Пата не злорадствовала, хоть Зоя и пыталась до последнего момента задирать нос – вот, мол, она сумела то, чего не смогла добиться признанная красавица, – Саид даже с девочкой примирился. Но когда самолет унес Саида, «забывшего» здесь горячо любимую женщину и не рожденную еще дочь, Пата даже пожалела Зою. У нее, у Паты, все же была семья, и за спиной отца она чувствовала себя спокойно. У Зои этого не было. И как она теперь справится?

С именем дочери Пата не ошиблась. Девчушка действительно была очень похожа на отца, что отчетливо проявилось уже к году. Хорошенькая, смугленькая, черноглазая, с темными, завивающимися крупными локонами волосенками. Восточное происхождение ребенка невозможно было спрятать, так что ни имя Машенька, ни Катенька, ей, конечно же, не подошли бы. И бабушке пришлось это признать. Но мудрая женщина уже сейчас задавалась вопросом, как будет жить ее правнучка среди людей, на которых она совсем не похожа. Ясность в этот вопрос внес все тот же, уже не раз удививший ее, Никанор Иванович.

– Посмотрите вокруг, мама, – философски произнес он как-то вечером, когда семья собралась за ужином. – На наших улицах появляется все больше разноцветных детей, смугленьких, желтеньких и откровенно черненьких. Так что наша Саидочка никого не удивит.

Он улыбнулся, встретив благодарный взгляд дочери, и добавил:

– То, что поражало нас в старом-престаром кинофильме «Цирк», давно осталось в прошлом и забылось. Я же подчеркиваю, что времена нынче очень сильно изменились.

И все дружно рассмеялись.

– Папочка, – кинулась Пата на шею отцу, – ты у меня настоящее сокровище. Что бы я без тебя делала?

Никанор Иванович сразу перестал смеяться, глаза излучали нежность. Он крепче прижал к себе дочь и осторожно поцеловал в макушку.

– Все будет хорошо, дочурка, – проговорил тихонько, – все обязательно будет хорошо.

Мать смахнула со щеки слезу, глядя на эту картину, а бабушка снова глубоко вздохнула. Ее зять чем дальше, тем больше проявлял просто замечательные качества. Вот что значит узду сняли с мужика. Диво, да и только.

Малышка Саида развивалась успешно, как сказала молоденькая врач-педиатр при очередном визите, от других детей ни в чем не отставала.

– А почему она должна отставать? – удивилась мать.

– Ну, знаете… – замялась доктор.

Мать и бабушка дружно фыркнули, а Пата наградила врача своим коронным взглядом, чем ввела ее в полное смятение.

А девочка между тем довольно рано встала на ножки и начала говорить.

– Мама, – блеснула она как-то черными глазенками и протянула ручки к Пате.

Та подхватила дочку на руки и, смеясь, закружилась с ней по комнате.

– Баба, – продолжала довольная собой девчушка.

Все вокруг рассмеялись.

– Деда, – весело потянулась она к Никанору Ивановичу.

Тот ласково поцеловал протянутую к нему ручонку.

И тут малышка смутилась. Она смотрела на бабушку и не знала, как ее назвать.

– Это твоя прабабушка, доченька, – принялась объяснять ребенку Пата, – или просто бабушка Катя.

– Тятя, – живо определилась малышка и довольно заулыбалась.

И снова зазвучал смех.

В общем, с появлением ребенка в семье стало не до скуки. А начав ходить, Саида никому уже не давала расслабиться. Девочка росла очень живой и подвижной.

Большая закрытая коляска уже отошла в прошлое, и Саида выезжала на прогулку теперь в более легкой и открытой. Ей было интересно все: листики, цветочки, бабочки, птички, не говоря уже о кошках и собаках. Пата терпеливо объясняла все, что привлекало внимание ее неугомонной дочурки.

Однажды в погоне за драчливыми воробьями, которые шумно ссорились в густых кустах и тем вызывали интерес у малышки, Пата сделала неудачный маневр, и – хрясь! – колесо от коляски отвалилось. Молодая женщина растерянно созерцала последствия аварии, а малышка притихла, перепуганная. И тут сзади раздался мужской голос.

– Пата?! – в голосе звучали и удивление, и радость, и что-то еще, чего женщина не уловила.

Пата резко обернулась, несколько мгновений всматривалась, а потом заулыбалась.

– Женька! – перед ней стоял одноклассник, которого она не видела уже много лет.

Что все-таки время делает с людьми, подумалось ей. Когда-то в школе Женька был худеньким мальчишкой, который на уроках физкультуры стоял по росту где-то в конце. Правда, в обиду себя не давал никогда и смело вступал в драку, не обращая никакого внимания на превосходство противника в росте и силе. И даже, бывало, выходил из этих сражений победителем, хотя и побитым оставался нередко. Но все равно не отступал никогда.

Сейчас перед Патой стоял крепкий мужчина, значительно выше среднего роста, и приветливо улыбался.

– Я вижу, у вас тут авария, – сказал. – Позволь, я помогу.

Пата выхватила Саиду из коляски и прижала к себе. Женя склонился над отлетевшим колесом и внимательно изучил поломку.

– Без инструментов здесь ничего не сделать, – заключил он. – Давай помогу домой отнести. А там уж муж починит, думаю.

– Нет у меня мужа, – прозвучал совершенно неожиданный ответ, – но папа починит, он сможет, надеюсь.

Женя посмотрел на нее удивленно. Однако Пата давно уже осознанно и даже принципиально не скрывала от знакомых того, что с ней произошло. Какой смысл? Все равно всем все понятно, а домыслы бывают куда хуже правды. В его взгляде откровенно читался вопрос, и Пата поспешила ответить прежде, чем он прозвучал:

– Мы расстались давно, еще до рождения Саиды.

– Он был иностранец? – не удержался Женя.

– Да. Из Ливана.

– И ты не пожелала уехать с ним в его жаркую страну?

– Нет, он не захотел меня взять. Но это уже не имеет значения.

Пата взглянула на одноклассника. Он явно был ошарашен ее признанием, но больше вопросов не задавал.

Женя донес поврежденную коляску до самой квартиры Паты. Им открыла дверь бабушка.

– У нас случилась авария, бабуля, колесо отлетело, – объяснила ситуацию Пата. – А это мой одноклассник Женя. Он нам помог.

– Входите, входите, Женя, – приветливо пригласила бабушка. – Спасибо, что выручили.

Мужчина втащил коляску в коридор.

– Если у вас найдутся инструменты, то я постараюсь эту поломку исправить, – неуверенно проговорил он.

– Конечно, найдутся, – обрадовалась бабушка, окидывая взглядом ладную фигуру неожиданного гостя. – Сейчас принесу. Небось, не раз дома коляски ладили.

Женя смутился:

– Да нет, не приходилось. Но попробовать могу.

Бабушка довольно хмыкнула и предоставила в Женино распоряжение все инструменты, которые были в доме. И скамеечку симпатичному мужчине вынесла. И рядышком постояла, не дав ему заскучать.

Коляску Женя починил. Помыл руки, но от чая отказался. Засобирался уходить.

– Пата, – громко позвала бабушка, – Женя уже уходит. Ты бы поблагодарила его за помощь.

Пата вышла из комнаты уже в коротеньком домашнем халатике, в котором смотрелась еще моложе и краше. Женя не сразу отвел глаза.

– Спасибо тебе, – улыбнулась Пата, – хорошо, что я тебя встретила, Женя. Не знаю, как и справилась бы.

– Я рад, что смог помочь.

Уходить Жене явно не хотелось, но и оставаться повода не было.

– Вы заходите к нам, Женя, – подала голос бабушка. – Мы всегда рады Паточкиным друзьям.

Он поблагодарил приветливую женщину и ушел. А бабушка подступилась к Пате с целым ворохом вопросов, и все они касались Жени.

– Да не знаю я, бабуля, ничего, – отнекивалась внучка, – я его сколько лет не видела! Ни разу после школы не встречала.

– А ты и встретила бы – так не увидела, – проворчала бабушка, – все не в ту сторону смотрела. И напрасно. Парень-то вон какой славный.

Пата и сама видела, что славный, ничего не скажешь. Да ведь что теперь изменишь. Так уж жизнь сложилась.

Однако жизнь, как оказалось, еще не совсем сложилась. И вскоре Женя снова оказался рядом и снова в нужный момент.

В этот день Пата гуляла с ребенком в скверике, расположенном через улицу от дома. Они обе увлеклись рассматриванием красных жучков-солдатиков, которые проложили дорожку от маленького холмика земли до ближайшего куста и что-то перетаскивали, как муравьи. И Пата не заметила, что небо вдруг нахмурилось, потянуло ветром и где-то вдалеке даже громыхнуло.