— В комнату проходите, — Элла артистично подняла руку, указывая направление, но, заметив, что на неё даже не обратили внимания, фыркнула и ушла, прошелестев юбкой.

— Ты точно уверен, что мы вовремя? — усмехнулся Юджин, скрестив руки, наблюдая за тем, как Оскар пытается привести в порядок волосы, которые из-за дождя немного пошли волнами.

— Определённо, — кивнул он, услышав, как Элла включила музыку. — Идём, — прибавил он, махнув на своё же отражение: с волосами нельзя было сделать ничего другого, кроме как смириться.

— Как у вас всё прошло? — Эллайя расположилась в кресле, положив ногу на ногу и задумчиво подперев подбородок руками. Весь её вид буквально кричал о том, что она просто не может усидеть на месте и с трудом сдерживает себя.

— Эм, весело, — пробормотал Юджин, взгляд которого отчего-то стал растерянным.

— Я только на минуту отошла, а у кого-то уже вьетнамские флешбеки, — покачала головой вернувшаяся Трис, пытаясь найти место для чайника.

— Ну, я подписал контракт, потом надо будет согласовать, что в сборник пойдёт, с иллюстраторами поговорить, только не уверен, что добьюсь от них того, что хочу…

— Ни на что не намекаю, но у вас тут личный фотограф есть, может, сгодится? — усмехнулась Элла.

— У меня выставка через две недели, — шикнула Трис.

— Не, идея отличная, тем более что твой стиль очень даже подойдёт, — пробормотал Оскар.

— Ты ведь много фотографировала по городу, когда приезжала в тот раз, — вдруг вспомнил Юджин. — Мне кажется, что подойдёт лучше некуда. Ну, и так, может, пару-тройку новых сделаешь.

— Ладно, уговорили, — вздохнула Трис, недоумённо посмотрев на Эллу, которая внезапно зааплодировала. — Я знаю, что тема из не самых приятных, но… Юджин, как нога? — девушка напряжённо вгляделась в его лицо. Стоило ей произнести это, всё веселье будто выветрилось из комнаты, даже более-менее весёлая песня сменилась на невнятное бормотание, больше напоминающее мантру.

— Да там ничего особенного и не было, — он покачал головой, так, царапины.

— А она?

— Увезли к нашему старому знакомому, — ответил за него Оскар, заметив, что Юджин выглядит вконец растерянным и склонил голову, подперев подбородок рукой. Он осторожно положил ладонь ему на плечо, но тот тут же приподнялся и едва заметно кивнул, точно давая знать, что с ним всё в порядке, хотя он знал, что никакого порядка тут не было.

Это случилось неделю назад.

Они договорились встретиться после работы на набережной, как всегда. Оскар позвонил ему и решил пойти навстречу, по пути выслушивая болтовню Юджина. Тот рассказывал о том, как сегодня на работе Оуэн опять отпускал глупые шуточки, а он пригрозил ему томиком Бодлера, который совершенно случайно оказался у него в руках. Едва тот заметил название, как убежал с напускными воплями, точно вампир от распятия, крича: «Чем угодно, но только не этим!». А, ну ещё Энн вроде как нечаянно заигралась с чьей-то зажигалкой и сожгла книгу.

Юджин сказал, что уже почти подходит, когда вдалеке заметил Оскара, и положил трубку, — оставалось только улицу перейти. Немного задумался о том, во что сейчас умудрилась превратиться его жизнь, и что, наверное, это вообще лучшее, что могло с ним случиться, как вдруг кто-то крепко, почти душа, обхватил его за шею, волоча куда-то в сторону. От неожиданности он даже не успел вскрикнуть, только дёрнулся, уронив очки. Навстречу им побежал какой-то смутный силуэт, но всё смешалось, превращаясь в неясный туман: в глазах потемнело, в ушах — только гул.

Кто-то по-прежнему пытался толкнуть его в сторону — но сил было мало. Запоздало Юджин понял, что это женщина. Достаточно слабая. А ещё от её волос пахло жжёной бумагой.

Позади раздался ещё один крик. Кто-то потянул назад, хватка из-за этого только усилилась. Юджину показалось, что ещё немного — и он задохнётся. Он чувствовал, как чьи-то пальцы впиваются ему в горло, царапая кожу. Неожиданно хватка ослабла, но нападавшая резко ударила его ногой, и он, потеряв равновесие, неуклюже упал на асфальт. Кто-то кричал позади него, но он толком ничего не мог ни разглядеть, ни расслышать: голова сильно кружилась, а лёгкие горели из-за недостатка кислорода. Нога неприятно засаднила: умудрился неплохо удариться при падении. Боль постепенно нарастала, видимо, это было что-то серьёзнее обычного синяка.

Кто-то подбежал и слегка тронул его за плечо, протягивая очки. Одно стекло треснуло, но в целом хоть что-то увидеть можно. Повернувшись, он увидел, что рядом с ним прямо на асфальте сидит Оскар, запыхавшийся, с побелевшим лицом, а вокруг стоят прохожие с почти такими же лицами. В нескольких метрах от них какой-то мужчина, скручивал бьющуюся в истерике молодую женщину.

— Мужчина, как вы смеете? Отпустите её, — возмущённым голосом вопила какая-то дама, угрожающе размахивая сумкой.

— А вы видели, что она пыталась сделать? — рявкнул мужчина. — Она его едва не задушила и пыталась под машину бросить.

Незнакомка не нашлась, что сказать, и скрылась в толпе.

— Я хотела вместе, — взвыла женщина, извиваясь в его руках. — Вместе. И чтоб уже навсегда.

Юджин с ужасом смотрел на неё. Светлые волосы растрёпаны, лицо красное, искажённое до неузнаваемости, но всё тот же звенящий, точно стеклянный, голос…

— Энн, — лишь прошептал он.

***

Трис, задумчиво раскачиваясь, стояла, опершись на спинку стула, на котором прежде сидела Эллайя, и наблюдала за танцующими фигурами. Юджин с меланхоличным выражением пытался что-то сыграть на старой гитаре, которую нашла Элла где-то в кладовке примерно после третьего бокала вина. Его тоже заставили выпить (точнее, Оскар под предлогом «тебе просто обязательно нужно забыться»), и теперь он пытался вспомнить хоть какие-то аккорды к песням, что он знал. Правда, из-за легкого опьянения и неприятных разговоров его предпочтения скакали от сопливого инди до Highway to Hell.

— Чёрт возьми, Оскар, хватит наступать мне на ноги, — фыркнула Элла, свободной рукой прибавляя громкость. До этого она включила свою любимую подборку старых песен, настроение в которых менялось от безудержного веселья до «я буду лежать на полу и плакать, и вы не посмеете меня осуждать».

— Это ты на меня падаешь, я тут ни при чём, что тебя качает, точно корабль во время шторма, — парировал он.

— Ещё одно слово — и я начну играть Hotel California. На расстроенной гитаре, — угрожающе посмотрел на него Юджин.

— Прошу прощения, миледи, кажется, нам пора расстаться, — он скорчил скорбное лицо, откланявшись. Элла засмеялась и поспешила вернуться на своё место. — Вы угрожали, мне? — наигранно театральным тоном Оскар обратился к Юджину, который едва сдерживался, чтобы не засмеяться.

— Да, и месть моя страшна. Будет, — прибавил он, сбившись из-за того, что не выдержал и всё же улыбнулся.

— В таком случае, вызываю Вас на дуэль, — Оскар драматично взмахнул рукой. — Эм, а на чём будем состязаться? — шепнул он в сторону Эллы.

— Давайте стихами, кто что вспомнит, — засмеялась та. — Только не декадентов, — прибавила она. Лицо Моррея тут же приобрело недовольное выражение.

— Тогда он первый, — фыркнул он, указывая на Юджина. Тот задумчиво протянул руки, встал с дивана и пристальным взглядом изучил корешки книг, стоявших на полках.

— Что же… — пробормотал Кэдоган, зацепившись взглядом за, наверное, единственный тут сборник поэзии. — Старо как мир, но зато проверено временем.

— Начинай уже, — с притворной усталостью протянул Оскар, схватившись руками за спинку дивана.

— Твоя душа противится свиданьям.

Но ты скажи ей, как меня зовут.

Меня прозвали «волей» иль «желаньем»

А воле есть в любой душе приют, — задумчиво продекламировал Юджин, закрыв глаза.