С этими словами она развернулась на пятках и ушла, высокий худой юноша последовал за ней, держась на расстоянии всего в пару шагов.

– Ваше следующее задание объявят завтра утром, – сказал министр Лорса. – Оно будет сложнее предыдущего, поэтому предлагаю не слишком предаваться пьянству этим вечером, – перевел взгляд на меня. – И не обманываться, думая, что теперь вы в безопасности.

Моя улыбка угасла наряду с радостью от победы.

Я выиграла не благодаря своему мастерству в пошиве одежды. А потому, что использовала волшебные ножницы.

Если бы не они, меня бы отправили домой – потому что кто-то испортил мою шаль, потому что я не могла доделать ее вовремя, потому что не знала, что леди Сарнай ненавидит желтый цвет. Только магия могла восстановить шаль и сделать ее достаточно необычной, чтобы впечатлить ее высочество.

Магия реальна. Даже очень. И понимание, что я каким-то образом ее использовала, вызвало у меня потрясающее чувство восторга – и страха.

Когда выбывшие из состязания портные ушли, я села на стул и прижала руки к груди.

В укрытии деревянной ширмы моя маска уверенности полностью спала. Те волшебные ножницы превратили испорченную шаль в один из самых выдающихся предметов гардероба, который я когда-либо шила.

Развязав узелок, я сложила шаль и положила ее поверх отцовских ножниц. Они казались самыми обыкновенными, лезвия так затупились, что даже не блестели в солнечном свете. Я всмотрелась в них, изумляясь силе соблазна вновь ими воспользоваться и увидеть, на что еще они способны.

Но затем связала узелок и пнула его под стол.

Еще два дня назад я не верила в магию и никогда ее не видела. А теперь жаждала вновь найти применение этим заколдованным ножницам.

С их помощью победить в испытании не составит труда.

Разве я не должна радоваться? Мне удалось выиграть пятьсот цзеней и доказать свое мастерство другим портным.

«Нет. Ничего ты не доказала». Я сглотнула. Теперь, когда за моей душой была одна победа, остальные будут пристально за мной наблюдать. Если кто-то узнает, что я прибегла к волшебным ножницам, то расскажет министру Лорсе. Тогда начнется расследование, и они раскроют, что я… девушка.

«Больше не буду их использовать, – решила я. – Только в случае крайней необходимости».

– Поздравляю, – сказал Лонхай, заглядывая за мою ширму. – В чем дело? Ты не выглядишь особо счастливым из-за своей победы.

– Да нет, я рад, – ответила я, выдавив улыбку. Затем прочистила горло, пальцы нервно забарабанили по бедру, пока я не сложила руки вместе. – Очень рад, – повторила я, – но меня чуть не отправили домой. Я понятия не имел, что леди Сарнай ненавидит желтый.

– Любой другой попросту бы радовался, что выиграл, – сказал Лонхай, посмеиваясь из-за моего горестного выражения лица. – Но я понимаю, – прошептал он. – Иньди подкупил служанок в обмен на информацию. Так он и узнал о цвете.

Мне стало до боли очевидно, что знания о предпочтениях леди Сарнай очень важны для победы в испытании.

– У меня нет денег для подкупа.

Лонхай расхохотался.

– У тебя есть пять сотен цзеней! Кроме того, тебе это без надобности, учитывая, как ты шьешь.

Его похвала вызвала острый укол вины.

– Но следи за тем, что говоришь, – продолжил он. – Те шестеро, кто отправился домой, вчера дурно отзывались о леди Сарнай. Сомневаюсь, что это просто совпадение.

– Спасибо за предупреждение.

Значит, у леди Сарнай были глаза и уши в зале.

У меня заурчало в животе, и, когда мастер Лонхай вернулся к своему столу, я потянулась к миске с кашей. Та уже остыла и привлекла стаю мух, но я все равно ее съела.

По залу прошла одна из служанок с кухни, чтобы собрать миски и чашки. Она была немного пухлой в талии, с юным лицом и дружелюбными глазами – такими же круглыми, как два кольца, в которые она скрутила свои косы на затылке.

Девушка поставила мою чашку поверх башенки из посуды на подносе.

– Мы на всех сделали ставки. Я поставила на тебя.

– На меня? – Я оторвалась от блокнота. – Почему?

– Ты молодой и… и… похож на талантливого. – Она покраснела, и мои брови недоуменно свелись к переносице. Прежде чем я успела спросить, что она имеет в виду, служанка добавила: – Я не ошиблась. Твоя шаль вышла просто великолепной.

– Спасибо, – произнесла я более резко, чем планировала. – Сомневаюсь, что мне так повезет в следующий раз.

– Вкусы леди Сарнай меняются чаще, чем направление ветра, – ответила девушка, – или так говорят ее слуги. – Она наклонилась ближе, прошептав: – Но я все равно думаю, что ты победишь.

Я часто заморгала, польщенная ее искренностью. Давно уже у меня не было друзей моего возраста.

– Это очень мило с твоей стороны.

– Меня зовут Амми. Я и сама немного шью, но моя вышивка всегда выглядела неумело. – Она застенчиво коснулась моего плеча. – Я была бы рада как-нибудь показать ее тебе… может, ты поможешь мне усовершенствоваться.

– Э-э, – ее близость заставляла меня нервничать. Я максимально тактично отодвинулась. – Я бы с удовольствием, но буду занят испытанием.

Амми улыбнулась.

– Если проголодаешься, заходи на кухню. Порой нас навещает сам лорд-чародей. Вечно суется в поисках трав и специй. Обычно дорогих.

Я заинтересованно наклонила голову.

– Чтобы варить зелья?

– Нет, – посмеялась она. – Чтобы перебить запах благовоний. Его покои находятся неподалеку от главного дворцового храма. Он говорит, что от него воняет пеплом и дымом.

Я вскинула бровь.

– Любопытно. Что ж, я не желаю знакомиться с лордом-чародеем.

– Ты уже с ним знаком. Он повсюду сопровождает леди Сарнай.

Я застыла. Тот высокий юноша – лорд-чародей? Он выглядел таким молодым. Трудно представить, что ему сотня лет – или даже больше, если верить слухам.

– Он рассказывает самые невероятные истории и кокетничает со всеми служанками. Но с тех пор, как прибыла леди Сарнай, он перестал так часто заглядывать к нам на кухню.

Я нахмурилась.

– Он вправду колдует?

– Да, – ответила Амми. – Он может превратить рисовое зерно в кастрюлю с кашей, а кость – в жареного цыпленка. – Ее теплые глаза заблестели. – Или даже вырастить из саженца дерево.

– Ты сама это видела?

– Нет, но слышала. Лорд-чародей годами отсутствовал во время войны и теперь редко демонстрирует свою магию.

– Почему?

Она понизила голос.

– Дочь шаньсэня считает, что колдовство исходит от демонов.

Я ощутила укол страха. Теперь мне определенно нельзя использовать ножницы: я не могла рисковать своим разоблачением и не хотела оскорбить леди Сарнай.

– А что ты думаешь о магии? – спросила Амми, подаваясь ко мне. Она никоим образом не торопилась собирать мою грязную посуду.

Что-то щелкнуло в голове, и меня наконец осенило, почему служанка так странно себя вела. Она флиртовала со мной!

Моя рука поднялась к воротнику, внезапно сдавившему горло.

– Я… стараюсь не задумываться о ней.

– Что-то ты раскраснелся, мастер Тамарин, – хихикнула девушка. Наконец она взяла поднос и повернулась к выходу. – Если тебе что-нибудь понадобится, обязательно найди меня на кухне.

После того как она ушла, к моему столу подошли Лонхай с Норбу.

– Похоже, ты завел себе поклонницу. Она довольно прямолинейная. Что ж, полагаю, у них нет иного выбора.

– Что вы имеете в виду?

Лонхай потряс флягу и скривился. Та оказалась пуста.

– Жизнь на кухне нелегкая, – со вздохом ответил он. – Стать женой портного куда лучше, чем работать на поваров.

– Ты молод, – добавил Норбу. – Наслаждайся жизнью.

Я мрачно на него посмотрела.

– Я здесь, чтобы шить, а не искать… жену.

– Тогда найди друзей, – поощрил меня Лонхай. – Тут мало мастеров твоего возраста. Тебе стоит поближе познакомиться с дворцовой прислугой, они моложе. Да и стражи наверняка будут рады послушать твои истории с войны.