— Прошипела она.
— Ты что не слышала, что несла эта корова… — процедил Гарри, вырываясь из захвата сестры.
— Да кому какое дело, что она говорит. Успокойся!
— Мне есть дело! — отрезал Гарри.
Их прервал крик Петуньи.
— Уберите здесь все и отправляйтесь в свою комнату. Мне надо обработать ссадины Дадли! — Сказала она, уводя все еще ревущего Дадли из кухни. Вернон уже ушел провожать Мардж в ее комнату.
Тем же вечером, когда Гарри все не мог успокоиться и ходил по комнате, размахивая руками и вспоминая последними словами Мардж и вообще весь род Дурслей, к ним зашел дядя Вернон. В то, что это вертолет Дадли виноват во всем, они поверили с натяжкой, поэтому все равно решили наказать Поттеров, для профилактики. Не сказать, что близнецы сильно расстроились от того, что им запретили выходить, встречаться с Мардж все равно не хотелось. Минул месяц с того памятного дня, Мардж наконец то укатила домой и все вздохнули с облегчением. Своим ужасным характером женщина нервировала даже Петунью и Вернона. Жизнь текла своим чередом, Грейси все свободное время просиживала в библиотеке или ходила на чаепития к своим подругам — «девочкам из хороших, благополучных семей», за что получала поощрения от Дурслей. Она пыталась таскать за собой и Гарри, не желая оставлять его одного, но он так страдальчески вздыхал на этих посиделках, что она перестала его заставлять. В свободное время, Гарри старался не попадаться на глаза Дадли и его компании, которые гуляя по окрестностям, ломали все на своем пути и издевались над животными. В отличие от сестры, у Гарри не было друзей, он не мог притворяться, что ему нравятся высокомерные отпрыски богатых соседей и уж тем более, его раздражала вседозволенность избалованных дружков Дадли. А те мальчики, с которыми он находил общий язык, очень боялись гнева его кузена. Было утро понедельника, вся семья завтракала, когда принесли почту. Грейси как всегда метнулась за письмами и зависла у входной двери чуть дольше, чем обычно. Девочка с интересом разглядывала два необычных конверта в ворохе счетов. Они были сделаны из желтого пергамента, а изумрудно зеленая надпись гласила «Мистеру Г. Поттеру дом четыре по улице Тисовая, самая маленькая спальня», «Мисс Г. Поттер дом четыре по улице Тисовая, самая маленькая спальня». Марка на конвертах отсутствовала, а запечатаны они были не чем иным, как старинной восковой печатью, украшенной гербом.
— Ты где там ходишь? — Прокричал Вернон. Грейси поспешно засунула письма в свою сумочку, которую после длительных уговоров ей отдала Петунья и побежала на кухню. То, что показывать эти конверты Дурслям нельзя Грейси чувствовала интуитивно, а на свою интуицию она привыкла полагаться.
Позже, тем же днем, Грейси с загадочным лицом утащила Гарри в комнату и показала ему конверты. Внутри находились сложенные втрое листы пергамента. За исключением имен текст был одинаков:
«Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс». Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов.
Занятия начинаются 1 сентября. Ждём вашу сову не позднее 31 июля»
— Я так и знала! — Взвизгнула Грейси и тут же прислушалась к происходящему за дверью. — Ты понимаешь что это значит?
— Что у кого-то странный юмор? — Хмуро уточнил Гарри, рассматривая бумаги. — Это наверняка шутка Дадли.
— У Дадли на такое мозгов не хватит, а Дурсли не стали бы заморачиваться. Все сходится, у нас есть сила и нас берут в школу волшебников. — Она прыгала по комнате и хлопала в ладоши, такой Гарри сестру никогда не видел. Привыкшая прятать свои эмоции Грейси, была так счастлива и не могла успокоиться.
— Даже если так, тут написано отправить сову в ответ. Что это вообще значит?
— Я что-нибудь придумаю. Прямо сейчас отправлюсь в библиотеку. — Она быстро вскочила и выбежала из комнаты, а мальчик только закатив глаза, рухнул на кровать. Ему очень хотелось верить, что это правда, но жизнь не жаловала его на хорошие события, поэтому он решил не надеяться и не ждать, чтобы потом не разочароваться.
Время летело, но ничего не происходило. Грейси становилась все более нервной и постоянно была не в духе. Она даже перестала льстить Дурслям, позволяла себе огрызаться и отказываться выполнять некоторые поручения. Они списали это на обиду за отказ отдать их с Гарри в частную школу, куда отправлялся Дадли и куда шли большинство подруг Грейси, и не сильно ее ругали. Но на частную школу «Вонингс» Грейси было плевать, она не нашла ни единого упоминания о «Хогвартсе», а так же не смогла отправить ответ на письмо. Обратного адреса на конверте не было, а без него почтальон отказывался забирать у девочки письмо. Вечером 30 июля, за день до дня рождения близнецов, на пороге дома номер 4 появился странный человек. Открыв дверь позднему гостю, Петунья в ужасе узнала Альбуса Дамблдора. Гарри и Грейси уже собирались ложиться спать, когда с 1 этажа послышались крики и какая-то возня. Заинтересованные, они тут же бросились на лестницу и уставились на человека с серебристой бородой, одетого в длинный переливающийся плащ.
— А вот и они, — человек добродушно улыбнулся. — Я Альбус Дамблдор — директор школы чародейства и волшебства Хогвартс.
— Да! — воскликнула Грейси. — Слава Богу, а то я никак не могла придумать, как отправить письмо.
— Какое еще письмо? — Взвизгнула Петунья и Грейси в момент сжала губы, осознавая, что сболтнула лишнего.
— Ох, тетушка, я просто не хотела волновать вас раньше времени, вдруг это оказалась бы чья-то шутка… — попыталась оправдаться девочка, наводя на себя самый невинный вид.
— Да что ты несешь?! — продолжала визжать Петунья.
— Они никуда не поедут, мы поклялись, когда взяли их себе, что сделаем их нормальными! — Вклинился в разговор Вернон.
— О, мы поедем, еще как! Вы не сможете нас остановить, — глаза Грейси вспыхнули опасным блеском, и ее радостное возбуждение сменилось угрожающей серьезностью.
