Сэм покачала головой, прогоняя непрошеную мысль, и сосредоточилась на задании.

– Моя мама была учительницей, и… м-м-м, ну, я просто хотела сказать, что если вам нужна какая-нибудь помощь, то… я хотела бы вам помочь. Я, конечно, не думаю, что вам необходима помощь, – быстро добавила Сэм, увидев, что учительница хмурится ещё больше. – Я просто знаю, что моей маме помогали ученики, и… ну, я тоже могу делать то же самое. Ну, помогать вам. Если понадобится.

Повисло неловкое молчание. Сэм отступила на пару шагов, пока подбирала слова, и теперь стояла, сложив руки перед собой и раскачиваясь на пятках. Несколько учеников на первых партах даже прервали работу, наблюдая за диалогом.

– Спасибо, Сэм, – наконец ответила мисс Ковингтон с натянутой вежливостью. – Буду иметь в виду. Можешь садиться на место.

Радуясь, что её отпустили, Сэм резко развернулась. Но, шагнув к своей парте, она заметила, что мисс Ковингтон потянулась к старой газете на столе и украдкой её перевернула. До этого Сэм её не замечала, но ей удалось заметить несколько слов, прежде чем учительница успела спрятать газету.

Сэм, уже не просто заинтригованная, торопливо прошла на место. Ей не терпелось рассказать Элли о том, что она видела вчера на парковке, но теперь у неё было что к этому добавить. В газете, как и на экране учительского компьютера, было слово «Орион». Но ещё там было имя, которое вдруг очень заинтересовало Сэм: Ковингтон.

Монитор освещал лица девочек голубым светом. Сэм и Элли наклонились поближе, чтобы прочитать результаты поиска. Они сидели в богато обставленной комнате в доме Элли. Вдоль стен располагались книжные шкафы, а на полу лежал дорогой персидский ковёр.

– «Глаз Ориона» – редкий шестидесятикаратный звёздчатый рубин, – прочитала Сэм. – Найден в Бирме в начале двадцатого века, в тридцатых годах куплен за 25 000 долларов Самуэлем Ковингтоном. Сейчас его примерная цена – три миллиона долларов!»

Сэм присвистнула и посмотрела на Элли; та вытаращила глаза.

– Ух ты, это куча денег!

– А о краже ничего не говорится? – спросила Элли, просматривая остальную статью.

Она встревожилась, когда Сэм рассказала ей, что вчера видела мисс Ковингтон плачущей в своей машине. Учительница казалась хорошим человеком, и Элли очень надеялась, что у неё всё хорошо. Но этот странный поворот добавил новой учительнице таинственности. Она родственница Самуэля Ковингтона? Она плакала, потому что драгоценный камень украли? Элли знала, что если кто и сможет узнать ответ на эти вопросы, так это Сэм!

– Я здесь ничего об этом не вижу, а ты? – ответила Сэм, всё ещё прокручивая экран.

Когда Элли отрицательно покачала головой, Сэм задала новый поисковый запрос, добавив слово «кража». Появилось несколько новых результатов, и пятая статья сверху, похоже, оказалась той самой.

– Вот она! – торжествующе воскликнула Сэм, увидев сайт газеты. – Я узнала баннер наверху. Так, посмотрим… его украли три года назад из дома биржевого магната Питера Ковингтона.

Сэм недоуменно посмотрела на Элли:

– Кто такой «магнат»?

– Ну, большая шишка, наверное. Он хорош в своей работе и зарабатывает кучу денег.

– Хм, – повернувшись обратно к компьютеру, Сэм продолжила читать: – «Представители Питера Ковингтона очень неохотно выдавали информацию об ограблении. Официальный запрос показал, что мистер Ковингтон знал, что вора зовут Джон Браун, и в происшествии замешан по крайней мере один член семьи. Несмотря на это, никто не был арестован и не было выдано ни одного ордера. Это приводит нас к выводу, что имя настоящего вора неизвестно, и, поскольку страховая компания после шестимесячного расследования выплатила немалую сумму, дело считается бесперспективным и, возможно, никогда не будет раскрыто».

В изумлении замолчав, Сэм почувствовала, как у неё встают дыбом волосы на затылке… такое чувство часто проявляется у неё перед важной догадкой. «Чего-то не хватает», – подумала она. Постукивая пальцем по краю большого деревянного стола, она не сводила взгляд с имени «Ковингтон».

– Ковингтон, – громко сказала она, понимая, что её подсознание сосредоточилось на этом имени не без причины. – Ковингтон! – повторила она, на этот раз ещё увереннее.

Сэм вернулась к исходным результатам поиска и стала внимательно их просматривать.

– Чего ты ищешь? – спросила Элли, понимая, что подруга напала на какой-то след.

– Вот! – воскликнула Сэм. – Питер Ковингтон живёт в городе всего в паре часов езды отсюда, в штате Вашингтон. Как думаешь, каковы шансы?

– На что? Что мисс Ковингтон – его родственница? Думаю, высоки.

– Нет! То, что она его родственница – очевидно. Я говорю о ранчо Ковингтон! – Сэм, уже сидевшая на краю стула, схватила Элли за руку. – Помнишь, старое заброшенное коневодческое ранчо на вершине холма? Там никто не жил с тех пор, как я родилась, но я часто размышляла о том, как оно выглядело раньше.

– Да, конечно, я его знаю. Мы туда много раз бегали, – сказала Элли. – Наверное, я просто не обращала внимания на вывеску над входом.

Сэм хорошо помнила арку из кованого железа. Она всегда восхищалась этими красивыми буквами и считала, что этот дизайн очень удачен. Отец объяснил, что когда-то так выглядело тавро, которым клеймили очень дорогих коней-производителей, которых разводили на ранчо. Большая буква C в форме подковы и заглавная буква R[2], свисающая с неё под углом. Во многих мечтах наяву, сидя на чердаке амбара, Сэм думала о заброшенном ранчо, но, хотя тавро она помнила хорошо, имя Ковингтонов ей не доводилось слышать много лет.

– Ты правда думаешь, что это одна и та же семья? – спросила Элли, которую слова подруги не совсем убедили. – Прошло ужасно много времени. Разве ранчо не закрыли из-за какого-то жуткого происшествия или чего-то ещё такого?

Сэм пожала плечами и снова повернулась к компьютеру.

– Не помню, рассказывали ли мне вообще родители, почему ранчо заброшено, – призналась Сэм.

После ещё нескольких запросов, не давших удовлетворительного результата, Сэм начала злиться. Она вскинула руки, встала и потянулась.

– Думаю, прошло слишком много времени. Если мы хотим найти какие-то местные истории, надо идти в библиотеку и просматривать старые микрофильмы.

Сэм знала о старой архивной системе только потому, что в прошлом году использовала её для поиска информации для доклада о происхождении её родного города, Оушенсайда.

– Может, спросишь маму? – предложила Элли. – Думаю, она знает, особенно учитывая, что она работала в этой школе…

– Не могу, – ответила Сэм, направляясь к выходу. – Мама уже предупредила меня, чтобы я не лезла в её дела. Если я начну задавать вопросы о прошлом мисс Ковингтон и о старом ранчо, она наверняка разозлится. А уж если узнает, что во всём этом замешана ещё и кража драгоценностей, то вообще придёт в ужас. Она наверняка переведёт меня в другой класс, и мы с тобой вообще не будем ходить вместе ни на один урок!

– Может, ты и права, – признала Элли, выходя вслед за Сэм на улицу. – Этим летом у нас и так было немало проблем из-за того, что мы лезли в чужие дела. Но что нам ещё делать?

– Бери свой велосипед, встретимся у моей подъездной дорожки, – сказала Сэм и бегом бросилась домой.

Уже через пять минут девочки крутили педали, направляясь в сторону холма, который местные называли Маленькой Горой. На нём было около пятидесяти акров леса и всего три дома: два по сторонам и старое коневодческое ранчо наверху. Бóльшая часть леса находилась на территории ранчо, а на заборе, стоявшем на границе этой территории, повсюду висели плакаты «Посторонним вход воспрещён», которые кто-то развесил пару лет назад. Девочки, как и многие другие ребята, просто игнорировали эти плакаты, но потом об этом узнали их родители и запретили туда ходить.